Депутаты Кнессета Зеэв Элькин ("Махане Мамлахти") и Юлий Эдельштейн ("Ликуд") на прошлой неделе побывали в Киеве. Они встречались с президентом Украины Владимиром Зеленским и министром обороны Алексеем Резниковым, посещали лабораторию украинской разведки по изучению иранских беспилотников, беседовали с представителями еврейской общины Украины.

- Насколько позиция, которую вы с Эдельштейном озвучили в Киеве, и согласно которой, оказывать Украине гуманитарную помощь недостаточно, была согласована с правительством Израиля? Министр иностранных дел Израиля Эли Коэн, посетивший Киев неделей ранее, высказывал совершенно иную позицию.

- Мы не обязаны согласовывать свою позицию с правительством, мы представляем руководство парламентской Ассоциации дружбы с Украиной. Наша позиция основана и на нашем представлении о реальности. И я, и Юлий Эдельштейн уже много лет занимаемся связями с Россией и Украиной. Мы надеемся, что правительство тоже поймет, что это правильно.

Мы оба обсуждаем это также с членами правительства, которые влияют на принятие решений в этой области. И мы будем бороться за то, чтобы это стало официальной позицией Израиля. Мы выступили с этой декларацией в том числе для того, чтобы инициировать дискуссию как в закрытых кабинетах, так и публичную, о необходимости изменения израильской политики и расширения поддержки Украины.

- Какие конкретные шаги Израиля обсуждались в ходе ваших встреч в Киеве?

- Во-первых, есть решение, которое приняло еще предыдущее правительство и выполнение которого в последние полтора месяца затормозилось. А сейчас мы снова это продвигаем. Речь идет о передаче Украине разработанной в Израиле системы оповещения об обстрелах. Наша система оповещения настолько точно разработана, что она в состоянии предупреждать об обстрелах точечно - когда в одном районе города звучит сирена и люди должны идти в убежища, а в другом районе люди сидят в кафе. В Украине это сильно улучшит качество жизни людей.

- В какие сроки эта система оповещения должна быть поставлена?

- Правительство говорит, что от трех до шести месяцев. Мы считаем, что три месяца - это максимум и что есть возможность сделать это быстрее, и будем продвигать этот вопрос через комиссию Кнессета по иностранным делам и обороне, возглавляемую Юлием Эдельштейном.

Кроме этого, украинская сторона показала нам, какие у них есть потребности в плане противоракетной защиты и борьбы с иранскими дронами. Борьба с дронами в интересах Израиля, потому что Иран совершенствует свои БПЛА и получает на украинском фронте соответствующий боевой опыт. А Израиль заинтересован в том, чтобы и помочь Украине, и получить опыт в противостоянии этим БПЛА. Очевидно, что нам придётся иметь дело с этими системами в будущем. Возможно, не столь отдаленном.


- Биньямин Нетаниягу незадолго до выборов заявлял, что Израиль не может делиться с Украиной своими технологиями против иранского оружия, поскольку наше оружие может попасть в руки Ирана.

- Это не очень релевантно, потому что Украине передают современное оружие и США, и европейские страны. Найдены уже модели, которые позволят защитить подобного рода системы от попадания в руки тех, в чьи руки они не должны попасть.

Мы будем это всячески продвигать, потому что считаем, что помочь Украине в интересах Израиля. В частности, в плане противостояния иранскому оружию.

- И насколько это реально, на ваш взгляд? Министр иностранных дел прошлого правительства открыто обвинял Россию в военных преступлениях, но и то оборонительное оружие мы не поставляли. Эли Коэн даже в риторике не позволяет себе сердить Россию.

- Это реально. Мы должны понимать, частью какого мира мы являемся. США - наш главный стратегический союзник. Западный мир отправляют в Украину все больше и больше оружия, а мы пытаемся делать вид, что идет все еще первый месяц войны.

Израиль не может позволить себе попасть в изоляцию от западного мира. Если все будет так продолжаться и дальше, просто возникнет конфликт между нами и Западом. И в результате этого конфликта Израилю все равно придется подстроиться под западную позицию.

- Год с небольшим назад вы вместе с премьер-министром Израиля Нафтали Беннетом встречались с президентом другого государства. Вы тогда полетели в Москву по приглашению Путина?

- По приглашению Путина и по инициативе западных лидеров, которые попросили Беннета проверить возможность посредничества. Визит был согласован с канцлером Германии, с лидерами Великобритании, Франции и США.

- Вы встречались в Кремле?

- Да.

- За тем самым длинным столом?

- Может, не за таким длинным, как мы привыкли видеть на фотографиях, но стол был достаточно длинный, чтобы соблюдать коронавирусные ограничения.

- Рукопожатием обменялись?

- Нет, были коронавирусные ограничения.

- Удачно. Что вы обсуждали?

- Нам было важно как можно более точно понять российскую позицию и передать ее Украине и Западу. Кроме того, мы обсуждали вопросы, связанные с еврейскими общинами на территориях, которые могут быть оккупированы Россией.

Тогда был определенный шанс остановить войну, но он быстро исчез, потому что события на поле боя привели к тому, что позиции сторон стали еще более непримиримыми. Я достаточно быстро тогда сказал Беннету, что шансов достигнуть договоренности нет. Но позже нам удалось сыграть роль посредников в ряде гуманитарных вопросов. Например, когда проходила эвакуация гражданских с "Азовстали".

И позже, когда начались переговоры между российской и украинской делегациями, мы консультировали украинскую сторону, им было это важно.

- На личном уровне как вы ощущали себя при встрече с Путиным, учитывая, что бомбят ваш родной город?

- У меня в Харькове на тот момент были и сейчас остаются родственники, поэтому, естественно, для меня это все очень важно и тяжело. И я откровенно рассказал это послу России в Израиле, с которым встречался перед поездкой в Москву. Я сказал ему, что у меня в Харькове родня, которая может прямо сейчас пострадать от российских обстрелов, и я должен ему свою личную позицию высказать. Высказав эту позицию, я надеваю "шапку" представителя государства Израиль, и мы уже беседуем в другом ключе.

- Вы встречались с Путиным буквально за несколько месяцев до этого, осенью. Вы заметили в нем какие-то перемены?

- Нет. Но Зеленский, которого я знаю давно и с которым неоднократно встречался до войны, конечно же, не мог не измениться. Нельзя не обратить внимание на то, как повлияла на него эта война, какой груз лежит у него на плечах и каким опытным политиком он стал за это время. И визит Байдена в Киев это, конечно, подчеркивает. Это знак того, как за год изменилось отношение к Украине и изменилась международная ситуация.

- Вы знали, что одновременно с вами в Киеве будет Байден?

- Нет, мы узнали об этом уже там. И я хочу отметить тот факт, что в день встреч с Байденом Зеленский все-таки выделил час на встречу с нами. Ему очень важна поддержка Израиля.

- На встрече с Зеленским обсуждалась возможность израильского посредничества на переговорах с Россией?

- Украинская сторона не ищет в Израиле посредника, потому что вообще не видит перспективу переговоров на данный момент.

- Почему в Украине заметно изменилась риторика в отношении Израиля? Изменилась с требовательной на гораздо более спокойную.

- Это связано с изменением израильской позиции - факт визита министра иностранных дел и высказывание нами позиции, которая, как они надеются, станет позицией государства. Это дает им надежду на то, что лед тронулся и будут изменения. И эта надежда вполне оправдана.

Одной из основных целей нашего визита в Киев и нашего обращения к Зеленскому было вызвать в Израиле дискуссию об оказании более активной помощи Украине - как публичной, так и за закрытыми дверьми.

Эту дискуссию нам инициировать удалось. Надеюсь, в конечном счете она приведет к изменению политики Израиля в отношении Украины.