Год запомнится падением режима Башара Асада в Сирии и цепочкой точечных ликвидаций лидеров ХАМАСа и "Хизбаллы". В этом же году впервые Израиль и Иран оказались в состоянии прямого противостояния, был открыт новый для Израиля фронт в Йемене. И все это на фоне продолжения войны в секторе Газы и третьей ливанской войны.
Главный вопрос этого года - сломлена ли выстраиваемая годами Ираном "ось сопротивления"? А главный вопрос года грядущего - какой будет политика президента США Дональда Трампа на Ближнем Востоке?
Вопросы для Сирии
Одним из главных событий года стало падение режима Башара Асада в Сирии. Этого никто не ждал, не планировал и не учитывал в региональном раскладе. Несмотря на то, что новые власти Сирии, вышедшие в большинстве своем из террористической группировки "Хайят Тахрир аш-Шам" (ХТШ), достаточно быстро взяли бразды правления в свои руки и получили карт-бланш от внешних игроков, будущее страны пока туманно.
Впереди предстоит национальный диалог, разработка новой конституции, выборы, построение новых институтов власти, и - самое главное восстановление разрушенной экономики страны. Кроме того, необходимо договориться с курдами, которые контролируют северо-восток страны, а также не допустить раскола между многочисленными вооруженными формированиями, которые помогли ХТШ свалить режим Асада, подъема террористических группировок - "Аль-Каиды" и "Исламского государства" и возникновения новых оппозиционных Дамаску сил. Неясно также как будут складываться отношения сирийских властей с соседями по региону: будет ли в Сирии доминирующей роль Турции, надолго ли оттуда ушел Иран и надолго ли там Израиль?
Все эти вопросы останутся на следующий год и может быть дольше. Из краткосрочных и очевидных результатов, имеющих принципиальное значение как для самих сирийцев, так и для большинства игроков в регионе - потеря Сирии для Ирана и России. Даже если Москве и удастся сохранить свои военные базы в Тартусе и Хмеймиме, она уже не сможет играть определяющую роль в судьбе Сирии. Иранцев же в этой стране видеть вообще не хотят, сейчас под вопросом даже сохранение минимального уровня дипломатических контактов. Однако это не значит, что Тегеран не сможет играть на внутренних противоречиях в Сирии.
"Молодежь и стойкий народ Сирии не будет молча смотреть на оккупацию, иностранное вторжение и внутренний тоталитаризм одной группировки. Менее чем через год они возродят сопротивление в иной форме и нейтрализуют враждебные планы США, сионистского режима и других заигравшихся в регионе стран", - написал в конце прошлой неделе на своей странице в социальной сети X секретарь Совета по определению политической целесообразности и экс-глава иранского "Корпуса стражей исламской революции" (КСИР) генерал Мохсен Резаи. Ранее в том же духе высказался и верховный лидер Ирана Али Хаменеи. Все это не осталось незамеченным новыми сирийскими властями. "Иран должен уважать волю сирийского народа, суверенитет и целостность страны. Иран не должен вмешиваться в наши внутренние дела", - заявил министр иностранных дел в переходном правительстве Сирии Асаад Хасан аш-Шибани.
Вопросы для Ирана
Впрочем, Тегерану нужно время, чтобы отправиться от потери Сирии, в которую в течение последнего десятилетия были вложены миллиарды долларов, а также огромные человеческие ресурсы. Иранские власти всячески пытаются делать вид, что случившееся не имеет для них особого значения, но получается плохо. Создается ощущение, что они постоянно оправдываются. В том числе, пытаясь доказать, что режим в Иране не повторит судьбу Башара Асада.
Надо сказать, что эта тема была одной из самых обсуждаемых в социальных сетях и в СМИ после смены власти в Дамаске. Эксперты не пришли к единому мнению, особенно учитывая предыдущий опыт - несколько мощных волн протеста в Иране режим не пошатнули, а серьезной внутренней вооруженной оппозиции в стране нет. Впрочем, за последние годы в регионе привыкли к самым неожиданным развитиям событий. Не исключено и вмешательстве извне, в первую очередь со стороны США и Израиля. И, похоже, в Тегеране серьезно озаботились ситуацией.
В субботу министр обороны Ирана Азиз Насирзаде, упомянув о звучащих с разных сторон заявлениях, что после Сирии настал черед перемен в Йемене и Иране, объявил о начале серии военных учений. "Вы увидите, что оборонная мощь не снизилась, а возросла", - сказал он.
Одновременно в Иране готовятся и к внутренним протестам. Глава судебной системы Голям Хосейн Мохсени-Эджеи поручил генеральному прокурору и провинциальным прокурорам координировать действия с разведывательными, силовыми и правоохранительными органами для предотвращения беспорядков.
Это происходит на фоне серьезного энергетического кризиса в стране. Иран испытывает беспрецедентный дефицит электроэнергии и газа. Ранее веерные отключения электричества случались только летом, теперь, похоже, проблема становится хронической. Власти ввели строгий режим экономии электроэнергии, что привело к широкомасштабному закрытию учебных заведений и правительственных учреждений во многих провинциях, а также приостановке работы десятков производств. Эксперты предупреждают: если тенденция сохранится, это приведет к массовому закрытию производственных предприятий и росту безработицы. Ситуация осложняется высокой инфляцией - на уровне 40-50% в год и стремительному обесцениванию национальной валюты. Только с сентября иранский риал потерял треть своей стоимости.
Чтобы справиться с частью проблем президент Ирана Масуд Пезешкиан внес на рассмотрение парламента проект закона о переходе на новую национальную валюту - туман. Составной частью денежной реформы должна стать деноминация национальной валюты в соотношении 10000:1. Однако многие эксперты высказывают сомнение, что это поможет решить проблемы в экономике. Они едины во мнении, что Ирану нужны коренные изменения, среди которых главное - снятие западных санкций и миллиардные инвестиции. Это невозможно без диалога с Западом, в первую очередь касательно будущего иранской ядерной программы.
Переговоры на этот счет МИД Ирана планирует активизировать после вступления Дональда Трампа в должность президента США. В то же время не исключено, что силовой блок в Иране решит ускорить разработку ядерного оружия, чтобы обезопасить себя от внешнего давление. Какой будет стратегия Трампа - не знает никто. Это могут быть как успешные переговоры с Тегераном, так и усиление санкционного давления на Иран. Не исключен и вариант одобрения Трампом ударов по иранским ядерным объектам. Неудивительно, что в такой атмосфере Иран поспешил объявить о подписании договора о стратегическом партнерстве с Россией. Документ готовился несколько лет и его подписанию все время что-то мешало. Однако на прошлой неделе было объявлено, что церемония состоится 17 января - за три дня до инаугурации Трампа, что весьма символично.
Параллельно Иран активизирует диалог с Китаем - своим главным торговым партнером. Так, в конце прошлой недели глава МИД Ирана Аббас Арагчи отправился с визитом в Пекин, откуда вместе со своим китайским коллегой Ван И призвал "крупные державы не превращать Ближний Восток в жертву региональной конкуренции". Там же Арагчи заявил, что 2025 год станет важным годом для иранской ядерной программы. Как именно, он не пояснил.
Ливан и Йемен
Отдельный вопрос, какой будет политика Ирана в отношении своих прокси в регионе. После падения режима Асада Тегерану будет весьма затруднительно оказывать помощь в восстановлении военного потенциала "Хизбаллы". Немного у него ресурсов и для оказания экономической помощи в восстановлении Ливана. И без того иранцы разгневаны, что власти тратят деньги на амбициозные внешние проекты, тогда как страна не может выбраться из экономического кризиса.
Однако пока неясно - действительно ли иранское влияние в Ливане слабеет, как и то, в каком состоянии "Хизбалла" после войны с Израилем и потери своих баз в Сирии.
Огромным ударом для "Хизбаллы" стала ликвидация Израилем ее первых лиц - генсека Хасана Насраллы и еще нескольких членов Советов Шуры и джихада - основных руководящих органов этой организации, а также ключевых военных командиров. Как пишут арабские СМИ, новый генсек "Хизбаллы" Наим Касем не пользуется авторитетом в Ливане и из соображений безопасности скрывается в Иране. Однако все это не означает окончательного слома "Хизбаллы". У нее еще остались как политические, так и военные возможности влиять на ситуацию в стране и регионе.
Очень многое зависит от того, насколько будут активны другие силы в Ливане, чтобы ограничить "Хизбаллу". Показательной должна стать очередная попытка избрать президента Ливана. Напомним, что этот пост остается вакантным с 30 октября 2022 года, когда истек срок полномочий президента Мишеля Ауна. Выбрать его преемника депутаты ливанского парламента так и не смогли. 13-я попытка избрать главу государства должна быть предпринята 9 января 2025 года, но не факт, что она будет удачной. "Хизбалла" и ее союзники выступают против кандидатуры командующего армией Джозефа Ауна, которого поддерживает другой политический лагерь и большинство внешних игроков - на Западе и арабских странах, хотя они стараются не высказывать своих предпочтений официально, чтобы избежать обвинений во вмешательстве в дела Ливана и очевидно, чтобы не провоцировать Иран.
В то же время генерал Аун посетил в воскресенье Эр-Рияд. Источник ливанского издания L'Orient Le Jour утверждает, что поездка не имела отношения к выборам президента и касалась только вопросов поддержки Саудовской Аравии ливанской армии. Этот вопрос действительно актуален, учитывая, что именно на армию должны перейти ответственность по обеспечению контроля за ситуацией с безопасностью на юге Ливана, когда его покинут израильские военные. Однако без помощи извне ливанская армия существовать не может. Она нуждается буквально во всем - вооружении и оборудовании, обмундировании и главное в денежных средствах для выплаты зарплат. До 2016 года Эр-Рияд активно помогал ливанским военным и участвовал в политической жизни Ливана, однако затем постепенно самоустранился из-за роста влияния "Хизбаллы" и разочарования в ливанских политиках. Сейчас Саудовская Аравия может вновь может стать ключевым игроком в Ливане в противовес Ирану. Вопрос, будет ли это в интересах Эр-Рияда.
Пока в Ливане активно обсуждают, что будет, когда в конце января истечет срок прекращения огня между Израилем и "Хизбаллой". Это произойдет практически сразу после инаугурации Дональда Трампа. В арабских и израильских СМИ активно муссируются слухи, что ЦАХАЛ не уйдет с юга Ливана, так как руководство Израиля опасается возвращения туда "Хизбаллы" и не доверяет ни ливанской армии, ни внешним гарантам. И вопрос - как тогда будет действовать "Хизбалла", и как себя поведет президент Трамп.
Еще одна тема: что будет с йеменским фронтом. С января 2024 года западная коалиция во главе с США и Великобританией не могут помешать хуситскому движению "Ансар Аллах" блокировать Красное море и обстреливать израильскую территорию. Теперь к ударам по хуситам присоединился Израиль, но как далеко он готов зайти, и остановится ли "Ансар Аллах" - неизвестно.
Среди методов воздействия на хуситов ряд экспертов называют удары по Ирану - как силы, которая оказывает "Ансар Аллах" военную и политическую поддержку. Здесь, как уже упоминалось, многое зависит от президента Трампа.
Вопросы для Трампа и Израиля
Собственно, один из главных вопросов 2025 года - какой будет стратегия Дональда Трампа на Ближнем Востоке. Прежде всего, в отношении Ирана, но не только.
В своих предвыборных речах Дональд Трамп обещал прекратить войны в Украине и на Ближнем Востоке. Он также пригрозил "устроить ад", если к его инаугурации израильские заложники не будут возвращены из сектора Газы домой.
После избрания Трампа переговоры о прекращении огня в секторе Газы резко активизировались, однако оптимизм быстро пропал. В конце прошлой недели ХАМАС и Израиль обвинили друг друга в затягивании переговоров и выставлении невыполнимых требований. По сути, как и раньше, ХАМАС отказывается соглашаться на сделку без гарантий полного вывода Израиля из сектора Газы, хотя в какой-то момент казалось, что хамасовцы были готовы пойти на уступки в этом вопросе. Теперь в Израиле говорят, что лидер ХАМАСа в Газе Мухаммад Синуар оказался еще более несговорчивым, чем его покойный брат и глава политбюро ХАМАСа Яхья Синуар. Будут ли подвижки до инаугурации Трампа - неизвестно, как и неизвестно, что избранный президент США имел ввиду, когда озвучивал свои угрозы, и на кого и как он будет давить - правительство Израиля или ХАМАС и его региональных партнеров.
Читайте также
Трампу также нужно разобраться и с Сирией - снимать или не снимать санкции с этой страны, поддерживать ли курдов и вступать из-за них в конфликт с Турцией. Отдельная тема - расширение израильского присутствия на сирийской территории. Будет это или нет частью регионального торга.
Отношения со странами Персидского залива и прежде всего с Саудовской Аравией - тоже один из приоритетов для Трампа и в контексте ближневосточной и украинской повесток. Учитывая, что Трамп планирует снизить цены на нефть на мировом рынке, ему необходимо договариваться с аравийскими монархиями. И здесь придется учитывать самые разные факторы одновременно - союзнические отношения с Израилем, давление на Иран, желание аравийских монархий стабильности в регионе, включая прекращения войны в секторе Газы, рост влияния на Ближнем Востоке Анкары, Украину и отношения Москвы с региональными игроками, а также ближневосточные амбиции Китая. Балансировать со всем этим сложно.
Пока же ситуация в регионе меняется каждый день. И хотя кажется, что Израиль выиграл в результате падения режима Асада и проблем в Иране, слишком рано праздновать победу. Заложники остаются в Газе и в руках ХАМАСа еще есть рычаги управления этой территорией, также как есть еще и возможности обстреливать Израиль, включая центральные районы страны. Кроме того, накаляется ситуация в Иудее и Самарии, где помимо противостояния Израиля с палестинскими группировками уже месяц идет настоящая война между боевиками исламистских группировок и силами безопасности Палестинской автономии. Пока она ограничивается Дженином и окрестностями, но на Западном берегу все сильнее звучат призывы к восстанию против Палестинской администрации. Последняя помимо ХАМАСа и "Исламского джихада" обвиняет в подогреве ситуации Иран, который, несмотря на свои проблемы, еще обладает возможностью опосредовано играть и против палестинских властей, и против Израиля. Так что от Тегерана еще можно ждать неприятных сюрпризов. Впрочем, может быть и наоборот - Израиль решит преподнести сюрпризы Ирану. В уходящем году две страны впервые вступили в прямое военное противостояние, но воздержались от большой войны. Все может измениться в новом году.