Разные кабинеты министров знал Израиль. Однородные и разношерстные, узкие и широкие, правительства национального единства и коалиции меньшинства. Однако никогда еще не было в Израиле правительства, в которое входили бы политики с такой одинаковой риторикой и с такими разными убеждениями.

Биньямин Нетаниягу бесконечно далек от идеологии тех, кого уже много лет называет своими "естественными партнерами", тех, кто составляет костяк и основу его нынешней коалиции. Поселенчество в Иудее и Самарии никогда не занимало высокое место в его системе ценностей, а к политикам, продвигающим эту идеологию, он всегда относился с плохо скрытым презрением. И Бецалель Смотрич - не исключение. Еще более далек Нетаниягу от Итамара Бен-Гвира, по поводу которого сказал менее двух лет назад, что лидер "Оцма Иегудит" не будет министром в его правительстве. Давно это было.

Невероятно далек Биньямин Нетаниягу и от идеологических постулатов Ицхака Гольдкнопфа, Моше Гафни и даже Арье Дери. Речь идет не только об образе жизни. Нетаниягу - убежденный сторонник минимального вмешательства государства в экономику, противник практики спонсирования неработающих групп населения. В бытность министром финансов он немало сделал для борьбы с этим явлением, что дорого обошлось ему на выборах 2006 года. В "Ликуде" до сих пор рассказывают о том, как на тех выборах активисты ШАС работали вместе с активистами "Кадимы" против "Ликуда". Нетаниягу сделал выводы, и больше резких действий против ультраортодоксов не предпринимал, однако ближе к ним не стал.

Нечего говорить и о том, насколько далека от Нетаниягу идеология и риторика Ави Маоза. "Он гораздо больше подходит на пост кандидата в президенты США от Республиканской партии, чем на должность премьер-министра Израиля от одной из партий национального лагеря", - сказал мне когда-то про Нетаниягу один из его советников. Точность этой фразы мы особенно ярко видим в эти дни.

Нетаниягу, сын ревизиониста, глубокий консерватор, и очевидно, что реализовать свое желание быть премьер-министром он мог всегда только через "Ликуд". Окружив себя коалицией тех, кому чужды старые израильские элиты (ультраортодоксами, поселенцами, жителями периферии, до определенного момента - русскоязычными избирателями), Нетаниягу поставил перед собой очень ясную цель - ни в одной коалиции не быть самым левым. Так в 2009 году он втянул в коалицию Эхуда Барака, несмотря на то, что имел 65 мандатов коалиции "Ликуда" и естественных партнеров. Аналогично он поступил четыре года спустя, когда привлек в коалицию Ципи Ливни, а еще два года спустя - Моше Кахлона.

И дело не только в персональном составе правительства. Биньямин Нетаниягу мастерски использовал присутствие левых или тех, кто воспринимались как левые, в его правительстве для того, чтобы проводить шаги, раздражающие его правый "бэйс". Барак был тем, кого атаковали правые за разрушение Гиват а-Ульпана. Ливни была той, кто вела переговоры с Саибом Арикатом (что было только ширмой для переговоров, которые вел Нетаниягу с Керри), Кахлон был тем, кто блокировал реформы юридической системы (против которых Нетаниягу был не меньше, чем Кахлон). Нетаниягу, и этот имидж успешно распространяли его верные сторонники, всегда удавалось выглядеть тем, кто "хочет проводить правую политику, но ему мешают левые". "Хороший царь и плохие бояре", еврейская модель.

На сей раз эта модель Нетаниягу не поможет. Коалиционные партнеры отлично понимают, что сложившаяся конструкция - это единственный шанс. Ситуации, при которой у правого лидера не будет иной возможности сформировать правительство кроме как с радикалами собственного крыла, может больше не сложиться. Именно поэтому они будут спешить и требовать от Нетаниягу побуквенного выполнения соглашений, которые он подписал, но далеко не очевидно, что собирался выполнять. К соглашению с каждой партией - очень подробному, детальному, содержащему много весьма спорных параграфов - приложен единый документ о порядке работы правительства. Этот документ обозначает порядки приоритетов работы правительства, и почти ничего не говорит о сроках. Да, юридическая реформа обозначена как приоритетная, но не оговорены ни сроки, ни параметры этой реформы. Если Нетаниягу захочет, он может попытаться затянуть ее осуществление. Все, как обычно зависит от того, чего Нетаниягу захочет. Об этом можно только догадываться, но есть две проблемы, которые, и это можно утверждать наверняка, беспокоят главу правительства больше всего: Иран и судебный процесс в окружном суде Иерусалима.

Продолжающийся суд - это дамоклов меч, который висит над головой премьер-министра, и Нетаниягу сделает все, чтобы его убрать. В политической системе открыто говорят о том, что "закон Дери", оговаривающий, что условное заключение не является основанием для так называемого "калона" и дает возможность осужденному остаться в политической жизни, может превратиться в "закон Нетаниягу". Все больше неприглядных эпизодов расследования "дела 4000" вкупе с появлением правительства, которое открыто грозит революционными реформами в юридической системе, могут стать мощным импульсом на пути к досудебной сделке. Рискну предположить, более того, что Нетаниягу сознательно не останавливает своих коллег по партии и новой коалиции, замахивающихся шашкой на юридическую систему. "Посмотрите внимательно, - как будто говорит он прокуратуре и суду. - Если вы продолжите меня прессовать, я спущу этих псов с цепи и вам несдобровать. Мы найдем способ завершить суд, а вы потеряете ту власть, которую имеете. Если же мы договоримся, то я легко найду способ, как технично избавиться от Смотрича и Бен-Гвира, которых, на самом деле, терпеть не могу". И этот посев явно начинает давать всходы. Когда профессор Барак Медина, один из столпов израильского юридического истеблишмента, публикует статью о необходимости отказаться от идеи "только не Биби", когда бывший генеральный инспектор полиции Рони Альшейх, тот самый, что руководил этой организацией во время следствия по делу Нетаниягу и утверждал, что знает в этом деле каждую строчку, открыто призывает как можно быстрее прийти к досудебной сделке, "так как израильское общество не готово к суду над действующим премьер-министром", становится ясно, что где-то забили тревогу. Праворадикальное правительство - это, помимо прочего, результат упорного, чтобы не сказать упрямого отказа "Еш Атид", НДИ, отчасти "Махане Мамлхати" хотя бы начать переговоры с Нетаниягу. И это правительство превратилось в "красную кнопку", на которую Нетаниягу грозит нажать, уничтожив власть тех, кто хочет видеть его не на улице Бальфур, а в тюрьме "Маасиягу".

И это лишь одна составляющая. Вторая - Иран. Если кому-то нужны были доказательства того, что ближайшая каденция может стать решающей или по крайней мере, переломной в этом вопросе, он получил их в виде назначения Цахи Анегби на должность главы Совета по национальной безопасности. В последние месяцы Анегби у каждого микрофона говорил о том, что в ближайшее время Израилю придется принимать решения о том, как действовать в отношении Ирана, если США не примут линию Израиля. Путь проходит через Саудовскую Аравию, и в окружении Нетаниягу открыто говорят о том, что соглашение о нормализации с Саудовской Аравией - цель номер один. Какое это имеет отношение к коалиции? Самое прямое. "Вы безответственные люди, - скажет Нетаниягу на заседании военно-политического кабинета Смотричу и Бен-Гвиру. - Вы готовы поставить под удар наши осторожные контакты с саудитами ради ста единиц жилья в Ицхаре. Вы готовы рискнуть эскалацией с Иорданией ради демонстративной молитвы на Храмовой горе". "Подождите, - скажет им Нетаниягу, - в 2024 году в США к власти придет республиканец трампообразного стиля, тогда все будет проще. Подождите". Ничто Нетаниягу так не любит, как выигрывать стратегические бои путем тактического выигрыша времени.

Темы суда и Ирана складываются в единый пазл, который позволяет предположить, к чему будет стремиться Биньямин Нетаниягу: как можно быстрее найти минимально болезненный выход из зала суда, не допустить слишком резких шагов своих коалиционных партнеров, и по возможности быстро найти им замену.

Многие считают, что эти трюки и комбинации, многократно опробованные Нетаниягу на других, не сработают на Бен-Гвире и Смотриче. "Нетаниягу рассчитывает, что после приведения правительства к присяге соотношение сил изменится в его пользу, и он сможет взять ситуацию под контроль. Думаю, что он ошибается", - сказал в интервью "Кан РЭКА" бывший министр юстиции Хаим Рамон.

Смотрич и Бен-Гвир понимают все это, и им предстоит решить непростую дилемму: идти ли путем, о котором говорит профессор Арье Эльдад - "реализация 10% того, что записано в коалиционных соглашениях, будет большим успехом", или продолжать линию, которую они вели во время коалиционных переговоров. Как сказал депутат от "Ликуда" Нисим Ватури, Смотричу и Бен-Гвиру нужно понять, что предвыборная кампания закончилась. 120 пунктов коалиционного соглашения между "Ционут Датит" и "Ликудом" бесспорно греют взор их избирателям, однако надо совершенно ничего не понимать в том, как работает израильская политика, чтобы рассчитывать на реализацию большой части соглашений. Нетаниягу, который думает о том, какое наследие он после себя оставит, предпочитает Нобелевскую премию (которую он вполне заслужил еще "соглашениями Авраама), а не клеймо политика, сделавшего Израиль государством-парией.

С другой стороны, как уже говорилось ранее, правые (в большей степени, чем ультраортодоксы), будут стремиться реализовать свою победу. ШАС и "Яадут а-Тора" еще неоднократно окажутся в ситуации, когда у них будет возможность "подоить" партию власти. Кроме того, у "харедим" есть альтернативы. Уже в период прошлого правительства звучали разговоры о том, что "Яадут а-Тора" не исключает коалиции с Ганцем. Для Бен-Гвира и Смотрича это не вариант.

Ни у кого сегодня нет ответа на вопрос, как новое правительство соединит консервативный прагаматизм Нетаниягу с радикализмом и аппетитом коалиционных партнеров "Ликуда". Здравый смысл. Вот единственное, на что уповают сегодня сторонники нового правительства. Без этого ценного, но крайне дефицитного в нашей политической системе компонента, правительство быстро зайдет в тупик.

У Биньямина Нетаниягу хватает проблем и в "Ликуде". До последней минуты, в прямом смысле этого слова, шли переговоры в попытке найти решение проблемы министерства иностранных дел. Исраэль Кац, который возглавлял ядро недовольных лидером партии и покинул его, получив намеки на то, что "все будет хорошо", опубликовал запись, полную хвалебных слов в адрес Нетаниягу. В ответ получил предложение стать вторым в ротации после Эли Коэна. Кац пришел в ярость. "Я это так не оставлю", - сказал он в коридоре Кнессета достаточно громко. Его услышали. Ротация была изменена, но вряд ли год в министерстве энергетики, потом год в МИДе, а потом еще два года в том же министерстве энергетики является воплощением амбиций политика, который совсем недавно видел себя преемником Нетаниягу.

Кац не единственный, кто возмущен итогами коалиционных переговоров. Когда-то Ариэль Шарон сказал, что, распределяя посты и должности, каждый премьер-министр получает несколько неблагодарных и много недовольных. На сей раз в "Ликуде" недовольных действительно много. На заседании фракции Давид Амсалем кричал на Нетаниягу, чего не было уже много лет. Давид Битан продолжает публично критиковать босса, и даже обычно сдержанный и корректный Юлий Эдельштейн позволил себе резкость в ходе беседы с Нетаниягу, когда тот сообщил ему, что намерен назначить его главой комиссии по иностранным делам и обороне. "Не вы даете мне эту должность, я поборюсь за нее сам в Кнессете", - сказал Эдельштейн.

К этому списку можно добавить Май Голан, которая не приняла участия в голосовании по вотуму доверия новому правительству, так как была возмущена решением оставить ее за пределами правительства. А Дани Данон, хоть и сохраняет дипломатическую выдержку, не скрывает своего разочарования. Никто из этих депутатов не будет, разумеется, валить правительство во главе с собственной партией. Но перед важным голосованием, когда разрыв между коалицией и оппозицией будет минимальным, у Давида Амсалема внезапно разболится живот. С кем не бывает?

В оппозиции готовятся к войне на истощение. Оппозиция сама по себе почти никогда не обваливает правительства в Израиле - коалиции проваливаются внутрь себя. Чтобы дождаться этого момента, необходимы терпение и время, однако неизвестно, есть ли у партий этой оппозиции достаточно сил. После встречи с Нетаниягу глава "Еш Атид" оставил записку - "Лапид-2024". Это ответ на ту записку, что оставил Нетаниягу, освобождая кабинет Беннету в июне 2021 года - "Скоро вернусь". Однако записка Лапида это еще и его оценка перспектив долголетия нового правительства. Год-полтора оно продержится, полагают в "Еш Атид", а там видно будет.

Сейчас нет смысла прогнозировать и оценивать вероятность того, что какая-то из партий новой оппозиции окажется в правительстве Нетаниягу. В Кнессете по-прежнему убеждены, что менее всего вероятно "дезертирство" со стороны Авигдора Либермана. Глава НДИ с самого начала этой каденции "понизил профиль". Он выступает гораздо меньше, что снова и снова порождает вопросы о том, не намерен ли Либерман покинуть политику. Его приближенные в разговорах со мной раз за разом отвергают эту возможность.

Пока что оппозиция пытается вывести на улицы тот самый миллион граждан, о котором говорил Гади Айзенкот. На демонстрацию возле Кнессета пришли чуть более тысячи. Апатия это или реальная мера поддержки агрессивной части оппозиции, выяснится когда у массовых демонстраций будет чуть больше поводов, чем бесконечное запугивание и демонизация едва пришедшего к власти правительства.

И последнее. На этой неделе умер раввин Хаим Друкман. Ему было 90 лет. В первой главе трактата "Пиркей авот" сказано: "Судите обдуманно, воспитывайте много учеников и воздвигайте ограду для законов Торы". Так жил раввин Друкман. Пусть будет благословенна его память.