Власти все жестче давят на отказников, что порождает в ответ все более активное противодействие. Градус конфликта повышается, чиновники называют вакцино-диссидентов несознательными элементами, подвергающими опасности все общество, а отказники обвиняют власть в преследовании людей за инакомыслие и даже в фашизме. И в самом деле, разве в свободной стране люди не могут сами распоряжаться своим телом?

На самом деле, проблема сложная. В ней сталкиваются, с одной стороны, право государства вмешиваться в частную жизнь, с другой - степень ответственности человека перед обществом. Обозначить границы очень трудно, особенно применительно к нынешней ситуации, с которой мир еще не сталкивался. Немалую роль играет и третий фактор - поток недостоверной и противоречивой информации, из которого каждый выбирает то, что его устраивает. Кто-то верит выступлениям медиков, а кто-то - слухам и анонимным письмам о бесплодии и генетических мутациях, якобы вызываемых вакцинацией. Учитывая, что в истории с вирусом еще много неизвестного, здесь царят самые разные мнения, в том числе среди авторитетных ученых.

Что у нас есть из фактов? Заболеваемость медленно, но неуклонно снижается, так же как число тяжелых случаев, особенно в возрастной группе 60+, где выше всего процент вакцинированных двумя дозами. Но многих это убеждает, ведь у нас уже столько раз кричали "ура, победа!", а потом обнаруживали, что до победы еще далеко. Больше всего убежденных противников вакцины среди израильских арабов (51% опрошенных) и, как ни странно, русскоязычных (49%). На третьем месте харедим (42%).

Правительство намерено воздействовать на население методом кнута и пряника: например, допускать непривитых только в места первой необходимости, вроде продуктовых магазинов и аптек, а обладателей "зеленого паспорта" - в тренажерные залы, отели, рестораны и на стадионы. В качестве "кнута" предлагаются обязательные регулярные тесты на коронавирус, причем, возможно, платные, запрет на работу для отдельных профессий или по желанию работодателя (идея министра здравоохранения Эдельштейна).

Все это выглядит очень сомнительно с правовой точки зрения. Владельцы бизнеса не могут закрыть свою территорию от людей, не сделавших прививки, и не существует законодательного акта, который может обязать их это делать. Причем закон в этом смысле одинаков и для супермаркета, и для бассейна. Что касается ограничений на работу, то они нарушают базовое гражданское право - право на труд. Кроме того, все эти карательные меры, как и бонусные культурные и спортивные мероприятия "только для зеленых", не заставят убежденных противников прививок изменить свои взгляды.

Власти опять, как и с карантином, наступили на те же грабли, не подготовившись к проблемам, которые принесла с собой вакцинация, - потому что, как всегда, не ожидали их. Закупив срочно и втридорога рекордное количество вакцины, правительство было уверено, что люди тут же массово побегут прививаться, чтобы избавиться от страха и вернуться к нормальной жизни. Так бы, наверное, и произошло, если бы наши лидеры выполнили свое обещание открыть страну через две недели, месяц, два месяца... Но эти сроки бесконечно откладываются по объективным причинам, которых, опять же, никто не ждал, и народ снова теряет надежду. Да и как можно кому-то верить, если теперь нам объясняют, что даже коллективный иммунитет не поможет - вирус останется с нами навсегда; если прививку, которая изначально заявлялась как добровольная, заставляют делать с угрозами и упреками. Не добавляет доверия и политический аспект вакцинации, приуроченной к предвыборной кампании.

На самом деле, у нашего государства хватило бы ресурсов, чтобы явочным порядком в короткий срок привить все население. Для этого не нужно менять законодательную базу - достаточно ввести режим чрезвычайного положения. Во время войны подавляющее большинство граждан послушно отправляются в убежище, надевают противогазы и выполняют распоряжения службы тыла. Эпидемия "короны" по количеству жертв вполне могла быть приравнена к войне, но этого не случилось по политическим причинам - премьер не хотел отдавать руководство борьбы с вирусом министерству обороны и ЦАХАЛу. Поэтому сегодня наше общество, которое во время войны привычно делится на армию и тыл, остается по- мирному расслабленным и недоверчивым. Израильтянин готов подчиняться командиру только в военное время, поскольку осознает серьезность момента. На гражданке он никаких командиров над собой не признает и сам решает, что ему делать. Но похоже, такой порядок вещей уже в прошлом.

В последние десятилетия цивилизованный мир развивался в сторону личной свободы и независимости индивидуума от государства и общества. Но "корона" изменила соотношение личной и общественной жизни. Запреты на выход из дома, закрытые школы, бизнесы, границы, комендантский час, изоляция, маски - все это говорит о новой реальности и новых нормах жизни. Они еще не устоялись, не обрели законодательную базу и могут исчезнуть, если эпидемия уйдет, или закрепиться, если она продолжится или грянет другая.

Вполне реально, что государства по всему миру получат право вмешиваться в вопросы здоровья каждого из нас и мы будем в обязательном порядке делать назначенные прививки, как сейчас платим налоги. Возможно также, что права личности возьмут верх, и мы сдадимся вирусу, но не отдадим свободы распоряжаться своим телом. Хуже всего, если наше разобщенное общество разделится еще и по этому принципу: на прививочников и антипрививочников как на граждан первого и второго сорта, с точки зрения государства.

Такое разделение грозит перейти в идеологическую плоскость. Найдутся деятели, которые возглавят антивакцинный протест, заработают на нем политический капитал и еще больше углубят раскол в народе. Ни для страны, ни для борьбы с "короной" ничего хорошего из этого не выйдет.