Россия и Китай, претендуя на роль сверхдержав, принимают участие в урегулировании конфликта между Израилем и Палестиной. Однако, как замечают эксперты, их действия можно назвать символическими и малорезультативными. Имеют ли они достаточное влияние в регионе и могут ли привести враждующие стороны к прекращению насилия и дальнейшему мирному существованию?

Ответы на эти вопросы попытались дать международные эксперты в аналитической статье "Хотят ли Китай и Россия заменить США в качестве посредников в израильско-палестинском конфликте?" на сайте Atlantic Council. Представляем вам ее полный перевод.

Эта статья является частью стратегического сотрудничества, начатого Атлантическим советом (Вашингтон, округ Колумбия), Центром политики Эмиратов (Абу-Даби) и Институтом исследований национальной безопасности (Тель-Авив). Авторы связаны с инициативной рабочей группой по прогнозированию влияния Китая и России на Ближнем Востоке. Мнения, выраженные авторами, принадлежат им, а не их учреждениям.

Возобновление вооруженного конфликта между израильтянами и палестинцами за последние несколько недель вновь натолкнуло внимание всего мира на необходимость содействия мирному переговорному процессу. В этом кратком ответе три эксперта из нашей рабочей группы по проецированию влияния Китая и России на Ближнем Востоке предлагают свои взгляды на жизнеспособность России и Китая, которые могут приблизить стороны к столу переговоров.

Китай недавно по собственной инициативе предложил себя в качестве альтернативы для проведения неформальных переговоров между израильтянами и палестинцами в Пекине. Хотя палестинская администрация приветствовала это, усилия пока не принесли результатов. Между тем 5 мая министр иностранных дел России Сергей Лавров подтвердил поддержку Москвой переговоров по решению ключевых вопросов и активизации политического процесса с помощью "квартета" (Россия, США, Европейский союз и ООН).

После разработки мирного плана из четырех пунктов между Израилем и Палестиной, станет ясно, воспользуется ли Китай своим председательством в Совете Безопасности ООН (СБ ООН) в мае и в последующий период, чтобы оживить этот план. Заседание СБ ООН по урегулированию конфликта, которое предложили провести Китай, Тунис и Норвегия, первоначально планировалось на 14 мая, но позже было отложено США до 16 мая. Так Китай взял на себя более активную ведущую роль, председательствуя на заседании Совета Безопасности ООН и резко критикуя США за бездействие Совета.

Хотя большинство наблюдателей сходятся во мнении, что влияние России и Китая на любой новый мирный процесс будет минимальным, стоит задуматься о том, могут ли Москва и Пекин рассматривать бездействие США по этому вопросу - или, как может показаться, "медленную" реакцию США - и их общую склонность сосредоточить внимание на других частях мира (или внутренних проблемах) как на возможности оказать большее влияние на достижение урегулирования путем переговоров.

Историческая справка США о роли России и Китая

После Мадридской мирной конференции 1991 года США старались сделать так, чтобы Россия и Китай играли ограниченную роль в переговорах между Израилем и его соседями. США и Израиль в 1991 г. придерживались принципа добровольных двусторонних переговоров между Израилем и Сирией, Иорданией и палестинцами, соответственно, и не хотели "интернационализировать" эти переговоры в ООН или где-либо еще. Тем не менее, было важно, чтобы Россия и, в меньшей степени, Китай рассматривались как сторонники и посредники в мирном процессе.

Например, приглашения на Мадридскую конференцию 1991 года были направлены совместно США и Россией, но роль России была в основном символической, поскольку Госдепартамент под руководством Джеймса Бейкера взял на себя ведущую роль в организации Мадридской конференции и обеспечении явки всех ее сторон. Россия также присоединилась к США в качестве сопредседателя Многостороннего мирного процесса, который был инициирован на московской встрече в начале 1992 года. Это была ранняя попытка нормализации отношений между Израилем и арабскими странами, где приняли участие дипломаты и эксперты из более тридцати стран, включая израильтян, иорданцев, палестинцев и других арабских государств. Они проводили регулярные встречи и инициировали скромные проекты сотрудничества в пяти областях: водные ресурсы, беженцы, контроль над вооружениями, окружающая среда и региональная безопасность. Россияне сопредседательствовали в Руководящей группе по этому многостороннему мирному процессу вместе с США, а китайцы провели несколько встреч функциональных рабочих групп.

Основная цель этих многосторонних усилий заключалась в том, чтобы продемонстрировать израильтянам, что есть перспектива хороших отношений с арабскими государствами, в случае прогресса в двусторонних переговорах. Однако они также служили для вовлечения таких держав, как Россия, Китай и ЕС, в мирный процесс, блокируя их участие в двусторонних переговорах между Израилем и его соседями. Многосторонний процесс стал жертвой отсутствия прогресса в двусторонних переговорах, а насилие между палестинцами и израильтянами практически исчезло к 1996 году. Частично его заменили Ближневосточные экономические встречи на высшем уровне и предложения о создании банка развития Ближнего Востока. Все эти усилия стали жертвой отсутствия значительного прогресса на пути к израильско-палестинскому миру. Об этом говорит урок, извлеченный снова за последние несколько недель.

Ричард ЛеБарон - старший научный сотрудник Атлантического совета и председатель Многосторонней руководящей группы и Рабочей группы по водным ресурсам Мадридского многостороннего мирного процесса

Арабский взгляд на Китай

У Китая недостаточно влияния на израильскую и палестинскую стороны, чтобы заставить их вести переговоры об урегулировании. Китай не был крупным игроком в этом вопросе и не имеет сильных рычагов воздействия на обе стороны для разрешения их конфликта. Вот почему Китай не очень был активен в своих усилиях. Китай понимает свои ограничения, поэтому он не принимает непосредственного участия или ограничивает свое участие международными коллективными инициативами.

Отсутствие творческого подхода Китая к решению этой проблемы и его поддержка общепризнанным принципам, таким как его мирный план из четырех пунктов, представленный президентом Си Цзиньпином в июле 2017 года, является свидетельством отсутствия у Китая желания и возможностей добиться реализации нового поселения между израильтянами и палестинцами. План включал в себя следующее: продвижение "политического урегулирования на основе решения о сосуществовании двух государств"; поддержание "общей, всеобъемлющей, совместной и устойчивой концепции безопасности; дальнейшая координация "усилий международного сообщества" и укрепление "согласованных усилий во имя мира"; и всестороннее осуществление "мер" и содействие "миру с развитием". План не содержал новых идей и не отражал готовность Китая вкладывать ресурсы в разрешение конфликта. Даже назначение специального посланника китайского правительства по ближневосточному вопросу для содействия арабо-израильскому мирному процессу было символическим шагом, который не изменил динамику конфликта.

Однако Китай действительно заинтересован в том, чтобы его рассматривали как страну, которая содействует регулированию путем переговоров между Израилем и палестинцами. Его действия направлены также на то, чтобы его считали ответственной великой державой, разделяющей бремя международной стабильности. Это объясняет, почему Китай участвует в переговорном процессе по многим международным вопросам, даже если он не может влиять на стороны - например, его участие в ядерных переговорах Ирана и Берлинской конференции по Йемену. Китай должен сесть за стол переговоров, поскольку это часть внешнеполитической стратегии Китая - признание его главной стороной в усилиях по разрешению международных споров. Поэтому Китай предпочитает участвовать в коллективных международных инициативах, а не идти в одиночку. На это у него есть две причины. Во-первых, у Китая нет возможности добиться успеха в одиночку, особенно в этом вопросе, где США являются ведущим посредником. Китай не может оспаривать возможности США в этом вопросе. Во-вторых, Китай не хочет нести ответственность как гарант определенных результатов переговоров.

Д-р Мохамед бин Хувайдин - адъюнкт-профессор политологии Университета Объединенных Арабских Эмиратов

Израильский взгляд на Россию

Россия активизировала свою дипломатическую активность в ответ на нынешнюю эскалацию отношений между Израилем и палестинцами. Ее публичные заявления характеризуются равным удалением от двух воюющих сторон и призывами к разрядке ситуации и возобновлению переговоров под эгидой "квартета" (Россия, США, ЕС, НАТО - прим.ред.), нацеленного на "решение на основе сосуществования двух государств".

В годы администрации Дональда Трампа Россия последовательно критиковала подход Вашингтона к маргинализации палестинской проблемы. Он призывал к возобновлению израильско-палестинских переговоров, предлагал Москву в качестве места встречи и пытался добиться единства между палестинскими фракциями, сохраняя открытые каналы связи с палестинской администрацией и ХАМАС. Россия скептически отреагировала на Авраамский договор (Израильско-эмиратский мирный договор - прим.ред.) и заявила, что, несмотря на положительный сдвиг, она не может обойти решение палестинского вопроса, который считается одной из основных дестабилизирующих проблем Ближнего Востока. Вместо этого Москва призвала созвать конференцию на уровне министров по ближневосточному мирному процессу с участием стран "квартета", Египта, Иордании, Объединенных Арабских Эмиратов (ОАЭ), Бахрейна, израильтян и палестинцев. В глазах России нынешний кризис доказывает, что они были правы, поскольку палестинская проблема снова стоит на повестке дня региона и международного сообщества.

В то время как Россия является единственным крупным международным игроком, способным напрямую общаться со всеми сторонами и фракциями, у Москвы нет рычагов давления на Израиль или палестинцев с целью изменения их позиций. Таким образом, ее активная многосторонняя дипломатия призвана доказать Западу, что Россия - ответственная глобальная держава. Израильско-палестинская проблема расширяет список международных вопросов, которые обеспечивают точки соприкосновения для России и западных столиц. Россияне довольны тем, что кризис оживил встречи посланников "квартета" и что СБ ООН рассмотрит эту ситуацию.

За кулисами русские весьма пессимистичны в отношении возможности продвижения израильско-палестинского примирения. В последние месяцы я стал свидетелем увеличения группы высокопоставленных российских экспертов по Ближнему Востоку, ищущих идеи для миростроительства посредством стратегии небольших шагов регионального сотрудничества по экономическим и экологическим вопросам. Они надеются, что решение конкретных проблем укрепит уверенность в решении более серьезных проблем. Такой подход пока не воспринимается как официальная позиция Москвы.

Подполковник (в отставке) Даниэль Раков - научный сотрудник Института исследований национальной безопасности в Тель-Авиве, специализирующийся в основном на российской политике на Ближнем Востоке и конкуренции великих держав в регионе

Последние сообщения Пекина об Иерусалиме

Во время своего ближневосточного визита в марте 2021 года министр иностранных дел Китая Ван И предложил услуги Китая в качестве посредника между Израилем и Палестиной, но с тех пор об этой инициативе публично не упоминалось. После вспышки насилия в Иерусалиме Чжан Цзюнь, представитель Китая в Организации Объединенных Наций и нынешний президент СБ ООН, 10 мая выступил с заявлением, в котором осудил насилие в отношении гражданского населения, призвал к сдержанности с обеих сторон и призвал к деэскалации.

Это соответствует подходу Китая к израильско-палестинским делам. Политически и идеологически он тяготеет к палестинцам, и всегда так было со времен Мао, когда солидарность стран третьего мира была характерной чертой его внешней политики. Однако в экономическом плане он сильно склоняется к Израилю. Это требует жесткого - и не всегда надежного - балансирующего действия. Пекин последователен в своих сообщениях, но его участие в этом вопросе остается умеренным.

Когда дело доходит до конфликта на Ближнем Востоке, Китай обычно призывает региональных игроков решать свои собственные проблемы, а внешних игроков, например, США - не вмешиваться, и предлагает свою поддержку. Это делается для видимости, но реальность такова, что влияние Пекина в разрешении политических споров остается ограниченным. В этом случае сложно ориентироваться в региональной среде, поскольку потепление связей между Израилем и ОАЭ, Бахрейном, Марокко и Суданом усугубляет и без того сложную ситуацию. Маловероятно, что китайские лидеры захотят пойти дальше работы в рамках ООН и сотрудничества с ближневосточными партнерами.

Тем не менее, Пекин выиграет от повсеместного разочарования в этом регионе, вызванного непоколебимой поддержкой США Израиля, особенно в то время, когда США критикуют Китай за нарушение прав человека в провинции Синьцзян.

Д-р Джонатан Фултон - старший научный сотрудник Атлантического совета. Он также является доцентом политологии в Университете Зайда в Абу-Даби

Заключение

Представленные выше перспективы свидетельствуют о том, что ни Китай, ни Россия не имеют ни возможности, ни заинтересованности в продвижении вперед в качестве ведущих держав по урегулированию этого давнего конфликта. Обе страны в значительной степени полагаются на риторическую поддержку, часто в рамках ООН. Пекин и Москва осознают свои ограничения. Возможности Китая влиять как на израильтян, так и на палестинцев ограничены. Россия, несмотря на способность общаться со всеми сторонами, не имеет рычагов давления ни на Израиль, ни на палестинцев, чтобы они изменили свою позицию. Китай и Россия даже не станут рассматривать себя в качестве единственных гарантов урегулирования конфликта. В случае неудачи, они не хотели бы, чтобы на них смотрели, как на ответственных за это.

Как уже отмечалось, Россия довольна тем, что последние события обновили формат и роль "квартета" в прекращении конфликта, тем самым в некоторой степени восстановив равный статус Москвы с США, ЕС и ООН. Между тем, на фоне недавнего насилия Пекин и Москва, вероятно, увидят некоторую выгоду в продолжающемся разочаровании, направленном на США, и в той несколько косвенной роли, которую они играют. Для Китая этот ближневосточный кризис может отвлечь внимание международного сообщества, сосредоточенного на его обращении с уйгурским населением в Синьцзяне. Пекин и Москва признают, что США остаются единственной державой, обладающей значительными рычагами воздействия на Израиль, даже при том, что, вероятно, понимают, что на данном этапе Вашингтон не будет предпринимать серьезных шагов, чтобы приблизить стороны к урегулированию путем переговоров, а ограничит свои усилия попытками уменьшить ущерб.