"Что касается похорон раввина Соловейчика, они заставляют меня чувствовать себя очень неуютно: отменять запреты в период эпидемии, прикрывая это Торой, неприемлемо! Меня оторопь берет от осознания того, насколько все запущено и какую махину следует сдвинуть, чтобы у этих людей, шедших толпой в похоронной процессии, возникло когда-нибудь ощущение гражданской ответственности. Мы растим поколение правонарушителей, и в будущем еще не раз столкнемся с проявлением неуважения к закону", - сказал "Деталям" Гершон Мошковиц, организатор постоянно действующих семинаров "Культура ультраортодоксов".

Эти семинары собирают ультраортодоксальных деятелей культуры: художников, писателей, музыкантов. Мошковиц - молодой человек и блогер, известный среди ультраортодоксов, представитель ортодоксального модернизма (или, как еще называют это течение, "современной ортодоксии"). Эти люди придерживаются принципов и норм поведения, предписанных ультраортодоксальной версией иудаизма, но в то же время пытаются интегрировать еврейские ценности и вековые традиции в достижения современной цивилизации.

Гершон Мошковиц учился в Паневежиской йешиве и йешиве "Бейт Матитьягу". Затем получил степень бакалавра политологии и международных отношений. Теперь готовится стать магистром в этой области. Он редактирует онлайн-журнал The Voice of the Crowd ("Глас толпы"), выходящий под эгидой организации "Тарбус", а также читает лекции, пишет стихи и организует вечера поэзии для ультраортодоксальной публики, ведет страницы в "Фэйсбуке", "Твиттере" и "Инстаграме" и иногда водит экскурсии. Вся эта разноплановая на первый взгляд работа служит одной цели: попытке наладить диалог между религиозными и светскими израильтянами.

По мнению Мошковица, религиозных напрасно пытаются представить единым целым, возлагая на всех скопом коллективную вину. На самом деле, ультраортодоксальное общество крайне неоднородно - как неоднороден и мир светских людей. Подобное упрощение только мешает наладить диалог.

- Далеко не все ультраортодоксы отправились на похороны раввина Соловейчика в Иерусалиме, - объясняет он. - Многие ведут себя ответственно, выполняют правила и указания минздрава. По данным полиции, в похоронах участвовало до десяти тысяч человек. Если сравнивать с прежними временами, это - не так уж много, учитывая личность покойного, высочайший уровень его авторитета в обществе.

- И все же в период тотального карантина любое подобное столпотворение было чревато новой вспышкой заболеваемости. Именно это вызвало шквал разгневанных реакций...

- Безусловно, нельзя было допускать массовой процессии. Но недопустима и агрессия по отношению ко всем религиозным людям без разбора. Агрессия, которая сейчас уже зашкаливает. Например, недавняя телепрограмма Амнона Леви, посвященная ультраортодоксам и коронавирусу, была просто выплеском ненависти, казалось, еще немного - и светские сойдутся в рукопашной с религиозными.

- А это не так?

- Политикам хотелось бы, чтобы это было так. Им это на руку, это они пытаются сеять вражду, делая акцент на анти-ультраортодоксальной повестке дня и зарабатывая на этом голоса избирателей. Помимо политиков, определенную выгоду из взаимной вражды извлекают и религиозные экстремисты, как, например, члены "Иерусалимской фракции". Они вызывают агрессию, из-за которой и прочим ультраортодоксам начинает казаться, будто светское население отторгает их, считает чуждым элементом.

Полиция сначала попыталась действовать жестко, но, наткнувшись на сопротивление, ослабила давление - и это создало благодатную почву для дальнейшего беспредела. Возможно, полицейских предупреждали о маргиналах. Например, о вижницких хасидах - именно они напали на полицейских в Бней-Браке, совершили акт вандализма. В ответ полиция ввела в город дополнительные силы. Но большинство из тех, кто в ту памятную ночь устроил беспорядки, были безработными молодыми людьми, убежденными, что полиция преследует ультраортодоксов. А уже за ними стояли хулиганистые подростки, которые очень любят запускать петарды между Ханукой и Пуримом. Но полиция, разумеется, не стала разбираться, кто есть кто. Это все странно, если учесть, что хасиды для ультраортодоксов - как бы неевреи, между этими двумя группами даже брачные союзы почти никогда не заключаются!

- "Иерусалимская фракция", раввин Каневский, хасиды, "литваки"... посторонним людям трудно в этом разобраться.

- "Иерусалимская фракция" - это и есть "литваки", как вы сказали. Они утверждают, что их духовное лидерство в религиозном мире ныне поставлено под сомнение, хотя на самом деле они сами отклонилось от курса, которому следовали во времена раввина Шаха, их сильнейшего лидера. "Иерусалимская фракция" не просто нарушает существующие правила и законы - они вообще считают, что светское государство не имеет права касаться ничего, связанного с религией. Ее представители считают, что коронавирус с нами надолго, что государство этим воспользуется, чтобы давить на религиозных граждан, поэтому надо во что бы то ни стало оказывать сопротивление.

У хасидов - своя логика. Они считают, что прогресс достигается по наибольшей точке сопротивления, и вера укрепляется только в условиях противостояния. Нарушая правила, они насмехаются над опасностью коронавируса.

"Литваки" под предводительством раввина Хаима Каневского хотя и считают спасение жизни важной вещью - но коронавирус им кажется менее опасным, чем духовное самоубийство. А значит - лучше продолжать изучать Тору и открыть йешивы. А в Бней-Браке "литваки" подчиняются раввину Гершону Эдельштейну, который прекрасно понимает необходимость соблюдения правил и, возможно, хотел бы закрыть религиозные учреждения. Но полиция не принуждает к этому, а если он сделает это сам, от него отвернутся даже учащиеся его йешив, не говоря о том, что и новички не захотят в эти йешивы записываться в эти йешивы.

Есть еще небольшие ультраортодоксальные группы антисионистов, которые также выступают против вмешательства государства в сферу религии. Они устроили беспорядки уже после волнений в Бней-Браке, посчитав, что полиция покусилась на их автономию. Чем-то эти группы напоминают "Иерусалимскую фракцию", но они не принадлежат ни к одному из ультраортодоксальных течений.

Дробление вообще свойственно сейчас ультраортодоксальному обществу. Например, в стычке с полицией участвовали вижницкие хасиды, отколовшиеся от своего основного движения, сегодня они называют себя "Вижниц Тейлс" или "Вижниц-Центр".

- А с евреями-сефардами, обычно голосующими за ШАС, хасиды пересекаются?

- Между ними нет особо тесных контактов. Сефарды больше тяготеют к "литовскому направлению", которое готово принимать их в свои ряды. Кстати, ШАС на официальном уровне призывала неукоснительно выполнять указания минздрава. Любопытно, что если "литвак" по какой-то причине не принимает в "свое" учреждение сефарда, его обвинят в расизме - тогда как хасиды принимают в свои учреждения только хасидов, и никого более.

- Вы писали, что религиозные люди в этих спорах в чем-то правы. В чем?

- В том, что жизнь должна продолжаться, ее нельзя искусственно затормаживать. На мой взгляд, тотальный карантин - хуже, чем болезнь. Я бы предложил изолировать пожилых пациентов и людей из группы риска, а молодые и здоровые люди пусть работают, учатся и ведут относительно привычную жизнь.

Но были допущены и ошибки. Я не понимаю, почему нигде последовательно и подробно не объясняются доводы раввина Каневского о том или ином принимаемом им решением. Я не понимаю, зачем нужны эти массовые свадьбы, которые йешиботник обязательно должен посещать - лучше бы он имел возможность сходить в магазин или прогуляться по парку. Я не понимаю, почему каждую неделю надо следовать обычаю, который у хасидов называется "тиш" - собираться в большом количестве за субботним столом у своего ребе. Я не понимаю, почему некоторые из моих единоверцев считают, что не надо носить маски! Есть большая разница между стремлением придерживаться религиозных жизненных принципов и установок внутри своей среды - и вероятностью подвергнуть опасности других вне оной. К сожалению, все эти "не" порождают насилие.

Нынешняя ситуация - это провал "ультраортодоксальных посредников", назовем их так. Они не смогли соответствовать своему статусу в период эпидемии, не наладили взаимоотношения ни с полицией, ни с лицами, принимающими решения. Вместо этого ультраортодоксальное общество подняло другую тему - "дискриминации религиозных". Якобы, их преследуют по всем фронтам! Так отвлекают внимание масс от действительно серьезных вопросов: проблемы плюрализма, непрозрачности процесса принятия решений в ультрарелигиозном секторе, необходимости реформ...

- А почему "посредники" не преуспели?

- Они не смогли убедить общество, что коронавирус действительно несет серьезную угрозу. Возможно, сказалась нехватка знаний.

- Разве обязательно во всем слушаться раввинов?

- Не обязательно. Просто именно раввины являются лидерами общественного мнения. Кроме того, само правительство нередко обращается к раввинам, видя в них посредников между ним и религиозным обществом и тем самым укрепляя их статус. Да и вообще, ультраортодоксы любят обращаться к раввину, ведь помощь от многих из них в социальных вопросах и в самом деле порой очень велика.

- Как избавить общество от раздираемой его ненависти?

- Враждебность к ультраортодоксам, как и неприятие светскими - религиозных, понятны и закономерны. Человеку дозволено опасаться того, что он не приемлет или не понимает. Решение - в диалоге. Но не в принудительном, а в обыденном. Обычный разговор в очереди к врачу, переписка в интернете, беседа со случайным попутчиком в автобусе - без обязательств, без продолжения - позволит лучше узнать и понять друг друга. Не считайте своего собеседника глупее или умнее себя. Куда важнее само общение. Оно устраняет страх из подсознания, нет взаимной демонизации.

Можно и нужно выказывать недовольство теми, кто нарушает правила, подвергая угрозе заражения себя, своих близких, нас с вами. Но не обязательно проклинать этих людей на чем свет стоит - они тоже принадлежат к еврейскому народу. Даже тот, кто нарушает правила, потому что так сказал ему раввин, не живет в другой стране, не ориентируется в другой системе координат. Я не уверен, что он настолько уж виноват, чтобы огульно его клеймить.