"Коллаборация. Пакт Голливуда с Гитлером" – так называется только что вышедшая сенсационная книга американского историка Бена Урванда. Обозреватель Би-би-си Александр Кан поговорил с ее автором. 

Би-би-си: Как появилась идея столь неожиданного и, без преувеличения можно сказать, шокирующего исследования? 

Бен Урванд: Я работал в Государственном архиве Германии в Берлине, просматривая личный архив Гитлера. Там среди прочего нашлись свидетельства о том, что он чуть ли не каждый день смотрел новый фильм, и приводились его мнения об этих фильмах. Я с удивлением узнал, что фюрер обожал комиков Лорела и Харди, что он плакал над фильмами с Гретой Гарбо, что ему нравился "Кинг-Конг" и не нравился "Тарзан". 

Я решил уже было, что напишу книгу о кинематографических вкусах и пристрастиях Гитлера, как вдруг наткнулся на документ, который мне показался совершенно шокирующим. Это было письмо от киностудии XX Century Fox, ее немецкого подразделения, в котором Гитлера просили высказать свое мнение о значимости американских фильмов для Германии. А заканчивалось письмо верноподданническим "Хайль Гитлер!" 

Поначалу я даже усомнился в подлинности этого документа, но он был напечатан на бланке студии XX Century Fox, на нем стояла дата - январь 1938 года, - и я понял, что наткнулся на тему, о которой мы почти ничего не знаем - тему сотрудничества Голливуда с нацистской Германией в 30-е годы. 

Почти 10 лет ушло у меня на архивные исследования в Германии и в США, пока постепенно не сложилась картина, из которой явствовало, что в 30-е годы голливудские студии приглашали генерального консула Германии в Лос-Анджелесе на частные просмотры, после которых по его указаниям в фильмы вносились те или иные коррективы, устранялись неблагоприятные для Германии слова и кадры. Все это делалось для сохранения прибыльного германского рынка. 

Би-би-си: Но ведь Голливуд создавался в основном евреями, выходцами из Восточной Европы, и к 30-м годам это первое поколение голливудских магнатов все еще прочно оставалось в силе. К тому же сразу после того, как нацисты пришли к власти в Германии, множество режиссеров - Эрнст Любич, Фриц Ланг, даже великий Билли Уйалдер - бежали из Европы и находили прибежище в Голливуде. Трудно укладывается в голове, как в таком климате, в такой атмосфере неприятия нацизма - пусть даже его страшные грядущие преступления еще и не были совершены - американский кинобизнес мог пойти на сотрудничество с гитлеровским режимом? Неужели все дело в неуемной жажде прибыли? 

Бен Урванд: Моя книга - история отдельных конкретных людей и тех решений, которые они принимали в конкретных исторических обстоятельствах. Нет никакого сомнения в том, что руководители крупнейших студий предоставляли свои фильмы нацистской цензуре для того, чтобы сохранить доступ к германскому рынку. 

Уже в мае 1933 года, спустя буквально несколько месяцев после победы Гитлера на выборах, глава компании MGM Луи Мейер, когда ему представили на рассмотрение сценарий фильма с потенциально антинацистским содержанием, без каких бы то ни было обиняков заявил: "Я представляю киноиндустрию, у нас огромные прибыли в Германии, и, пока я принимаю решения, этот фильм в производство запущен не будет". 

Я нашел множество документов, подтверждающих подобную позицию киномагнатов. Но в то же время ни в коем случае не следует считать, что она была характерна для всего киносообщества в Голливуде. Я показываю в книге, что в сообществе этом в 30-е годы был совершенно явственный раскол. 

В том же 1933 году, например, сценарист Герман Манкевич, который спустя несколько лет написал сценарий знаменитого "Гражданина Кейна", предложил сценарий о преследовании нацистами евреев в Германии, в котором провидчески предсказывал, что Гитлер начнет уничтожать евреев. Он представил сценарий на рассмотрение нескольких студий. Но студии, в конечном счете, пошли навстречу германскому консулу в Лос-Анджелесе, и фильм так и не был снят. 

Однако многие сценаристы не оставляли попыток протащить в производство подобные фильмы. На самом деле, герой книги, Бен Хехт, один из самых авторитетных и успешных сценаристов Голливуда, который уже в 40-е годы, когда сведения о Холокосте стали достигать Америки, больше других сделал для того, чтобы широкие круги американцев отдавали себе отчет в том, что творится в Европе. 

Так что вопрос этот - сотрудничать или не сотрудничать с нацистами - был предметом ожесточенных споров в Голливуде. Но, во всяком случае, в том, что касается руководителей студий, людей, принимавших последнее решение, их главной мотивацией было сохранение германского рынка. 

Би-би-си: Известно, что профашистские настроения были весьма распространены в Америке 30-х годов. Написанный в жанре альтернативной истории роман известного американского писателя Филиппа Рота "Заговор против Америки" основан на предположении о том, что на выборах 1940 года побеждает не Рузвельт, а Чарльз Линдберг - американский летчик, ставший национальным героем после того, как в 1927 году он первым в мире совершил трансатлантический перелет из Нью-Йорка в Париж. Линдберг пошел в политику, выступая с профашистских и откровенно антисемитских позиций, и перспектива победы его на выборах была весьма реальной. Можно ли считать, что позиция голливудских студий в их отношениях с нацистской Германией была в какой-то степени отражением подобных взглядов? 

Бен Урванд: Безусловно, профашистское движение, равно как и рост антисемитизма, были реальными факторами политической жизни Америки 30-х годов. 

В Лос-Анджелесе проходили фашистские марши. Еврейская Антидиффамационная лига была реально обеспокоена этим ростом и сама просила студии не педалировать еврейскую тематику и не подвергать нападкам нацистов. Это, как они опасались, приведет к еще большему шквалу очень характерных для того времени обвинений из уст фашистов и антисемитов в том, что вся американская киноиндустрия находится в руках евреев. 

Однако мне не удалось обнаружить документов, свидетельствующих, что студии принимали решения по просьбе Антидиффамационной лиги. Это могло помочь им сохранить хорошую мину при плохой игре, но, насколько мне удалось обнаружить, их единственной мотивацией были деньги. 

Би-би-си: В том контроле, той цензуре, которой американская кинопродукция подвергалась со стороны германских властей, какая из сторон была активна? Кто инициировал этот контакт? 

Бен Урванд: Первое предложение о контроле поступило со стороны нацистов. В марте 1933 года германский консул прибыл в Лос-Анджелес, и, как говорилось в официальном документе, цель его миссии в Голливуд состояла в предотвращении возможных конфликтов и установлении регулярных контактов с кинопроизводством. 

Да, систему эту инициировали нацисты, но, как только она была создана, студии поняли, что сотрудничества в той или иной степени им не избежать. В некоторых случаях они лишь послушно исполняли указания министерства пропаганды, в других они сами проявляли творческую инициативу. 

Так, например, в мае 1933 года министерство пропаганды сообщило студиям, что, если они хотят продолжить работу в Германии, то им придется уволить половину своих представителей на территории страны. Студии уволили всех. 

Или в декабре 1938 года у студий возникли проблемы с вывозом денег из Германии. Paramount и XX Century Fox вышли из затруднения, создав выпуски кинохроники в откровенно пронацистском духе, а MGM вложила средства в производство германской военной техники. 

То есть крупнейшая американская кинокомпания приняла сознательное решение о финансировании германского вооружения - в декабре 1938 года, спустя месяц после страшных еврейских погромов Хрустальной ночи и всего лишь за 8-9 месяцев до начала Второй мировой войны. Уже после начала войны MGM и Fox предоставили по 12 фильмов в поддержку германской армии. 

Би-би-си: Могли бы вы привести примеры конкретных фильмов, которые студии подвергали добровольной цензуре по просьбе или под нажимом нацистов? 

Бен Урванд: В фильме "Жизнь Эмиля Золя" немалое место занимала история Альфреда Дрейфуса, капитана французской армии, еврея, обвиненного в шпионаже. История эта стала поводом для волны антисемитских настроений во Франции. Warner Brothers, у которой к моменту выхода фильма на экраны даже и бизнеса в Германии не было, после звонка германского консула устранила все упоминания о евреях из фильма. 

MGM в 1939 году снимала фильм “Три товарища” по Ремарку. Написавший сценарий Фрэнсис Скотт Фитцджеральд придал фильму откровенно антинацистское звучание. 

Это должен был быть первый значимый антинацистский фильм Голливуда. Прослышав о нем, германский консул позвонил в студию, просмотрел фильм вместе с Луи Мейером, после чего время действия было смещено на несколько лет раньше, а все упоминания нацистов или евреев из фильма были вырезаны. 

Би-би-си:Вы пишете в книге, что даже "Великий Диктатор" Чаплина - фильм, считающийся откровенно издевкой, пародией на Гитлера - тоже не обошелся без вмешательства цензуры. 

Бен Урванд: Действительно, еще до начала съемок Чаплин отправил экземпляр сценария в Библиотеку Конгресса для регистрации своих авторских прав на него. 

Мне удалось найти этот экземпляр, который до моей находки был практически неизвестен. Там была первоначальная чаплинская идея - не та, которая была, в конечном счете, воплощена на экране в 1940 году. 

Свой сценарий Чаплин отправил на следующий день после погромов Хрустальной ночи, и, очевидно, для него это было очень важно. Снятый фильм завершается счастливым концом, речью раскаявшегося диктатора, в которую, честно говоря, трудно поверить. 

По оригинальному сценарию, после этой речи он попадал в концентрационный лагерь, где его бьют и над ним издеваются. То есть первоначальный сценарий заканчивался гораздо более пессимистично и мрачно. 

Би-би-си: Как же была встречена ваша книга в Америке? 

Бен Урванд: По-разному. Историки встретили ее с большим интересом и большой симпатией. Еврейское сообщество также приветствовало книгу, я получил множество приглашений выступать на различных еврейских фестивалях. 

Историки кино и кинокритики встретили ее куда более настороженно, а то и враждебно. Эти люди привыкли к совершенно иной истории Голливуда, они заняты увековечиванием мифа о "Золотом веке" Голливуда и воспринимают мою книгу как нападение, как осквернение того, что для них неприкосновенно. 

Проблема, однако, состоит в том, что их исследования были всегда довольно поверхностными, они работали исключительно в американских архивах, а материалы германских архивов раскрывают совершенно другую сторону этой истории. 

Александр Кан