Второе февраля 2021 года стало одним из самых позорных дней в современной российской судебной истории. После того, как российская разведывательная служба ФСБ отравила лидера оппозиции Алексея Навального химическим нервнопаралитическим агентом, его приговорили к трем с половиной годам колонии общего режима по сфабрикованным обвинениям. После объявления решения суда появились слухи, что правящая элита пытается заключить его в тюрьму на десятилетия.

Говоря словами покойного российского лауреата Нобелевской премии и политического заключенного Александра Солженицына, Навального приговорили к трем с половиной годам, [должен был] отсидеть 13 лет, но ему повезло - его освободили досрочно. Но будьте осторожны, в России XXI века сарказм до добра не доведет. К примеру, несколько дней назад главный редактор независимого российского СМИ ретвитнул шутку. За это ужасное преступление человек, напоминавший судью, приговорил его к 25 суткам ареста.

Вы можете задуматься, а почему бы в таком случае Кремлю не распустить народ и избрать другой? Бертольт Брехт (Berthold Brecht) передает привет.

Российский поэт Игорь Губерман писал: "Из тюрьмы ощутил я страну всю подряд в ширину и длину как одну необъятную камеру". В 1979 году Губермана арестовали и приговорили к пяти годам в трудовом лагере по сфабрикованным обвинениям. Незадолго до этого, в 1975 году, французский философ Мишель Фуко (Michel Foucault) опубликовал книгу "Надзирать и наказывать". Губерман, читал он ее или нет, понял, как сделать работу Фуко поэтически своей.

В то время как репрессивные действия по запугиванию, отравлению и аресту Алексея Навального исходят от Кремля, возможно, в умах россиян закрепилась более решительная сила. Это нормализующая, невидимая сила, которую Фуко описывал как "дисциплинарную силу,… которая повсеместна и всегда наготове, она функционирует постоянно и, в основном, в тишине".

Как следствие, дело Навального символично и имеет более широкие последствия. Фактически это создание надзора в российском сознании, создание невидимой клетки разума, предназначенной показать россиянам, что они не более чем русские крепостные XVIII века, пусть и более сытые, чем их предшественники.

Для тех читателей, кто хочет прогуляться по закоулкам памяти, скажу, что диктатуры имели склонность выслеживать, арестовывать и убивать миллионы людей. Вспомните Мао Цзэдуна и Культурную революцию в Китае. Или Большой террор Иосифа Сталина в Советском Союзе. Это в прошлом. Сегодня все, что нужно делать диктатору, так это периодически арестовывать горстку людей, убивать некоторых из них и при полном государственном контроле СМИ показывать это и говорить об этом на телевидении, по радио и в интернете.

Хотя изображения мирно протестующих детей, которых избивали спецслужбы в Москве и по всей стране, по-настоящему шокировали, совсем не обязательно нужно много насилия. Повторять это снова и снова, используя прецеденты и распространяя пропаганду. Россияне уже научились дисциплинировать себя и вести себя так, как хотят их хозяева, прячущиеся за стенами Кремля. В своей речи в суде Навальный сказал об этом так: "Главное в этом процессе даже не то, чем он закончится для меня, - посадить меня не сложно, - главное, для чего это происходит - чтобы запугать огромное количество людей. Они сажают одного, чтобы испугать миллионы".

На Западе некоторые уже к этому привыкли. Другие считают, что это просто реалити-шоу от "Нетфликс". Для собственного удобства мы можем просто выключить новости и заняться другими делами. Почему нас вообще должно волновать будущее россиян? Для этого есть простая причина. Не будет ли с нашей стороны недальновидно и эгоистично думать только о собственной свободе? Можем ли мы после всего, что мы пережили, быть по-настоящему свободными, не желая вступаться за свободу других людей?

Тогда как мы должны оказывать моральную поддержку, высшую жертву должны принести сами россияне. Хватит ли россиянам храбрости выбраться из этой клетки Фуко?

Патриот на службе российского народа, Навальный закончил свою речь в суде следующими словами: "Самая хорошая вещь - это те самые люди, которые не боятся, которые не опускают глаза".

Артем Хильдебрандт (Artiom Hildebrandt), The Jerusalem Post (Израиль)