За несколько недель до погрома, после которого Государство Израиль никогда не будет прежним, у меня состоялась беседа с одним из генералов запаса. Я обратилась к нему после интервью с другим генералом - Ицхаком Бриком для программы "Идабрут", в котором он выразил опасение, что ЦАХАЛ не готов к возможной войне. Брик описал "новый Судный день" для Израиля - огонь, дым и много крови.

- Может произойти резня, и Государство Израиль еще не осознало этого, - утверждал Брик. - Мы думаем, что все прекрасно и нет никакой опасности, но обществу не говорят о том, что рядом с нами находится мощная сила - хорошо экипированные, обученные бойцы, задача которых - прорваться через границу и занять несколько израильских населенных пунктов. Причем вероятность этого очень велика: они войдут в наши поселки, забросают их гранатами и устроят резню. Вам придется самим защищать ваше поселение, потому что армии там не будет.

Сейчас эти слова звучат как самое точное сбывшееся пророчество, но тогда я попросила заслуженного генерала прокомментировать их и он разразился громким смехом.

- Этот человек заблуждается, - ответил он презрительно. - Он просто пугает людей, и мы не знаем, что с ним делать.

Между тем, человек, постоянно "пугавший людей", - герой войны Судного дня, кавалер Ордена Мужества, прошедший путь от командира танка в Шестидневной войне до командира бронетанковой дивизии, заместителя командующего сухопутными войсками и начальника военных училищ ЦАХАЛа. И сейчас он с грустью в голосе говорит:

- Я годами предупреждал о недостаточной готовности нашей армии к следующей войне. После выхода в отставку я как уполномоченный ЦАХАЛа по правам солдат и руководитель армейского отдела жалоб проделал работу, которой до меня не занимался никто со дня основания Государства Израиль. В течение десяти лет я объездил более 1600 воинских частей - сухопутных, воздушных, морских, боевых, тыловых и технологических. Приезжал в части по три-четыре раза в неделю, часами сидел там и беседовал с солдатами, чтобы услышать от них, что они чувствуют на службе. А потом собрал высшее командование и за круглым столом передал им все, о чем говорили мне бойцы. Разговор этот был очень тяжелым.

- Почему?

- Потому что все солдаты жаловались на то, что не имеют никакой обратной связи с высшим командованием ЦАХАЛа. Говорили, что то, чем я занимаюсь, никто прежде не делал. Никто не хотел их слушать, говорить с ними. А если они пытались рассказать о проблемах по собственной инициативе, на них злились, поэтому они боялись говорить правду.

- Все на это жаловались? Неужели в высшем командовании не было ни одного человека, готового услышать критику?

- Ни одного. Одна из проблем, которую я обнаружил, - разобщенность между высшим начальством и младшими командирами, которые не могут без страха указывать на недочеты. Ведь войны выигрывают не генералы, а солдаты и младшие командиры.

В итоге Брик решил сделать то, чего никогда раньше не делал отдел жалоб военнослужащих: расследовать работу всех формирований армии.

- Армейский отдел жалоб - это полноправный государственный контролер, который подчиняется не армии и министру обороны, а закону, - говорит Брик. - У вас огромные полномочия. Поэтому я решил заниматься не только солдатскими жалобами, а работать на опережение. И со своей отличной командой - полковником и шестью подполковниками и майорами мы составили сотни отчетов об исследованиях во всех сферах ЦАХАЛа.

- Например?

- Например, я узнал от девушек-наблюдателей ("тацпитанийот"), что у них очень жесткий график службы: они несут дежурство с утра до ночи, не имея даже возможности сменить одежду. Из-за сокращения штатов у них нет времени нормально поспать, а порой и сходить в туалет. Поскольку они целый день сидят за компьютером, у них развиваются инфекции мочевыводящих путей и проблемы со спиной. Командиры их за людей не считают, превратили в прислугу. Кроме того, им не хватает еды, их мучают хамсины и комары, и все это в целом отражается на мотивации к воинской службе. Я собрал всю эту информацию, написал отчет с рекомендациями и представил его начальнику генштаба и его заместителю.

- Как они отреагировали?

- Меня сразу пригласили на обсуждение в Генштаб. Я изложил собравшимся генералам проблемы, и тогдашний заместитель начальника штаба Яир Наве сказал: "Мне стыдно, что мы так себя ведем, я бы не отправил свою дочь на такую службу. Позвольте мне создать команду, которая займется решением всех описанных проблем". И он действительно выполнил все наши рекомендации, включая обеспечение девушек одеждой, питанием, нормальным графиком службы. В течение десяти лет армия потратила 3 млрд шекелей на то, чтобы реализовать все рекомендации по представленным моим отделом расследованиям.

- Если все так хорошо, то почему так плохо?

- Из-за специфической культуры, которая сформировалась в армии в последние годы, многое, что было отлажено, вновь развалилось. Если фундамент треснет, дом не устоит. К сожалению, наш фундамент поврежден. Во многих частях отсутствует дисциплина, контроль за выполнением приказов, каждый делает то, что считает нужным, нет усвоения опыта, постоянных тренировок и учений. Даже санкционированные расследования проводятся недостоверно: люди подтасовывают факты, чтобы избежать наказания.

Некоторые наши солдаты погибли из-за пренебрежения приказами, халатности младших командиров, которые потом согласовывали показания, чтобы обезопасить себя. Культура рутины в ЦАХАЛе превратилась в культуру лжи. Например, не выполняя приказов о регулярной чистке оружия, подразделения выходят на учебные стрельбы на базе в Цеэлим, их оружие почти не стреляет, ствол иногда взрывается, потому что его не почистили, а просто макнули в масло… При этом на протяжении многих лет тонны боеприпасов разворовываются из-за недостаточной охраны.

Перед окончанием в 2018 году десятилетней службы на должности начальника отдела жалоб генерал-майор Брик составил секретный доклад на 250 страницах, в котором отметил неготовность ЦАХАЛа к войне. Среди прочего, он подробно остановился на той самой специфической культуре, которая, как он подчеркнул, пронизала всю армию. Основные вопросы, поднятые в докладе, касались нехватки техники.

- Я узнал, что склады техники рушатся, - повторяет он сейчас. - Это произошло в Войну Судного дня, это произошло во время Второй Ливанской войны, когда обнаружили, что половина военного оборудования устарела, а половины вообще нет, и на складах полный бардак. Комиссия Винограда расследовала, почему не были готовы склады ЦАХАЛа, и пришла к выводу, что в случае полномасштабной региональной войны мы просто не сможем ее вести.

После публикации этого отчета тогдашний начальник генштаба Габи Ашкенази распорядился обновить все склады. Они вложили миллиарды шекелей в ремонт и пополнение запасов, и спустя пять лет мы получили великолепно заполненные склады. Но после таких трат армия захотела сэкономить на персонале и сократила штаты, и продолжать начатое дело уже было некому. Через год госконтролер приезжает на проверку в армию и обнаруживает, что ситуация вернулась к прежнему состоянию, склады с новой военной техникой запущены и не готовы к войне. Выяснилось, что армия не обеспечила контроль над этими складами, людей там не держали, и резервисты, забирая со складов технику и оборудование, возвращали лишь часть ее или возвращали изношенной. Госконтролер составил очень жесткий отчет, который был представлен тогдашнему начальнику генштаба Бени Ганцу, но тот, насколько мне известно, ни разу не вынес его на обсуждение.

- А что с вашим отчетом от 2018 года?

- Понимание неготовности нашей армии к войне пришло ко мне в 2015 году, и я был поражен. На всех базах ЦАХАЛа офицеры и солдаты говорили мне о том, что не могут сами в полном объеме позаботиться об оборудовании, поскольку армия сократила контрактников этого профиля и количество солдат срочной службы. Наши армейские начальники сделали это, потому что им сказали: у нас мир с Египтом и Иорданией, так давайте сделаем ЦАХАЛ небольшим, но смертоносным и технологичным. В результате существенно сократили танковые войска, пехоту, артиллерию, ведь раз мир, то никто не посмеет против нас воевать. Я доложил об этом на заседании занимавшего тогда пост начальника генштаба Гади Айзенкота, и все были в шоке. Начальник технологического управления армии Аарон Халива, который сегодня возглавляет АМАН, сказал: "Я рекомендую сформировать команду, чтобы проверить слова Брика и самим убедиться, так ли все плохо". Спустя восемь месяцев группа из шести офицеров выдала гораздо более серьезный отчет: не проводятся регулярные совещания командиров, нет планов работ, отсутствует техническое обслуживание, недостаточно персонала, способного обращаться с новой техникой. Дополнительная проверка выявила недостаток в резервистских подразделениях учебных боеприпасов и приборов ночного видения, нехватку тысяч грузовиков и другой техники для перемещения военнослужащих в случае чрезвычайной ситуации, низкий уровень внедрения систем управления, серьезные трудности в привлечении высококвалифицированных офицеров к сверхсрочной службе. Документ поистине шокирующий, но... вывод таков: поскольку ситуация катастрофическая, следует перейти на другое техническое обслуживание.

- Что значит "другое"?

- Поскольку они, экономя на зарплатах, не смогли вернуть контрактников и потеряли на изношенном оборудовании миллиарды, то решили работать с тем, что есть. Нужно проводить техобслуживание танков после каждых 15 тысяч километров пробега? Будем делать через каждые 30 тысяч, ведь новые танки требуют меньше обслуживания.

Доклад Барика насчитывает 250 страниц и охватывает 15 основных тем, и проблема пустующих складов — лишь одна из них.

- Гади Айзенкот пытался остановить его любой ценой, но потерпел неудачу. "Брик морочит голову", - сказал он, но не дал никаких ответов по упущениям, выявленным в отчете. Тогда он взял три дивизии и сказал: давайте проверим их, чтобы доказать всему миру, что Брик не прав. Они собрали около сотни офицеров и прапорщиков, которые устроили проверку, а через три месяца провели пресс-конференцию и сообщили общественности, что я совершил большую ошибку: "Хотя большая часть отчета является засекреченной, но поверьте нам, Брик ошибался".

Позже журналист Йоав Зейтун подал в окружной суд требование о предоставлении отчета, и судья одобрил его требование во имя права общества знать. Армия продолжала утверждать, что это секретно и принесла Зейтуну документ, где большая часть была вымарана. Но даже из тех фрагментов, которые были разрешены к публикации, стало ясно, что отчет о внутренней проверки в ЦАХАЛе выявил нехватку учебных дней для резервистов, учебных боеприпасов и приборов ночного видения для резервистов, низкий уровень внедрения систем управления, большие трудности с продолжением службы у высококвалифицированных офицеров на контракте, дефицит по количеству и качеству солдат-срочников, а также нехватку тысяч грузовиков и транспорта для перевозки военнослужащих в чрезвычайных ситуациях.

Тем не менее, они не постеснялись написать, что выводы проверки заключаются в том, что ЦАХАЛ готов к войне, лучше обучен и оснащен, чем раньше, и все это для того, чтобы пустить пыль в глаза правительству и министру обороны.

- Почему так происходит? Разве командование не хочет, чтобы армия была готова к войне?

- Распоряжение Гади Айзенкота о сокращении тысяч специалистов и профессиональных офицеров, обслуживающих военную технику, о сокращении срока службы солдат привело к полному истощению армии. Трагедия заключалась в том, что сокращения коснулись не только баз для чрезвычайных ситуаций, а всей логистики, которая была передана гражданским компаниям. Руководители этих компаний говорили мне, что во время войны не смогут быстро обеспечить поставки, поскольку еще не построили свои склады. И, что еще хуже, большинство их водителей - арабы, в гражданских компаниях водителей-евреев почти нет, а в военное время арабы предпочитают оставаться дома. Во время операции "Страж стен" из 500 арабских водителей на работу вышли только 40... И вот так мы дожили до того, что армейская транспортная инфраструктура, включая ремонтную базу, лежит на арабских плечах. Только по этой причине силы ЦАХАЛа не могли сдвинуться с места в течение трех дней. Эти же компании обслуживают военную технику. Если раньше во время боя мой танк ломался, следовавшие за нами специалисты Управления вооружения тотчас ремонтировали его. Сегодня же, когда наши танки входят в сектор Газы или в Ливан, обслуживающий персонал не может идти за ними, потому что это гражданские лица, у них даже страховки нет.

- Высшее командование в армии не учитывает эти вещи?

- Когда я опубликовал свой доклад, вместо того, чтобы начальник Генштаба взял его и сказал: давайте начнем исправлять ошибки, он сделал все, чтобы его не опубликовали. Я днями сидел в комиссии по иностранным делам и обороне и с изумлением обнаружил, что все, что политический эшелон знает об армии, - это то, что армия сама рассказывает о себе, что к сожалению, не отражает всей правды. Я спрашивал председателя комиссии, доверяете ли вы словам начальника Генштаба и генералов, которые говорят вам, что все в порядке, почему вы не хотите поехать и убедиться в этом сами?

Так было и на этой неделе. Резервисты жаловались, что у них нет техники и экипировки, а армия утверждала, что проблем нет. Никакие уроки не усвоены. Это банкротство системы, и это только одна проблема из 15.

- А что насчет ВВС?

- Наши военно-воздушные силы считаются одними из лучших на Ближнем Востоке. Проблема в том, что последний раз воздушный бой у нас был 38 лет назад, а сегодня есть БПЛА и ракеты. На этот вызов у ВВС нет серьезного ответа. Они просто хотят больше самолетов - вместо мощного лазера и наземной противоракетной обороны. У нас отличные пилоты, у нас самые современные самолеты, пока все отлично, но когда дело доходит до аэродромных служб, рук серьезно не хватает. Раньше существовали батальоны резервистов, задачей которых было обеспечивать боеспособность ВВС в чрезвычайных ситуациях - заделывать дыры на взлетно-посадочных полосах, образовавшиеся в результате обстрела, собирать осколки, которые могли помешать самолету взлететь, а также заняться тушением пожаров на базах. Но поскольку это не было главной заботой командующих ВВС, эти службы ослаблены, им не закупили дополнительных пожарных машин и машин "скорой помощи". Есть базы без укрытий, где при ракетной атаке просто негде будет спрятаться.

- Все плохо до такой степени?

- Ситуация создавалась долгое время, а когда внезапно возникает проблема, ни один командир не хочет, чтобы спросили с него, он хочет спокойно закончить службу. Когда я опубликовал свой доклад, то начальник штаба вместо того, чтобы взяться за исправление ситуации, сделал все, чтобы не предать его огласке. Я часами и днями сидел на заседаниях комиссии кнессета по иностранным делам и обороне и с изумлением наблюдал, что политики знают об армии только то, что армия говорит о себе, к сожалению, не отражая всей правды. Один из командиров роты рассказал мне, что когда после учебных стрельб на артиллерийском полигоне его спросили о результатах, он сказал: солдаты поражали цель в 60 процентах случаев, потому что бюджет на такие стрельбы урезали и сократили их количество. А его друзья сказали, что добились успеха на 90 процентов, и им поверили на слово. Ведь скажи ты правду, и тебя не повысят по службе. По сути, наши политики наблюдают виртуальную реальность. Вот так мы и дожили до недавней праздничной субботы, обернувшейся трагедией.

- Что нас может ожидать в ближайшем будущем?

- Когда ЦАХАЛ войдет в Газу, и будут убиты многие жители города, это спровоцирует беспорядки в Иудее и Самарии и волна достигнет наших тылов. Во время операции "Стражи стен" в беспорядках участвовали шесть тысяч палестинских экстремистов, сегодня их может быть больше. И у них в наличии сотни единиц оружия, украденного у армии. Кроме того, следует принять во внимание несколько возможных арен боевых действий. Одна из них - "Хизбалла", у которой 150 тысяч высокоточных ракет, покрывающих всю территорию Израиля, беспилотники и десять тысяч обученных солдат спецназа "Радуан", обученных проникать через границу. Вторая - проиранские ополченцы в Сирии, Ираке и Йемене, у которых тоже имеются ракеты. И сегодня наши северные населенные пункты не могут защитить себя, потому что у них отобрали оружие. Я встречался с полусотней армейских координаторов по безопасности и сказал им: "Ребята, вы думаете, что с несколькими автоматами сможете остановить тысячи бунтовщиков, которые могут напасть на вас, как напали на нас на юге? Приготовьте запасы лекарств, воды и еды, чтобы вы могли взять ситуацию под контроль с заранее подготовленных позиций, если подобные события развернутся здесь".

- Разве не так сегодня?

- На протяжении многих лет армия вывозила оружие из Иудеи и Самарии, а также из Газы. Они говорили, что это оружие воруют, а армия достаточно сильна, чтобы всех защитить. Но сегодня после сокращений армия не имеет возможности реагировать на все вызовы одновременно. Поэтому, чтобы противодействовать террористам в Иудее и Самарии, сохраняются батальоны резервистов, которые не проходят достаточную подготовку. Когда произошел прорыв из сектора Газа, первым шагом было усиление армии такими батальонами. Знаешь, сколько часов им потребовалось, чтобы добраться туда? И для них пришлось призвать солдат на резервистскую службу, потому что у армии не было столько резервистов под ружьем. И это только фронт против ХАМАСа. А что будет если появятся фронты с Ливаном, Сирией, в Иудее и Самарии, в самом Израиле? Оружие должно быть роздано каждому населенному пункту, чтобы жители могли сражаться за свои дома. То, что случилось с жителями сектора Газа, стало возможно, потому что у них не было оружия.

- А внутри городов?

- Нам необходимо создать национальную гвардию общей численностью в 100 тысяч человек. Это несложно, поскольку у нас около двухсот тысяч офицеров и солдат-резервистов. Они находятся дома, на каждой улице, в каждом городе и поселке. Их следует снабдить личным оружием или держать для них арсеналы.

- То, что произошло с нами, доказывает, что мы не извлекли уроков из войны Судного дня, - грустно говорит Брик - Есть имитация и каждый начальник штаба изобретает велосипед и выбрасывает миллиарды, вложенные его предшественником без контроля со стороны государства и комиссии по иностранным делам и обороне. У Государства Израиль нет концепции стратегической безопасности, кабинет министров ею не занимается, а Совет национальной безопасности, чья роль заключается в подготовке армии к следующей войне, обслуживает премьер-министра.

-Когда вы сравниваете нынешние события с войной Судного дня, что вы видите?

- То, что произошло 7 октября, гораздо серьезнее, чем Война Судного дня. Как это возможно, чтобы ХАМАС год готовил такую мощную операцию, тысячи его боевиков знали об этом, а мы - нет? Как ШАБАК не видел этой подготовки? И как это возможно, чтобы они за одно утро застали нас врасплох, заняли наши базы и штабы, убили солдат и старших офицеров, а мы продолжали спать, и потребовались часы, чтобы отреагировать? Почему ВВС не были задействованы в течение часа? Это серьезный разведывательный и оперативный провал, не имеющий прецедентов! И это - результат армии, которая погрязла в высокомерии и коррупции. Это такая ужасная ошибка, которую невозможно объяснить, и она указывает на недостаточную готовность. За три дня до той страшной субботы министр обороны Йоав Галант, начальник генштаба Герци Халеви и глава ШАБАКа Ронен Бар доложили премьер-министру, что ХАМАС ведет себя сдержано, нам нечего бояться, все в порядке! А ведь они должны знать, что рпоисходит!

- Что можно сделать сейчас?

- Те, кто требуют оккупации Газы, не понимают, что там дома, узкие улицы, море противотанковых бомб и зарядов и 40 тысяч террористов, прячущихся в туннелях. И даже предположим, что мы их оккупируем - что мы там будем делать? Ведь каждую ночь они будут врываться в наши танки и похищать наших солдат.

Мое предложение - хирургический бой. Прийти с моря и воздействовать на их слабые места. Создать хаос, не поставлять электричество, еду, воду, чтобы они почувствовали, что их окружают со всех сторон, но не захватывают, - пока гражданское население не возопит о помощи. И мы должны обратиться к миру - берите их, мы переведем вам деньги из Катара. А Газе мы должны сказать - мы больше не несем за вас ответственности. Мы больше не предоставляем вам работу внутри Израиля, продукты, медицинские услуги, энергию, топливо. Вы сделали свой выбор!

- Премьер-министром у нас является Нетаниягу...

- Нетаниягу считал, что главной угрозой является иранское ядерное оружие. Днем и ночью он был занят только этим и не понимал, что войны выигрываются не самолетами, а взаимодействием армии наземных и воздушных сил. Правительство несет прямую ответственность за то, что происходит. Хуже того, экстремистская группировка, которая входит в это правительство, сосредоточилась на Иудее и Самарии и отправляет к могиле Йосефа подразделения, которые были нужны в Газе, и не думает о Галилее и Негеве, где контроль полностью потерян

Большая часть населения Израиля проживает в Гуш-Дане, крошечной мишени для тысяч ракет. Как можно там выжить, когда никто не думает о будущем! Мы все живем историями из прошлого о том, что мы сильны и победим, но реальность, возникшая на наших глазах в последние годы под правлением Нетаниягу, иная.

Я говорил с Нетаниягу в его предыдущую каденция. Это было после того, как я опубликовал свой доклад, он прочитал его и пригласил меня. Он выделил мне полчаса, но мы говорили полтора часа, он посмотрел на своего министра обороны и сказал: "Почему я этого не знаю, почему вы мне не сообщили". Военный министр поморщился. В конце концов Биби сказал: "Я собираюсь создать комиссию и рассмотреть ваши рекомендации", но затем правительство распалось и в Государстве Израиль началась бесконечная чехарда выборов.

- И что вы предлагаете делать теперь?

- Премьер-министр должен объявить, что юридическая реформа окончена, тогда закончатся протесты и нация сосредоточится на экзистенциальной угрозе, которая стоит перед нами. Мы определим приоритеты, которые будут подкреплены бюджетами даже за счет ультраортодоксов, арабов, поселений и всем других секторов Государства Израиль. Поскольку проблемы настолько критичны, необходимо расставить приоритеты - что можно сделать быстро, а с чем можно подождать. Самым неотложным делом является создание в каждом населенном пункте национальной гвардии, которая будет защищать жителей Израиля, Иудеи и Самарии.

Источник: Маарив

Сокращенный перевод: Яков Зубарев