То, о чем так долго говорили российские "государственники" и пропагандисты кремлевской идеи, начинает приобретать зримые очертания. Новым направлением "денацификации" на просторах бывшего СССР фактически определен Казахстан. Видимо, последней каплей для оскорбленного российского имперского самолюбия оказался "откровенный ответ" на Петербургском экономическом форуме Касым-Жомарта Токаева на "откровенный вопрос" о принципиальном непризнании "ЛНР" и "ДНР".

Стороны уже приступили к обмену любезностями. Россия приостановила транзит казахстанской нефти через Каспийское море. Казахстан заявил о выходе из валютного союза и принялся моделировать новый маршрут нефтеэкспорта в обход российской территории. Нетрудно предсказать новый всплеск российских мифов про "фашиствующих в Казахстане националистов", идейных наследников Туркестанского легиона, ущемление русских, распятых славянских мальчиков и прочую дискриминацию русскоязычного населения на "исконно русских землях".

Однако в случае с Казахстаном имеются некоторые весьма существенные затруднения. Немало россиян после начала "денацификации" Украины отправились именно в Казахстан, нисколько не опасаясь местного национализма. Вероятно, что-то не так с ним в Казахстане. Более того, давно живущие там русские очень настойчиво просят не освобождать их из казахской "тюрьмы народов". А некоторые из "понаехавших" даже добывают для Казахстана яркие спортивные победы вроде турнира в Уимблдоне.

По кремлевской мысли, русские в Казахстане могут просто не знать о преимуществах "Русского мира", и по этой причине ориентироваться на их мнение, очевидно, вовсе не следует. Ибо есть музыка высших сфер, "бункерная геополитика". Наличествуют, однако, мнения, игнорировать которые чревато для каждого. Одно из них существует в Пекине, на китайском обозначено как "один пояс - один путь". Центральноазиатский регион занимает важнейшее место на маршруте из Китая в Европу, и все происходящее здесь воспринимается в Пекине совсем не с позиции стороннего наблюдателя. Китайский фактор, влияние Китая на регион уже давно превосходят российское присутствие, прежде всего по причине разницы в весовой экономической категории: менее 2% российской доли в мировом ВВП и более 20% китайской.

Очень зримо эта разница была продемонстрирована в период трагических январских событий в Казахстане. Участие сил ОДКБ в наведении порядка спровоцировало тревожные предположения о том, что российский контингент останется в соседней стране надолго. Однако одних только нахмуренных китайских бровей хватило для того, чтобы "российские миротворцы" быстро вернулись в места своей постоянной дислокации. Провокации на "казахстанском фронте" наверняка вызовут куда более резкую реакцию Пекина, дело может не ограничиться только намеками, санкции могут оказаться не только экономическими. Чего-то аналогичного можно ожидать и от Анкары, которая не намеревается отказываться от роли лидера тюркского мира, что, кстати, продемонстрировало турецкое участие в недавнем обострении армяно-азербайджанского конфликта.

"Перекройка" территорий и изменение границ, хаос сепаратизма - угроза, которая в постсоветской Центральной Азии остается весьма актуальной. Поэтому заявление Токаева о непризнании украинских сепаратистов - только во вторую очередь про Россию, Казахстан и Украину. В первую очередь оно про саму Центральную Азию. Одно неосторожное движение - и полыхнуло в Каракалпакстане, уже давно тлеет в Горном Бадахшане, непрерывно искрит в Ферганской долине… Есть и менее известные широкой публике, но, возможно, потенциально еще более конфликтные районы: например, населенный таджиками узбекский эксклав Сох в Кыргызстане. Любое неосторожное упоминание темы самоопределения наций чрезвычайно болезненно воспринимается руководством всех без исключения центральноазиатских государств. По этой причине, кстати, вероятность поддержки ими российских усилий выглядит весьма сомнительной. Увы, по всей вероятности, этого не понимают в Кремле, и после того, что случилось в Украине, перспективу открытия "второго фронта", сколь бы авантюристической она ни выглядела, нельзя считать чистой фантастикой.

Константин Хахалин - кандидат исторических наук, востоковед