Расшатаны все устои, казавшиеся прежде незыблемыми. Армия и полиция переживают кризис. Резервисты бойкотируют призыв. Оппозиционные лидеры отказываются от участия в церемониях Дня Независимости, родственники погибших воинов не желают видеть политиков на поминовении в День Памяти. Стороны продолжают сводить счеты даже на кладбищах, никто не хочет прислушаться к оппонентам, никто не готов уступить.

Старожилы могут заметить, что нечто похожее уже происходило в нашей истории. Достаточно вспомнить, к примеру, бурный период до и после заключения соглашений Осло. Правый лагерь митинговал против, левый - за. И те, и другие демонстрации собирали многие тысячи участников, а об уровне накала страстей можно судить по тому, что закончилось все убийством премьер-министра Рабина.

Однако, если бы тогда протестующие добились отсрочки Осло, это считалось бы большой победой и поводом для национального примирения. Что же происходит сегодня? Судебная реформа отложена на неопределенное время, и, зная, как быстро меняется все в Израиле, можно надеяться, что ее могут и вовсе не принять. Но левые протестанты продолжают с тем же азартом выходить на демонстрации и шествия, требуя покончить с диктатурой. А сторонники нынешней коалиции все так же отчаянно выступают в поддержку реформы, как будто только от нее и ни от чего другого зависит их безопасность, благополучие и уверенность в завтрашнем дне.

При этом массовые протесты - далеко не самое худшее из происходящего в нашей стране. Гораздо страшнее то, что стоит за ними: взаимная непримиримость, если не сказать - ненависть. Сама же реформа всего лишь стала последней каплей, переполнившей чашу терпения и взаимной толерантности.

Израильское общество всегда состояло из разных прослоек и групп населения, между которыми порой трудно было найти хоть какую-то общность, кроме осознания себя единым народом на своей единственной земле. Сегодня, когда страна встречает свой 75-й день рождения, приходится с грустью признать: мы почти утратили это осознание, мы только помним, что все мы очень разные и у всех свои интересы. Эти узкие интересы нужно защищать и отстаивать, иначе нас задавят, отодвинут в угол и все блага достанутся другим, чужим, не нашим. Этой борьбой "за свое" заняты сегодня все, от ведущих политиков и владельцев крупных корпораций до получателей социальных пособий.

Никто больше не принимает во внимание чьи-то еще нужды и потребности. На фоне растущих противоречий почти не видно попыток договориться или прийти к компромиссу, а те, что есть, чаще всего обречены на провал. В такой войне обычно побеждает сильнейший или собравший больше всех союзников. Но кого он победит? Своих соседей и сограждан? Чего стоит такая победа, какая у нее будет цена?..

Не случайно наши ненавистники со злорадством наблюдают за происходящим в Израиле. Лучшего подарка, чем внутренние раздоры, мы не могли им преподнести. И здесь обнаруживается еще один пугающий момент. До сих пор внешняя опасность заставляла израильтян забыть о спорах и сплотиться, защищая свою страну, своих детей, свое право жить на этой земле. Теперь даже этот фактор не действует. Ни постоянное террористические атаки внутри страны, ни обстрелы с юга и севера, ни возросшая угроза со стороны Ирана и готовность наших врагов выступить единым фронтом - ничто не может заставить правых и левых, религиозных и светских, коалицию и оппозицию прекратить взаимные нападки. Секторальные потребности и амбиции стали важнее безопасности государства и самого его существования.

Можно кстати упомянуть и невероятный даже для нашего эмоционального общества градус агрессии в СМИ. Читая и слушая медиа разной идеологической направленности, можно сделать вывод, что главная угроза Израилю - вовсе не ХАМАС и не Хизбалла. Это Биби или Лапид, левые или правые, харедим или репатрианты-неевреи, поселенцы или жители северного Тель-Авива… С таким накалом ненависти к своему ближнему враги действительно не нужны, с развалом страны мы и сами справимся.

И наконец, показателен ультиматум, который предъявляют государству прежде всего "борцы с диктатурой", но не только они. "Мы уедем из Израиля, если он перестанет быть страной, в которой мы хотим жить", заявляют бизнесмены, айтишники, врачи и творческая интеллигенция. Эти слова звучат с поразительной легкостью, демонстрирующей, что свои интересы и запросы становятся для людей важнее принадлежности к народу Израиля. До сих пор подавляющее большинство израильтян, даже тех, кто уезжал за границу навсегда, стыдились признаваться в невозможности и нежелании жить в реальном, а не идеализированном еврейском государстве. И тем более никогда прежде этот аргумент не возникал в политическом и идеологическом контексте.

Может быть, в том и причина всей нынешней ситуации? Мы слишком долго превозносили свое единство, замалчивая серьезные и неразрешимые противоречия в обществе. Мы верили в безоговорочное почитание таких священных коров, как сионизм, армия, алия. Наши лидеры прибегали к угрозе безопасности как к безотказному средству, которое в конце концов перестало работать. Наши политики так заигрались в свои подковерные интриги, что перестали сомневаться в лояльности народа и своем праве делать все, что им захочется, пока они стоят у руля. Все они, правые и левые, светские и религиозные, не желали замечать опасных разнонаправленных сил, разрывающих общество изнутри. И то, что мы теперь наблюдаем, не появилось вдруг из ничего, а просто вырвалось наружу. Сможет ли Израиль справиться с этой бурей, восстановить стабильность, вернуть единство и сохранить разнообразие? Для этого придется, как минимум, признать наличие проблемы, что само по себе требует мужества и ответственности, которых мы пока ни у кого не видим.