О выставке Сальвадора Дали в Хайфе

Их век и - они

Век, в который жил Сальвадор Дали, соединил в себе вещи настолько несовместимые и в сочетаниях настолько неприемлемых, что слово «сюрреализм» то и дело возникало в речи людей как оценка происходящего.

И выставка работ Сальвадора Дали в Хайфе дала возможность нам, пережившим тот век, взглянуть по-новому на них обоих: на Дали и на сюрреализм.

Первый, мастер эпатажа, искусно провоцировавший скандальный интерес к себе, оказался способен на искреннее доброе отношение к возвращению чужого ему народа, евреев, на землю предков и к успехам их государства.

А сюрреализм, который для Дали стал способом мышления и быта настолько, что это выразилось в его известном: «сюрреализм – это я!», открыл для нас на этой выставке одну из интереснейших и актуальных своих сторон.

Сюрреализм – чадо своего века, когда любимое, а когда и гонимое.

А век тот был особый.

Сон длиною в век

В нем, как во сне, была проиграна заново вся предыдущая история человечества, будь то библейская, будь то такая, как о ней нам рассказывают историки.

Была в нем и первобытная тупая дикость, когда человечество предстало в образе «обезьяны с гранатой».

Была в нем и возможность жить как в раю: впервые за всю историю развитие производительных сил смогло бы обеспечить достойную жизнь каждому жителю земли. Но «древо» познания тайн природы, видимо, и вправду было пока не для нас: плоды его использовались первым делом, и в основном, на создание орудий и технологий уничтожения.

Всемирный потоп наиболее ярко высветился в судьбе нашего народа: когда залита была земля кровью как водой, построенное евреями государство, подобно ковчегу, дало возможность плыть какое-то время по морю вражды.

Возник в том веке и всемирный Вавилон, говорящий на одном языке, - языке денег, создавший гордую «башню» техногенной цивилизации до небес.

Мощные империи, появление и уход которых когда-то тянулись многие столетия, вспыхнули и угасли за несколько десятков лет: и «тысячелетний» рейх, и коммунистический, претендовавший вообще на всю обозримую вечность.

Явились человечеству в том вековом сне и гений нового Возрождения, и гений новой промышленной революции.

Мы не заблуждаемся, маэстро

Все было настоящим – и все оказалось пустым, как сон. И, может быть, точнее всего выразил это своей сутью сюрреализм, одно из порождений века-сна.

Выразил своим основным понятием о неразделимости сна и реальности. Выразил своими приемами, которые были как воплощенная механика сна: и «автоматическое письмо», в котором мысль и образы текли вне контроля сознания, и техника свободных ассоциаций и образов бессознательного. Выразил техникой коллажей как характерной для сна возможностью совмещать несовместимое, и приемами реди-мейд, когда обычный предмет появляясь в среде необычной, создает собою символ и новый смысл.

Сальвадор Дали мастерски владел всеми этими приемами именно потому, что прекрасно осознавал, в какой мрачный и нездоровый сон погружено человечество.

Зная это, мы не заблуждаемся в отношении его «странностей», демонстративных выходок, вытаращенных глаз и постоянных «я - гений». Все это было не более, чем работа умелого имиджмейкера на известность и на спрос. Тем более ему и играть особенно не надо было: подобный стиль жизни соответствовал его болезненной и нервной натуре.

По жизненным показаниям

И пусть все творчество художника и было как сознательно поддерживаемый сон, но живое, здоровое сознание, которое бьется внутри этого болезненного сна, больше всего желает освободиться от его фантасмагорий и проснуться к нормальной жизни.

Мы, которым суждено сделать это, проснуться от векового сна, можем оценить все, что было в нем и ощутить на себе его последствия.

Это был век вражды, век бесправия под наркозом идей демократии и «светлого будущего», это был век бездарно упущенных возможностей жить всем вместе как в раю, бессовестно проеденных и впустую, на дурные распри, на мираж сверхприбылей разбазаренных ресурсов планеты.

Просыпаться страшно, но необходимо.

Как говорят в медицине, - по жизненным показаниям.