Профессор Яаков Нагель сделал впечатляющую карьеру задолго до того, как бывший премьер-министр Биньямин Нетаниягу предложил ему в 2016 году пост главы Совета национальной безопасности. Перед этим назначением Нагель возглавлял комитет, рекомендовавший разработку "Железного купола", подписывал от имени Государства Израиль соглашение об американской помощи, руководил группой ведущих израильских экспертов, находящихся в контактах со сверхдержавами по иранскому "ядерному соглашению". Однажды Нагель поработал даже, как сам признается, "главой правительства на полставки" - когда премьер-министр разрешил ему в свое отсутствие принять серьезные решения на заседании Совета по национальной безопасности.

В настоящее время Яаков Нагель работает старшим научным сотрудником FDD - Американского исследовательского института защиты демократии, где в соавторстве с вице-президентом этого учреждения Йонатаном Шензаром только что издал книгу "Конфликт в Газе-2021". В этой книге авторы впервые детально исследуют 11-дневную операцию израильских сил безопасности "Страж стен" и, что самое важное, раскрывают центральную роль Ирана в террористической деятельности ХАМАСа в Газе и "Хизбаллы" в Ливане. Стоит отметить, что Нагель и Шензар активно сотрудничают и опубликовали в последние годы десятки совместных статей о взрывоопасном потенциале Газы и ХАМАСа.

- Так что же стояло за конфликтом, который вынудил Израиль приступить к операции "Страж стен"?

- Это был, по сути, еще один шаг в борьбе Ирана и Израиля за региональный баланс сил, - говорит профессор Нагель. - Операции предшествовала длительная теневая война, которую Иран ведет на Ближнем Востоке, стремясь укрепить позиции ХАМАСа в Палестинской автономии. Все хотят демократии, но мы видели, как демократические выборы в Газе 2007 года привели к власти террористическую организацию. Боевики ХАМАСа "разбирались" со всеми, кто противостоял выборам: врывались в их дома и офисы, жгли имущество, наносили людям серьезные увечья, избивали и пытали - в общем, устроили страшные репрессии, чтобы победить на выборах. ХАМАС хотел добиться избрания подобным образом и в 2021 году, но ему не удалось, поскольку выборы были отменены, и тогда он стал накалять обстановку в Иерусалиме и на Западном берегу. Если бы выборы состоялись, этого противостояния могло бы и не быть, но тогда бы мы увидели бы в лице ХАМАСа эмиссара Ирана не только в Газе, но также в Иудее и Самарии.

Хотя конфликт между Израилем и ХАМАСом обычно называют "серией вспышек", Нагель и Шензар определяют в своей книге скрытую и организованную динамику действий, которые Иран ведет против Израиля.

- 70 процентов бюджета ХАМАСа поступает из Ирана, - утверждает Нагель. - Понятно, что если хамасовцы не будут выполнять то, что им диктует Тегеран, они этих денег не получат. И если для иранцев это небольшие суммы, то для ХАМАСа - целое состояние. Как и для "Хизбаллы", которая то и дело норовит "подогреть" Израиль с севера.

- И что же Израиль?

- Израиль атакует Иран по двум позициям. Первая - борьба против иранской ядерной программы, вторая - определение трех "красных линий" на севере, нарушение которых требует нашей конкретной реакции, хотя мы и не всегда берем за нее ответственность. Что это за линии? Первая - не позволить Ирану утвердиться в Сирии, и, если бы мы не противостояли этому, сегодня там было бы около 100 тысяч иранцев. Вторая - не допускать образования на нашей северной границе плацдарма для террористических угроз. Третья - предотвратить передачу определенного иранского оружия через Сирию "Хизбалле".

- Что значит "определенного"?

- Высокоточного. Если кто-то желает снести дом, ему хватить двух точных ракеты. Когда же ракет нет, он вынужден обстрелять дом тысячей снарядов, и то не факт, что они справятся с задачей, а не произведут разрушения в радиусе нескольких километров. Всякий раз, когда Израиль узнает, что иранцы передают "Хизбалле" компоненты для преобразования обычных ракет в высокоточные, мы останавливаем их. Правда, когда Габи Айзенкот покидал пост начальника генштаба ЦАХАЛа, он заявил, что только за последние два года мы осуществили две тысячи атак на севере.

- Несмотря на российское присутствие в Сирии?

- Да, мы продолжаем даже с приходом русских. Некоторые думают, что после их появления наша свобода действий ограничена, но это не так. Есть координация и есть определенная свобода маневра, которая позволяет Израилю защищаться, обеспечивая свою безопасность.

- Как нам быть с Ираном в случае, когда он сам не пачкает рук, а нападает на нас посредством своих сателлитов?

- Благодаря изменению стратегии безопасности, которое начал Нетаниягу и продолжает Беннет, иранцам пора понять, что эпоха, когда они науськивали на Израиль своих эмиссаров, закончилась. И в следующем нашем противостоянии с ХАМАСом пострадают они сами. Это уже происходит и время от времени даже попадает в СМИ. Совсем недавно одинокий беспилотник из Ирана пытался добраться до Израиля через Ирак и был сбит, а вскоре после этого некто атаковал базу Ирана и уничтожил там 300 БПЛА. Что сделали иранцы в ответ? Обстреляли базу в Ираке, заявив, что на ней "Мосад" тренирует курдских повстанцев. Ерунда, конечно, но Тегеран же должен был как-то отреагировать. Немногим раннее он запустил из Сирии в сторону Израиля 40 ракет, 38 из которых не долетели до нашей территории. А Израиль в ответ уничтожил все батареи, с которых были запущены эти ракеты, и в данном случае взял ответственность на себя.

- А как нам противостоять ядерной угрозе, включая ее освещение в международных средствах массовой информации?

- Скорее всего, Израилю в конечном итоге придется атаковать Иран. Есть ли у нас возможность осуществить это и когда - вопрос, на который я вам не могу ответить. Но могу сказать, что уже сейчас, задолго до того, как это может произойти, нам нужно создать штаб по связям с общественностью, который будет строить нарратив, объясняющий, почему Израиль имеет право на такую атаку. Мы должны четко изложить позицию Израиля в этом вопросе и добиться понимания. Это единственный способ справиться с Ираном и ХАМАСом. Я участвовал в нескольких дискуссиях в Совете национальной безопасности, где предлагалось заново оккупировать Газу. У Израиля есть такая возможность, но на это уйдут месяцы, потому что там под землей располагается целый город туннелей. И даже если мы оккупируем Газу, что нам с ней делать? Создать военное правительство? Давать им образование и медицинское обслуживание? Израиль не желает оккупировать Газу, потому что не хочет брать на себя ответственность за два миллиона палестинцев. Израиль хочет и должен сдерживать их, чтобы отсрочить следующий конфликт как можно дальше, а если он все-таки произойдет, чтобы ХАМАС пострадал как можно больше. Вместе с Тегераном.

- Мы способны бороться непосредственно с Ираном?

- Для этого можно придумать целый ряд способов. Не так давно в Иране насосы внезапно перестали откачивать топливо. Простой житель Тегерана не смог заправить свою машину, а чуть позже - снять наличные в банкомате. Это беспокоит его гораздо больше, чем Иерусалим и ислам. В другом случае один из крупных портов Ирана вдруг встал, потому что кто-то повредил его компьютерную базу данных. А на вокзале неожиданно отказали дисплеи, и было объявлено, что поездов сегодня не будет. Мол, если возникнут проблемы, обращайтесь в офис Верховного лидера. Тот же неизвестный слил в интернет сведения о пытках, которые иранцы применяют в тюрьмах к политзаключенным. Согласно иностранным источникам, все неполадки исходили извне, но иранцы начинают понимать: за то, что они делают в нашем регионе, приходится платить. Это называется "кампанией по ослаблению Ирана". Кампанией, которая должна включать в себя все опции: экономические санкции, военные операции, компьютерные атаки, информационную войну. Мы говорим американцам: не заключайте с Ираном никаких сделок, оказывайте на него крепкое экономическое давление, выкладывайте на стол реальную военную угрозу - его народу, руководителям, их семьям, имуществу и деньгам. Только так иранцы поймут, что они тоже являются пешкой в политической игре.

При шахе, несмотря на коррумпированность вождей, иранский народ процветал. Процветала экономика, культура, у людей было чувство безопасности. Сегодня иранский народ беден, слаб и угнетен. Если бы лидеры направили ресурсы государства на пользу народа, Иран мог бы стать одной из могущественных региональных держав. Но у Верховного совета в Тегеране другие планы, поэтому 80 миллионов жителей страны живут в разрушительной реальности. Нагель был главой израильской группы экспертов, которая в 2012-2015 годах работала с переговорными группами других стран по ядерному соглашению. Работа израильтян заключалась в том, чтобы объяснить, почему предыдущее соглашение было плохим, и попытаться улучшить некоторые разделы договора. В 2015 году он был, наконец, подписан, но поскольку во многом оставался проблематичным, Дональд Трамп спустя три года отказался от него.

После ухода Трампа администрация Байдена вернулась к переговорам по соглашению. Сейчас, в преддверии его подписания, американцы заявили, что рассмотрят возможность выполнения иранского требования об исключении Корпуса стражей исламской революции из списка террористических организаций.

- Сам факт, что американцы готовы обсуждать подобное требование, скандален, - отмечает Яаков Нагель. - Если они легитимируют КСИР, значит, смогут вести с ним экономические отношения. При этом имеется три варианта переговоров по "ядерной сделке" - хорошая сделка, плохая сделка и отказ от сделки. Все согласны с тем, что идеальный вариант - это хорошая сделка, которая не приведет Иран к созданию ядерного оружия. Но все согласны и с тем, что иранцы никогда не согласятся на это. Не согласятся? Значит, нет и сделки! А если нет сделки, есть санкции.

- А что говорят американцы?

- Американцы говорят, что предпочли бы менее удачное соглашение, чем никакое. Байден готов принять соглашение, поскольку его устраивает, чтобы в его каденцию не было бомбы. Но я не смотрю на каденцию Байдена. Я смотрю на двадцать лет вперед. В 2015 году, когда обсуждение соглашения зашло в тупик, Барак Обама тоже сказал Нетаниягу, что предпочитает иметь хоть какое-то соглашение, чем не иметь ничего. Наш премьер ответил, что документ, который тот готов подписать, плох для Израиля. И Обама признался: да, это так, но через 13 лет иранцы будут на нулевой отметке пути к бомбе, и он верит и надеется, что к тому времени они поймут нецелесообразность этой идеи. Тогда Нетаниягу сказал Обаме: "Вам позволительно верить и надеяться, но я не могу строить будущее еврейского народа на надеждах". В этом разница между нами и американцами. К сожалению, новое соглашение, которое Байден готов подписать, намного хуже предшествующего.

- Чем оно настолько плохо?

- Чтобы построить ядерную бомбу, нужны три вещи: расщепляющийся материал - то есть обогащенный уран, система вооружения - то есть ракета, несущая ядерный заряд, и средство для транспортировки бомбы - то есть ракетная установка. В последние годы мы узнали, что новое соглашение касается, в основном, урана, потому что его проще всего контролировать. А вот систему вооружений контролировать нельзя, как и средства доставки бомбы - таковых вообще нет в пунктах договора. Новое же соглашение включает в себя возможность реализовывать ценные бумаги, что, естественно, расширяет иранские экономические возможности. Кроме того, когда иранцы спросили, какие гарантии приверженности соглашению получат от американцев, те выдали отдельный документ, в котором говорилось, что иранцы сами будут определять, выйти ли США и Великобритании из соглашения. И когда они это определят, то смогут обогащать уран до уровня 60 процентов и задействовать тысячи высокотехнологичных центрифуг. Американцы согласились и на это.

Одним из положительных моментов предыдущего соглашения был беспрецедентный надзор со стороны МАГАТЭ. За последние семь лет инспекторы этой организации обнаружили четыре крупных нарушения со стороны иранцев и потребовали от них ответа. Но иранцы не желают давать ответ. Так для чего нужен контроль?

- Почему американцы готовы на столь далеко идущие уступки по ядерной программе?

- Потому что Иран не представляет экзистенциальной угрозы для Соединенных Штатов и уж точно не является для них главной проблемой. Иран занимает 21-е место в списке 20 самых неотложных задач США. Они хотят заниматься Китаем, Россией, экономикой, "короной", границей с Мексикой. Байден понимает, что если его изберут на дополнительный срок, то это будет связано не с Ираном, а с другими вопросами, и потому не хочет тратить на него время. Только он не учитывает, что, снимая с повестки Иран, теряет Залив. Страны Персидского залива уже заявили: "Мы вас поняли, нам не нужны ваши милости", - и сами начали переговоры с Ираном.

- О чем это говорит нам?

- О том, что если соглашение будет подписано, оно ни к чему нас не обязывает. Даже при нем мы в случае необходимости ударим по Ирану. Но это, конечно, не означает, что мы отделяемся от Соединенных Штатов и заключаем новый союз с Китаем. У нас спор только по иранскому вопросу, США остаются нашим могущественным другом и защитником.

- Наблюдается некоторая тенденция проводить параллель между путинской агрессией в Украине и иранской угрозой...

- Мой отец, единственный из своей семьи переживший Холокост, учил меня, что я могу доверять только себе. У нас сильная страна, сильная армия, великое множество возможностей, о некоторых нам нельзя говорить. У нас высокие технологии, сильная экономика, вода в безводном пространстве и развитое сельское хозяйство. Правда, это совсем немного, чтобы противостоять экзистенциальной угрозе, поэтому мы создаем возможности заботиться о себе и самостоятельно защищать себя. Не верь никому - ни врагам, ни друзьям. Если я хочу, чтобы слова "никогда больше" имели смысл и в будущем, я доверяю государству, армии, "Моссаду", ШАБАКу и демократии. Они и только они защитят меня, если придет час.

Источник - Маарив

Перевод - Яков Зубарев