Нет такого дня, чтобы выходя из своего дома в спальном районе старого-доброго "Ростов-папы", я не встретил на остановке или в супермаркете хотя бы одно среднеазиатское лицо. Если иммиграция давно стала реальностью и для донской земли, что уж говорить о Москве, получившем в народе прозвище "Москвабад", или о городах Западной Европы, постепенно заселяемых афро-арабскими, турецко-курдскими, индо-пакистанскими иммигрантами. Прав был Андре Горц, когда писал, что современную европейскую экономику невозможно представить без приезжих.

Можно долго рассуждать о том, что плохого и хорошего несет за собой миграция, но очевидно, что и в Европе, и в России мультикультуралистская политика потерпела полнейшее фиаско. Чем больше становится мигрантов, тем меньше они хотят интегрироваться в принимающее общество. Современный мигрант - не столько одинокий пролетарий, прибывший в незнакомую страну в поисках тяжелой, но очень хорошо, по меркам его родины, оплачиваемой работы, а представитель этнического анклава. Его родина - на новом месте жительства. И что самое главное - эта родина живет по привычным правилам: диаспоры афро-азиатских иммигрантов Европы больше озабочены вопросами сохранения своей этнической идентичности, нежели проблемами повышения заработной платы гастарбайтерам или улучшением системы социальной защиты населения. Если вчера мигранты протестовали против полицейского насилия, требовали уравнения в заработной плате с коренными жителями, то сегодня их заботит активная демонстрация своей этноконфессиональной принадлежности.Между тем, чуждые в этническом и культурном отношении иммигранты не перестают вызывать симпатии и умиление у европейской и российской левой публики. Попытки навязать гастарбайтерам соучастие в революционной миссии восходят к идее Герберта Маркузе о социальных аутсайдерах, которые принесут западному миру долгожданную социальную революцию. Старый философ не додумался до очевидной истины: если и могут малограмотные люмпенизированные люди, коими является значительная часть мигрантов, стать революционной силой, то их революция будет скорее консервативной, нежели социалистической.

Безусловно, мигранты вызывают симпатию. Но отнюдь не потому, что они "бедные-несчастные" обездоленные трудящиеся. Засдуживает одобрения может быть их экономическая активность в чужом обществе, взаимовыручка, но самое главное - крепость традиций, которые они хотят и стремятся сохранять. Европейский левак, пытающийся стать другом и братом каждому иммигранту, не понимает, насколько культурно и ментально чужды парни из арабского Парижа и турецкого Берлина современной Европе. Азиатский или африканский мигрант остается человеком Традиции, даже если он принимает левую политическую идеологию и не идентифицирует себя с религиозными фанатиками или узколобыми националистами - сторонниками сегрегации. Ценности, которые уже полвека разрушают на Западе метастазы бурных шестидесятых, то есть - семья, дети, любовь к своему народу и своей родине, он разделяет и будет разделять, в отличие от тех самых леваков, которые с упоением заколачивают гвозди в гроб европейской цивилизации, восторженно встречая легализацию гомосексуальных браков или поддерживая требования арабских и турецких иммигрантов построить мечеть в швейцарской столице.Если Европа все же отдаст концы, освободив жизненное пространство для более активных и агрессивных людей Востока, то большинству европейских леваков можно будет повесить по медали "Почетного могильщика". Весь комплекс лозунгов, действий и жизненных стилей западных леваков служит наглядной иллюстрацией к руководству "Как уничтожить Европу". Если отложить в сторону тенденциозные газеты и журналы большей части европейских левых партий и обратиться к анализу их деятельности, то сразу станет ясно - ни противостоянием капитализму, ни борьбе за демократизацию политического управления они заниматься не собираются. Реальные дела леваков - поддержка ЛГБТ-сообщества в борьбе за легализацию гомосексуальных браков, выступления в защиту придуманных "прав животных" на фоне одобрения абортов (животное убивать нельзя - человеческий зародыш само собой можно), активная поддержка иммигрантов и либерализации миграционного законодательства.Та Европа, которую мы видим сегодня, - суть порождение тотальной встряски шестидесятых. Волосатым хиппарям и безбашенным парижским студентам все же удалось перевернуть сознание европейцев и потомки носителей пуританской морали на заре XXI века пляшут в петушиных масках экстаза гей-парадов. Комплекс вины за колонизацию Африки и Азии, за гитлеризм, за более сытую и благополучную жизнь, нежели у африканской и азиатской братии, за притеснения гомосексуалистов и даже за загрязнение окружающей среды своим присутствием, довлеет над Европой, побуждает европейские правительства принимать все новые и новые законопроекты, напоминающие медицинские диагнозы пациентов хосписа.

Выстрелы Андреаса Брейвика, прозвучавшие 22 июля 2011 года в лагере молодежной левой тусовки Норвегии, - это агония классического европейца, наследника конкистадоров и тевтонских рыцарей, потерявшего веру в возможность донесения своих идей до общества цивилизованным путем. То, что совершил Брейвик - чудовищно, но закономерно. И в этом преступлении, как не парадоксально, есть определенная доля вины тех самых леваков, чьи единомышленники были уничтожены на острове Утейа.Политика европейских левых, апологизирующая мультикультурализм и одобряющая постепенное заселение Европы азиатами и африканцами, привела к тому, что среди базовой части европейского населения, еще сохраняющей приверженность остаткам традиционных ценностей, левая идея как таковая была окончательно дискредитирована. По сути, аналогичным само-опозориванием занимается и довольно большая часть российских "евро-левых", умудряющаяся в стране с колоссальным влиянием тюремной субкультуры, причем именно на пролетарскую массу, открыто поддерживать тех же геев, которые, по сути, и не нуждаются в защите со стороны пламенных марксистов или анархистов - их материальное положение, социальный статус, образ жизни свидетельствуют о том, что свои права они и так давно защитили.Беда европейской левой в том, что она так и не сумела совместить два важнейших компонента, способных менять мир в лучшую сторону - Традицию и Инновацию. Социальная революция - инновационное построение, направленное на позитивные изменения в обществе. Но без учета Традиции как опыта, накапливавшегося за столетия и тысячелетия существования этносов и конфессий, она превращается в варварское разрушение основ, за которым неизбежно следует установление режима новых господ, только режима еще в большей степени деградировавшего и в моральном, и в идеологическом отношении.Сейчас европейские левые, пытаясь сделать Европу лучше, добиться равенства всех социальных групп, хотя бы в правах, и построить этакий рай на земле, где волк гуляет с овцой, фактически уничтожают не только Европу, но и самих себя. Сомалийский или афганский иммигрант воспринимает толерантность европейцев как слабость, подталкивающую его к социальному паразитизму и даже к совершению преступлений. Самое главное - он искренне не понимает, что совершает преступление: как доказать человеку, выросшему в определенной Традиции, что слоняющаяся по ночным заведениям пьяная полуголая девица не является проституткой, что гомосексуалист в красных трусах и маске петуха на гей-параде - не порождение шайтана, а такой же человек, как и он сам - иммигрант? Запуская миллионные массы людей другой культуры, с вполне понятными и достойными уважения представлениями о семье, о роли полов, о плохих и хороших поступках, нравственности и безнравственности, европейские правительства ставят под первостепенный удар как раз те меньшинства, о чьем благополучии и правах они заботятся. Иммигрантке из Марокко или Сенегала не нужно право на аборты, ожесточенно защищаемое феминистками и феминизированными леваками - она хочет и будет рожать детей. Тех, которые через десятилетия будут гулять по могилам вымерших завсегдатаев гей-клубов, "отказавшихся от детей во имя карьеры" бизнес-леди, обрюзгших пивных холостяков…

Смерть европейских народов выгодна не столько претендующим на их жизненное пространство людям Востока, сколько мировому капиталу. Современный европеец обленился, он нашпигован знаниями о своих гражданских и трудовых правах, требует высокой зарплаты и не менее высокой пенсии. Конечно, бесправный африканский или азиатский "гастер" выигрывает на рынке труда. И капиталисту, в конечном итоге, совершенно все равно, куда будет пролетарий ходить - в костел, кирху или в мечеть. Власти выгодна и дискредитация левой идеи. Посмотрите, что делают современные левые. Засовывают во влагалище мороженую курицу? Хулиганят в церкви? Одна выходка, подобная этим, - и сотни, тысячи людей, потенциальных сторонников левых, отворачиваются от них, потому что видят не социальную программу, а эпатаж, издевательство над традиционными ценностями.В политическом пространстве будущего нет места для левых и правых ортодоксов, погрязших в идеологических дебатах двухсотлетней давности. Никто и никогда не сможет оспорить разумность социальной справедливости, реального политического равенства людей - эти цели и ценности останутся, но без оздоровления общества, без четкого ответа на банальный вопрос "что такое хорошо и что такое плохо?", оно будет обречено на постепенное вымирание.