В одной из самых известных библейских историй Бог повелел Аврааму принести в жертву своего единственного сына. Авраам взял Исаака, возложил его на алтарь, и собрался принести его во всесожжение. И тогда ангел воззвал к нему и сказал не вредить сыну. Бог не хотел человеческих жертв. В отличие от мирного процесса.

После кровавых рукопожатий с Арафатом, приведших к натиску террористических атак, израильские левые изобрели новую жертву - так они называют мертвых израильтян, убитых их новыми партнерами по миру. Корбанот Шалом. Мирные жертвы.

Служение смерти превратилось в национальный долг. Стать жертвой ради мира можно в любой момент и в любом месте. Это может произойти в торговом центре, пицерии или в автобусе.

После того, как левые потеряли власть, мирных жертв стало меньше. Деревянные алтари Молоху мира пустуют, и жрецы мира печально бродят по международным аэропортам, изучая карты, составляя планы и призывая к принесению новых жертв. В конце концов, их призыв был услышан.

Весной американский Князь мира, человек, бросивший тысячи американских солдат со связанными за спиной руками в руки талибам, приносящим в жертву американских союзников в регионе, прибыл в Иерусалим, чтобы потребовать воздвижения новых алтарей, так чтобы кровь мира потоком текла над столом переговоров.

«Существует соблазн отказаться от разочарований и жертв, которыми сопровождается стремление к миру, - сказал Обама перед аудиторией тщательно отобранных израильских студентов, некоторым из которых предстоит стать жертвой на его кровавом алтаре мира. - Здесь, на Земле, мы должны нести ответственность перед несовершенным миром. Это означает принятие нашей меры жертвенности и борьбы».

Итак, мера жертвенности возвращается. Этот фестиваль переговоров начался с торжественного освобождения террористов с окровавленными руками.

Нетаньяху, надо отдать ему должное, сделал это неохотно. В этом и заключается в Израиле отличие консервативных правительств от либеральных. Либералы с нетерпением рвутся вперед, и какое бы множество ангелов не плакало с небес, они не остановятся, а консерваторы делают это неохотно, они ненадолго останавливаются, а затем, устало вздыхая, воздвигают языческие алтари мира в виде развалин храма и могил своих отцов.

Чтобы понять это, давайте сделаем шаг назад во времени и послушаем немного печально известную речь Хаима Румковского перед евреями Лодзинского гетто, которую потом назовут «Отдайте мне своих детей».

«Гетто постиг тяжелый удар. Они требуют у нас самое дорогое - детей и стариков, - говорит Румковский, бывший директор детского дома, ставший главой Юденраата Лодзинского гетто. - Я жил и дышал вместе с детьми. Я никогда не думал, что мне придется своими руками принести эту жертву на алтарь... Вчера мне был дан приказ в течение дня отослать более 20000 евреев из гетто, и если я этого не сделаю, они сделают это сами».

Именно эта фраза «мы сделаем это сами» - истинное имя Молоха мира. Послушайте, какое оправдание исходит из уст Румковского, отправляющего мужчин и женщин на смерть 4 сентября 1942 года:

«Мы искали выход... но, как это ни тяжко, мы должны взять на себя исполнение этого указа. Я должен выполнить эту тяжелую и кровавую операцию, я должен отрезать конечности, чтобы спасти тело!».

Израилю уже достаточно много раз отрубали конечности. Но нужно отрубить больше. Этот дипломатический подход - кровавое основание мира.

Рабин предупредил, что если Израиль не смирится с автономией, то он вынужден будет смириться с государством. Перес предупредил, что если Израиль не смирится с государством в секторе Газа и на Западном берегу, то он потеряет Иерусалим. Шарон предупредил, что Израиль не смирится с изгнанием евреев из Газы, он потеряет все, вплоть до границ 67 года.Израиль смирился со всем этим, с ужасными вещами, которые ему пришлось перенести из-за этих уступок. То, чего они стремились избежать, произошло. Автономия стала государством.

Вслед за потерей Газы и Западного берега, следующим по расписанию был Иерусалим.

А теперь жрецы мира предупреждают, что если Израиль не признает договор о границах 67 года и разделении Иерусалима, он будет вынужден признать решение о создании единого государства, которое повлечет разрушение страны.

Вернемся в сентябрьское Лодзинское гетто и послушаем обращение Румковского к народу:

«Я сделал все, что мог, чтобы добиться отмены жестокого приговора. Когда я понял, что он не может быть отменен, я попытался добиться его смягчения. Только вчера я заказал регистрацию девятилетних детей. Я хотел спасти хотя бы детей в возрасте от девяти до десяти лет. Но они не дадут. Мне удалось одно: спасти детей старше десяти лет. Пусть это будет нашим утешением в нашей великой скорби».

Израильские лидеры говорят своему народу, что они по крайней мере спасли детей старше десяти лет. Все, что нужно - это отказаться от детей, которые младше. Они говорят нам, что спасли крупные населенные пункты. Они спасли Иерусалим. Они спасли Израиль. Они спасли что-то еще. И все, что им было нужно - отказаться от всего.

Румковский стал врагом тех людей, которых он пытался спасти, потому что когда кто-то решает, кто из ваших собственных детей должен умереть от рук врага ради общего блага, он становится вашим врагом.

Из более чем 200000 евреев, вошедших в гетто Лодзи, в конце концов осталось меньше тысячи.

Когда израильские лидеры садятся за стол территориальной дипломатии и начинают определять, кто из израильтян должен быть выброшен из своих домов и какое количество трупов примлемо во имя мира, они впускают в себя врага и запутываются в благородстве Румковского, становясь черствыми к вызываемым ими страданиям.

Теперь алтари будут восстановлены, и постоянное сокращение территории будет согласовано с постоянно растущим объемом мирных жертв. В ходе последней перестрелки ракеты были запущены в крупные израильские города, которые не подвергались обстрелам несколько десятилетий. Алтарь террористов - их ракета, жертва - террорист-смертник, алтарь израильтян - стол переговоров, а жертва - жертвы террора...

Есть жертвы ради мира, но нет мира. Если так пойдет дальше, вся нация будет возложена на алтарь мира, который так никогда и не придет.

Автор оригинала - Дэниэль Гринфилд