"Уже несколько лет работает Комиссия по изменению системы власти в Израиле"

Из газет

Опять я получил по рассылке кучу материалов, рассказывающих об активной работе по изменению в Израиле системы власти. И опять огорчился. Ну чего им неймется? Чего их так и тянет наступить на мирно лежащие грабли?

Определенная часть населения Израиля представляется мне той детсадовской воспитательницей из анекдота, которая, потягиваясь, с тоской и надеждой тянет: "Мужика-б!" Она хочет сильного мужика с крепкими руками, который так обхватит, так прижмет, что доведет до оргазма уже одним своим объятьем…

Та воспитательница – женщина достойная, она знает, чего хочет, она просит мужика для себя. А "определенная часть населения…" Во-первых, сама точно не знает, чего ей нужно для счастья, во-вторых и главных – просит "сильную руку" не столько для себя, сколько для всего народа, который ее и не просил.

Пребывая в сладостном ожидании сильного мужика, эти активисты не теряют времени зря, призывают других людей под свои знамена, создают форумы, собирают конференции, составляют партийные предвыборные программы, в которых выдвигают разные завиральные и опасные идеи – про президентское правление, про повышение электорального барьера, про конституцию…

И невдомек им, что Израиль кое-что из этого уже проходил, причем – сравнительно недавно. И закончился тот политический эксперимент достаточно плачевно.

Многие мои читатели приехали в Израиль либо в начале 1990-х, либо позже, были заморочены проблемами устройства и не заметили, какая политическая драма разыгралась у них на глазах, не поняли, что происходит.

Еще до прихода к власти в 1992 году Ицхака Рабина Кнессет принял выдвинутый оппозицией (Партия Авода) закон об изменениях в избирательной системе. Согласно этому закону премьер избирается прямым голосованием, получает мандат непосредственно от народа и, соответственно, будет меньше связан парламентом, сможет твердой рукой проводить в жизнь свою программу. Так сказать, президентское правление "лайт".

Оппозиция, как оно и водится, всегда находится в меньшинстве, как же удалось продвинуть этот закон? А его поддержали перебежчики от коалиции, и главным образом - молодой и амбициозный депутат Биньямин Нетаниягу, который уже тогда метил в лидеры Ликуда и в премьеры и смело нарушил коалиционную дисциплину. Кроме того, к законопроекту с симпатией отнеслись израильские СМИ – а это большая сила.

Что творилось в коллективной голове у СМИ? Они видели, что при существующем раскладе большинство мандатов раз за разом оказывается у партий, склонных сколачивать правую коалицию. И никакое промывание мозгов не помогает. А при изменении системы была надежда, что даже если больше мандатов будет у партий правых, больше голосов получит кандидат левых в премьеры, которого пресса сможет "продать" народу под тем или иным соусом.

А самая главная причина была спрятана очень глубоко. В чем проблема левого лидера, даже если его партия получает большинство мандатов? Ему не удается собрать убедительное большинство из так называемых "сионистских" партий – то есть, не арабских. Казалось бы, в демократическом государстве, каким несомненно является Израиль, любая парламентская фракция "кашерна", и никто не запрещает левому лидеру сколотить устойчивую коалицию с арабской составляющей. Но беда в том, что с такой коалицией не выполнишь главной задачи, которая всегда стоит – по глубокому убеждению СМИ - перед левыми лидерами: заключить мир с палестинцами, отдав им огромную часть Эрец-Исраэль. Еврейский народ не примет соглашения, которое заключено коалицией, получившей большинство с помощью арабских фракций . Для "кашерности" соглашения с палестинцами нужно чисто еврейское большинство. А вот когда премьер будет избираться всенародно, то в полученных левым лидером голосах будут и арабские (не будут же они в Израиле голосовать за правого кандидата!), такой лидер придет к власти благодаря арабским голосам, но это обстоятельство никому в глаза лезть не будет, он, не оглядываясь на парламент, начнет раздавать направо и налево территории и города.

Вот так они – СМИ и левые политики – предполагали, а судьба распорядилась совсем иначе.

Закон приняли, он мог вступить в силу через выборы. В 1992-м выборы прошли в прежней форме, большинство мандатов получила бывшая до этого в оппозиции партия Авода, обещавшая, среди прочего, работу по специальности репатриантам. Ее лидер Ицхак Рабин сформировал правительство. Впервые за много лет – без второй крупной партии, которую отправил в оппозицию.

Рабин, хотя и не был избран всенародно, правил страной без помех – ему поддержкой были те же СМИ. Он знал главное правило долгого правления: послушность средствам массовой информации и щедрость к Гистадруту.

Благодаря этим обстоятельствам Рабин и был то, что называется, "сильный лидер", "сильная рука". Он и его сторонники (тогдашний лидер МЕРЕЦ Йоси Сарид, например) без обиняков заявляли своим оппонентам: вы хоть что там кричите, сколько влезет возражайте – мы сейчас у власти, и будем делать то, что считаем нужным (сказано это было с трибуны Кнессета в грубой, почти нецензурной форме, кое-кто из моих друзей могут в "камментах" даже процитировать).

Щедроты Рабина распространились и на Арафата, которого он выдернул из политического небытия и привез в Израиль.

Вряд ли такая "сильная рука" порадовала израильских правых.

Для того, чтобы утвердить соглашение с Арафатом "еврейским большинством", Рабину пришлось правдами и неправдами перетянуть на свою сторону темных лошадок из очень правой партии Рафуля.

В 1995 году Рабин погиб от рук ультраправого экстремиста. Власть перешла к его заместителю Шимону Пересу. У того руки были совершенно развязаны – делай что хочешь. Ведь оппозиция, которую СМИ напрямую обвинили в гибели Рабина, притихла, замолкла, почти ушла в политическое подполье.

Казалось бы – вот тебе сильная рука, правь на здоровье. Но тут вмешались внешние силы. Начались теракты. Каждое воскресенье народ просыпался со взрывами в автобусе, в торговых центрах. Люди гибли десятками. А в планах у Переса – отдавать все больше территорий Арафату. В такой ситуации не развернешься.

Выяснилось, что "сильная рука" Переса сильна только против неугодных ему израильтян, а против террористов он бессилен.

Премьер Перес искренне считал, что если быстренько уступить Арафату во всем, то закончатся и теракты. Так и сделаем. Но он перехитрил себя. Он решил заключить мир не как премьер, получивший этот пост благодаря случаю, трагической гибели законно избранного. Он захотел стать премьером избранным, причем - всенародно, как то предусмотрено новым законом. И поэтому вопреки элементарной логике решил пойти на досрочные выборы, хотя мог еще годик поправить страной и такое наворочать…

Когда пошли разговоры о том, что Перес пойдет на досрочные выборы, я только усмехнулся. Не поверил. Это было бы политическим самоубийством для него. Я понимал, что Перес рискует потерять власть. Общественное мнение из-за терактов тогда резко качнулось вправо. Помню свой разговор с журналистом Иланом Кфиром в те самые дни, когда все гадали, объявит Перес о досрочных выборах или нет. Я сказал Кфиру (приближенному тогда к Аводе): "Перес не дурак, он не пойдет сейчас на досрочные выборы". Кфир, который что-то знал из первых уст, загадочно улыбнулся в ответ и бросил: "До конца недели он объявит об этом". И оказался прав. А я подумал: "Пересу конец". Так оно и вышло.

Народ прямым голосованием избрал правого Нетаниягу. За что левые политики и левая пресса боролись, на то и напоролись. Они были убеждены, что смогут выдвинуть на такую независимую от других политиков позицию свою марионетку, а попал туда их кровный враг – лидер правого лагеря.

Вроде, правым надо было бы возликовать: во главе страны всенародно избранный их премьер. Вот теперь он начнет править на пользу интересам правых, патриотов, сторонников жесткого отношения к террористам.

Фиг вам. Тут вспоминается другой анекдот. В советском зоопарке посетители спрашивают у полупьяного смотрителя, правда ли, что лев за день может съесть целую корову? "Съисть то он съисть – да хто ж ему дасть?" Нетаниягу и рад был бы продвигать свою политику - да кто ж ему даст? С самого первого дня началась травля, всенародно избранный премьер, почти президент, всю каденцию не вылезал из следственных кабинетов, полиция, выполняя социальный заказ своего истинного суверена – СМИ – тащила его в участок по любому поводу.

Не раз мне приходилось читать, что в Израиле десятилетиями – "с небольшим перерывом" – правят правые. Чушь. Булшит. Неважно, кого народ выбирает в Кнессет, неважно, кто формирует правительство, каковы его полномочия по закону – страной как правил, так и правит истеблишмент: левая пресса, левые суды, добровольно или принудительно левые госаппаратчики, в том числе – полиция и армия. Так что прелестей правого правления стране пока изведать не пришлось. В минувшие четыре года пытались имеющие в Кнессете большинство правые провести какие-то законы для исправления ситуации – но заметных успехов не добились. Истинные правители отправляют их законы один за другим на полку; даже если закон и утверждают - он остается мертворожденным. Не законы правят страной. Не законы. Не законы побуждают к действию полицию, прокуратуру, суды, а – общественное мнение, умело управляемое и направляемое СМИ. Любой закон пойдет в дело, если СМИ понадобится расправиться со своим противником. Любой закон останется бесполезным грузом, если СМИ не пожелают его использования против "своих".

И если кто-то еще раз ляпнет, что Израилем десятилетиями руководят правые… Дайте им в наказание прочитать этот вот абзац.

Судя по некоторым признакам, много "русских" сторонников "сильной власти" в лагере голосующих за блок Ликуд-бейтену. Допустим, именно Либерман в будущем станет этим самым "сильным лидером" - ничего сделать ему не дадут. Помнится, когда он во второй половине 1990-х был генеральным директором министерства главы правительства, пресса чуть было не отдала его под суд за то, что он на заседании совета министров (внимание!) не таким тоном зачитал отчет ревизора о деятельности Гостелерадио. (Советники Либермана, прежде чем поспешите опровергнуть этот факт, справьтесь у самого босса – он вам подтвердит). Да, требовали начать полицейское расследование, и чуть было не добились своего.

Скинув Нетаниягу, СМИ привели к победе левого Эхуда Барака: они успешно "продали" его избирателям как лидера, который руками разведет все социальные проблемы. А как же иначе? Кто, как не кадровый военный, бравый генерал сможет поднять здравоохранение и образование, найдет средства для увеличения пособия всем нуждающимся, жилье всем построит, работу по специальности каждому даст?

Разумеется, как только Барак уселся в кресло премьера, тут же бросился выполнять программу вознесших его на престол СМИ – заключать мир любой ценой.

Но сама идея достичь быстренько мира с палестинцами абсолютно нереальна. И попытка Барака блистательно провалилась. Начался новый виток палестинского террора, снова народ зароптал: социальные проблемы никто не решает, к тому же добавились еще и теракты. Члены коалиции уловили настроение народа – и быстренько отправили наполеончика Барака в отставку. Не помогли ни его прямое избрание, ни помощь прессы.

Когда в результате прямых выборов к власти пришел правый Ариэль Шарон, СМИ схватились за голову. Это что же получается? Мы думали, что народ будет плясать под нашу дудку, выбирать того, кого мы ему укажем, а он опять за старое? Опять у власти ненавистные правые, да еще с расширенными благодаря новому избирательному закону полномочиями?

Началась инициированная и постоянно раздуваемая прессой широкомасштабная кампания очернения идеи прямых выборов премьер-министра. "Это все придумал Биби в 1992 году!" – вопили журналисты. Разумеется, Кнессет тут же изменил закон "взад".

И слава Богу. "Правая сильная рука" все равно будет парализована, связана. "Левую сильную руку" мы имели и можем иметь без всякого изменения существующей системы. Израильский народ, несмотря на все улюлюканье горе-публицистов и юмористов, обладает коллективным здравым смыслом, и когда дело доходит до серьезной драчки, этот самый здравый смысл одерживает верх, и мы не идем как безмолвные ягнята на жертвенный алтарь левых идей.

Судя по числу публикаций в "русской" прессе, идея сильной руки очень популярна среди наших. Это в них говорит впитанное с советским молоком идея, что форма правления что-то решает. Господа, вы наивно надеетесь, что эта сильная рука будет проводить вашу политику. Вам это кажется столь очевидным: нужно всем "русским" дать пенсию, как у работников Электрокомпании, всем выдать госквартиры, расшугать ультраортодоксов, чтобы по углам прятались, когда "русские" по улице проходят, директорами и управляющими повсюду назначить "русских", половина Кнессета должна быть из "русских", нужно ковровыми бомбежками усмирить Газу, нужно отобрать назад у палестинцев все отданное Рабиным, Пересом и Шароном. Кто же из "наших" этого не хочет?

А что будет, если выберут другого, который начнет продвигать этой самой сильной рукой свою программу, в которой про "русских" ни слова? Что, если этот сильный лидер галопом помчится по мирному процессу и отдаст три четверти Иерусалима, всю Иорданскую долину, примет миллионы палестинских "беженцев"? Ну, о такой "сильной руке" вы мечтаете?

И риск заполучить такого неугодного вам лидера растет с каждым годом: благодаря неблагополучной для вашей общины демографии.

Какой вывод можно сделать из этого: изменение формы правления перемен к лучшему не принесет, поскольку правят не те, кого мы избираем. Второе: "сильной рукой" может стать именно тот, чьей сильной руки вы хотели бы меньше всего. И неважно, кто вы - левый, или правый.

Сторонники сильного президентского правления, независящего от капризов парламента, кивают на США: там народ избирает президента, и тот спокойно правит четыре года. Да, американскому президенту не нужно сколачивать коалицию, чтобы сформировать правительство. Кого хочет, того и назначает в министры. Но если внимательно всмотреться – у американского президента нисколько не больше полномочий, чем у израильского премьера. Он все 4 года сидит в Белом доме благодаря огромным уступкам другой ветви власти: его плотно "пасет" Конгресс – через финансирование. Дает Конгресс денег – президент может вести войну, вводить всеобщее бесплатное медобслуживание, создает новые рабочие места. Не дает - выводит войска из Вьетнама, откладывает в долгий ящик любые социальные проекты. Вот недавняя новость: президент Обама решил продать Саудовской Аравии боевые самолеты на 7 миллиардов долларов. Но сделка не состоится, если не будет ратифицирована Конгрессом. А в Израиле для подобного рода сделок никакого согласия Кнессета не нужно. Кому что хотят, то и поставляют. Обама без Конгресса не может выделить помощь дружественному Израилю. А Нетаниягу недавно перевел Абу-Мазену 150 миллионов шекелей одним росчерком даже не своего – а минфиновского пера. Премьер в Израиле менее зависим от парламента, чем президент США. Полномочия американского президента заметно урезаны еще и широкими правами штатов. Канцлер Германии Ангела Меркель не может по своему усмотрению дать денег на проект по спасению евро (не подарить эти деньги, а всего-навсего выделить в фонд, откуда страны в нужде могли бы взять ссуду). Нет, потребовалось решение немецкого Конституционного суда, который оговорил свое разрешение многочисленными условиями. Премьер в Израиле, в отличие от американского президента, может безнаказанно манипулировать парламентом: Шарону нужно было заручиться большинством в Кнессете на свою идею бегства из Гуш-Катифа – взял и провел рокировку в Ликуде и Аводе.

Совершенно неважно, как будет называться правитель: премьер-министр, президент, король, первый секретарь, генеральный – главное, чтобы эффективно действовала система сдерживающих балансов и противовесов, которая позволяла бы каждой из ветвей власти худо-бедно функционировать, не ввергая страну в конституционный кризис, и исключала бы узурпацию власти, когда нет чрезвычайных обстоятельств.

К чести существующей в Израиле политической системы следует отметить, что за все время существования государства оно ни разу не оказывалась в конституционном тупике. Это великое достижение, которое следует ценить и оберегать – и не спешить ломать и переделывать. Измените систему, нарушьте балансы – и вполне возможно, что к власти придет такая "сильная рука", которой не обрадуются ни правые, ни левые.

Так что, дорогие мои реформаторы – уймитесь, умерьте свой пыл. Лучшее враг хорошего. От добра добра не ищут. Помните, что большевики 100 лет назад тоже хотели добра российскому народу…

Другая идея, которой себя тешат реформаторы политической системы: увеличение электорального барьера до пяти, а то и до семи процентов (вместо нынешних двух процентов). Идея не менее опасная – но об этом поговорим в следующей статье.