Очередной период охлаждения отношений между Россией и Турцией остался позади. Еще летом турецкий лидер Реджеп Тайип Эрдоган активно прощупывал красные линии Москвы, делая демонстративные дружественные жесты в адрес Киева. Однако войну на Ближнем Востоке власти Турции и России восприняли одинаково - как повод для критики Израиля и его "западных покровителей", говорится в статье Carnegie Politika.

Оказавшись по одну сторону баррикад, Москва и Анкара теперь наверняка займутся укреплением двусторонних контактов и сближением позиций по региональным вопросам, вызывающим разногласия. Но вряд ли все это станет гарантией от шагов, которые другая сторона затем назовет очередными "ударами в спину".

Синусоида дружбы

Летом этого года Эрдоган принял сразу несколько решений, которые Кремль обычно многозначительно называет недружественными. Так, в ходе июльского визита Владимира Зеленского в Стамбул турецкий лидер подчеркнул, что "Украина, без сомнения, заслуживает членства в НАТО". Кроме того, он выдал Киеву пятерых командиров батальона "Азов" - того самого, который российская пропаганда сделала одним из символов "украинского неонацизма".

Кремль в тот момент был занят начавшимся контрнаступлением Украины и мятежом Пригожина. Так что в ответ Москве пришлось ограничиться устной критикой действий Анкары, которая к тому же прозвучала из уст нескольких российских чиновников не первого эшелона. Единственной серьезной реакцией России стал ее отказ от дальнейшего участия в зерновой сделке - несмотря на все уговоры Турции и лично президента Эрдогана.

Турецкий лидер прекрасно понимал, что Москва находится в довольно уязвимом положении. Но тогда он лишь прощупывал красные линии и не имел намерений радикально ухудшать двусторонние отношения. Так что уже в начале сентября он согласился сам приехать на встречу с Путиным в Сочи, хотя первоначально речь шла о том, что это российский президент отправится в Турцию. Состоявшиеся 4 сентября переговоры, вопреки ожиданиям, не привели к восстановлению зерновой сделки, да и вообще не дали существенных результатов, но главное, что миру был послан сигнал: в отношениях Москвы и Анкары все в порядке.

Наглядное доказательство дружбы - динамика торгово-экономических отношений. В 2022 году товарооборот между Россией и Турцией увеличился более чем на 80% - до $62 млрд. Кроме того, Россия вышла на первое место среди импортеров на турецкий рынок. В этом году, как ожидается, показатели будут еще лучше.

Во внешней политике все несколько сложнее: традиционные расхождения в позициях по Сирии, Ливии или, например, Карабаху никуда не делись. Впрочем, в последние годы стороны неизменно сохраняли баланс, не доводя дело до откровенного противостояния. Теперь же, на фоне обострения палестино-израильского конфликта, Россия и Турция и вовсе оказались в одном лагере. Раньше такого не было ни по одному крупному международному вопросу, что заставляет многих ожидать еще более тесного сближения двух стран.

И действительно, как говорится в отчете Кремля о телефонной беседе Эрдогана и Путина 24 октября, позиции Москвы и Анкары "практически совпадают и ориентированы на реализацию известной формулы двух государств, предусматривающей создание независимой Палестины, сосуществующей с Израилем в мире и безопасности".

Разными дорогами

Позиции двух стран по палестинскому вопросу действительно на удивление похожи, но каждая из них пришла к этой точке, руководствуясь своими мотивами и преследуя собственные интересы. Когда Москва устами постпреда при ООН Василия Небензи говорит об отсутствии у Израиля "как у оккупирующей державы" права на самооборону, она стремится преподнести себя в качестве одного из лидеров Глобального Юга, то есть незападного мира.

Эрдоган же претендует на роль лидера мусульманского мира. Неслучайно он резко изменил свою риторику после произошедшего 17 октября с баптистским госпиталем Аль-Ахли. До этого речи турецкого лидера были вполне сдержанными, после - стали откровенно антиизраильскими. Это импонирует мусульманам по всему миру, сразу решившим для себя, что больницу атаковал Израиль.

Для России откровенная поддержка ХАМАС - это следствие событий, произошедших после вторжения в Украину. А именно - охлаждения контактов с Израилем и сближения с Ираном, одним из главных спонсоров радикалов. До 7 октября визиты делегаций боевиков в Москву еще можно было рассматривать как попытку Кремля стать посредником между враждующими палестинскими фракциями - умеренным ФАТХ и радикальным ХАМАС. Однако теперь эти контакты воспринимаются (прежде всего Тель-Авивом) совершенно под другим углом. Но Россию, вступившую в тесный союз с Ираном, это уже мало волнует.

Что же касается Эрдогана, то он давно и активно поддерживал боевиков ХАМАС - предоставлял им возможность жить на своей территории и раздавал паспорта. Турецкий президент - выходец из исламистских кругов, близких (как и хамасовцы) к египетскому движению "Братья-мусульмане". Так что поддержка палестинских радикалов для него важна с идеологической точки зрения. В первые дни обострения Эрдоган пытался лавировать между Израилем и ХАМАС (и, по некоторым данным, даже выслал верхушку радикалов из Стамбула). Но довольно быстро он решил однозначно поддержать "братьев".

В результате разными дорогами Москва и Анкара пришли к тому, чтобы пожертвовать своими отношениями с Тель-Авивом, что исключает и Россию, и Турцию из числа потенциальных посредников между Израилем и Палестиной. А идея турецкого руководства создать некую систему стран-гарантов, которая бы способствовала решению проблемы, выглядит малореализуемой. Даже в Москве к ней пока отнеслись максимально сдержанно.

Взаимодействие двух стран с ХАМАС тоже нельзя назвать особенно эффективным. Общаясь с представителями политбюро движения, Россия и Турция пока не добились ничего в вопросе освобождения заложников. В отличие, например, от Катара и Египта, которые контактируют и с военизированным крылом ХАМАС, находящимся непосредственно в секторе Газа.

Зато такая политика позволяет лидерам России и Турции вновь и вновь выступать с обвинениями в адрес Запада, что важно с точки зрения борьбы за симпатии внутренней аудитории. Тем более что в России грядут президентские выборы, а в Турции - муниципальные, на которых соратники Эрдогана попытаются отвоевать у оппозиции Анкару и Стамбул.

Обвиняя США в стремлении к "хаосу на Ближнем Востоке", Путин продолжает убеждать сограждан: Запад - источник всех бед в России и мире. Так же и Эрдоган, критикующий западный мир за намерение разжечь "войну между крестом и полумесяцем", обращается к туркам, среди которых традиционно сильны антинатовские настроения.

Впрочем, такая риторика вовсе не означает, что Эрдоган намерен ставить крест на отношениях с НАТО. Неслучайно за два дня до громкого выступления в турецком парламенте в поддержку ХАМАС он вынес на рассмотрение депутатов протокол о вступлении Швеции в Североатлантический альянс.

Так что Кремлю вряд ли удастся сделать турецкую сторону искренним адептом концепции антизападного Глобального Юга. Если Эрдогану потребуется продемонстрировать лояльность партнерам по НАТО (как в случае с заявкой Швеции), он сделает это без оглядки на Москву.

На фоне единства по палестинскому вопросу дипломатическое взаимодействие России и Турции (например, по проблемам Южного Кавказа и Сирии) продолжит нарастать. Но в любом случае речь будет идти лишь о ситуативном сближении, которое не убережет Москву и Анкару от новых громких ссор и серьезных конфликтов.