Слаб человек, подумалось мне, когда приключился этот легкий приступ злорадства. Мы недавно в сердцах обсуждали на "Журналистском парламенте" радио РЭКА печальную судьбу газеты "Маарив", увольнение более полутора тысяч ее работников, переход издания новому владельцу, чья идеология не имеет ничего общего с многолетней линией редакции. Чисто по-человечески коллег жаль, как жаль любых уволенных людей. Когда в Израиле закрывают фабрику и выбрасывают на улицу 200-300 работников - это уже трагедия национального масштаба. А тут грандиозный, беспрецедентный локаут одной из четырех ведущих, а когда-то первой газеты страны.

А мы все спорили в эфире:

- Может, нужно спасать национальный бренд, - говорили одни, - ведь помогает же государство фермерам в неурожай и в засуху.

- Газета не репка, чтобы тянуть ее за уши, - парировали другие, - им и так десятилетия шли навстречу.

Впрочем, доброхотов хватило и без нас. Понятно, вмешался Гистадрут, начали взывать к совести жестокосердного Биби, клеймить правого Шелдона Эдельсона с его троянской лошадкой – бесплатной газетой "Исраэль ха-йом", и все мало-мальски известные политики танцевали на костях и лили крокодильи слезы, кто ж упустит такой пиаровский ход! Стенания левых, восторги правых, как будто можно оправдать убогое качество идеологической направленностью.

Не помогло ни сжигание покрышек на улице Карлибах, ни перекрытие главной тель-авивской артерии – улицы Менахем Бегин, ни скандирование в сотни глоток лозунга "Где наши деньги?!", ни заступничество депутатов Кнессета и лидеров партий.

Но никто из этих трибунов не рискнул объяснить почтеннейшей публике странный парадокс: каким образом убыточное и неинтересное издание на протяжении последних 10-15 лет держалось на плаву? Одно дело газета "Правда", на которую в СССР в принудительном порядке заставляли подписываться всех коммунистов, а заодно и совали в нагрузку тем, кто мечтал регулярно получать "Новый мир", "Вокруг света" или даже безобидные "Советский экран" или "Футбол-Хоккей". Нет, в свободном и демократическом стране убогий "Маарив" долго спонсировали банки и госмонополии, его лоббировали политики, подпитывая газету дорогущей рекламой министерств и ведомств.

А тираж, как оказалось, в сионистском государстве - дело второстепенное.

Но я и мои коллеги по "Парламенту" знали об этом еще двадцать лет назад, и эти печальные знание мы приобрели исключительно благодаря концерну "Маарив" и его владельцу Оферу Нимроди.

В 1992 году после того как при неясных обстоятельствах утоп благодетель газеты "Время" Роберт Максвелл, вся редакция взбрыкнула против прижимистого Нимроди и почти в полном составе во главе с Эдуардом Кузнецовым ушла в "Едиот Ахронот", где и основали газету "Вести". Свято место пусто не бывает, и на смену Кузнецову позвали Романа Бронфмана, который имел глупость пригласить на должность редактора ежедневки (небарское ведь занятие) Аркадия Бен-Мордехая, в миру Сегаля. Рома, какой бы ориентации он ни придерживался, хороший парень, но редактор из него, как из меня политик, и Бен-Мордехай сожрал его за пару месяцев. У Аркаши, местечкового литовского еврея, было одно ведущее качество – уникальное редакторское чутье, и он пришел с командой, которую сам и нарыл.

Тогдашние "Вести" были глубоко торжественные, как жена Кузнецова Лариса Герштейн, в момент исполнения Окуджавы и Гребенщикова, от них так и веяло городом Золотым и иерусалимским синдромом. Они были явно шокированы грядущим хамом, алией колбасной и некошерной. Тогда покойный Михаил Генделев написал свое печально знаменитое "Прощай, мой маленький Израиль".

- Какой идиот оставил на первой странице время зажигания свечей, - возмущался Витька Топаллер. - Лучше бы шрифт курсу доллара увеличил.

Я тогда применительно к Бен-Мордехаю придумал выражение "ватик с человеческим лицом", нас несло, мы были абсолютно неуправляемы, и Аркаша бормотал, что этот номер уж точно будет последним. Но мы пришли со своим читателем, и народ, хлебавший свою первую бочку счастливой абсорбции, увидел в нас свой громоотвод, где клеймят министров и премьеров, кроют почем зря, требуют и проклинают. Это сладкое слово - свобода!

Ну, представьте себе такую роскошь, как последний этаж "Маарива" в нашем полном распоряжении, целый штат наборщиц, литредакторов, корректоров, графиков, две полноценных смены. И мы пахали по две смены. Потому что был драйв, команда, одновременно клуб по главному профессиональному интересу.

А условия! Я даже застал пару месяцев, когда нам меню на обед предлагали, как каким-нибудь квиютным интеллигентам из "Тадирана".

Тираж не рос, он пер. У "Новостей", откуда мы все вышли, он, напротив, упал до 18 тысяч, "Вести" реально продавали 28, а мы 24-26. И народ в четверг покупал сразу две газеты, нас и "Вести", чтобы следить за идеологической и эстетической полемикой, которая в лучшем случае была на грани фола. Самая ребяческая, безумно популистская затея, которую мы устроили, была акция "Не дадим обмануть себя дважды". Мы требовали квартиры по условиям досов. А "Наш контроль", на который повелся народ через много лет, что, был умнее? Но не лезли в политики, наша игра была честнее и кайфовей. Однако эти мешки с тысячами писем в поддержку изрядно напугали и власть, и истеблишмент и коренное население, привыкшее к методам казарменной дедовщины в отношениях с новыми гражданам страны. Мы были острее и наглее сервильной и насмерть перепуганной партии "Исраэль ба-Алия", которая и возникла-то через три года, к выборам 1996-го.

Что делают с курицей, несущей золотые яйца? Нимроди решил сварить из нее жидкий бульон и продал за гроши владельцу концерна "Новости недели" Эли Азуру, предварительно выдав письма об увольнении всей редакции. Я понимаю, что он не сам принимал это решение.

И знаете, ни одна… Шели Яхимович не выступила в нашу защиту.

- Ни одной, даже крохотной публикации в ивритской прессе, - справедливо вспомнил в эфире Миша Гильбоа.

Такое впечатление, что нас обернули в вату.

Я пострадал меньше всех, всего лишь лишившись фриланса во "Времени", ведь к тому времени меня с первого номера десантировали в "Глобус", который и замысливался, как последний запасной аэродром, чтобы сохранить команду. Как альтернатива была создана "Новая газета" и ее досокращали до вконец издерганного редактора Льва Авенайса и худенького графика Ларисы.

Каждый раз, проходя мимо здания "Маарива", я невольно задираю голову к верхнему, седьмому этажу и мне кажется, что вот-вот в окнах мелькнут знакомые силуэты.

Так чего мне жалеть журналистов "Маарива", которые всей своей огромной армией не смогли сделать хорошую газету? Не электронные СМИ их погубили, не Шелдон Эдельсон с бесплатной газетой, просто банкам и госмонополиям надоело кормить бездарное издание, не получая отдачи хоть на шекель в виде общественного резонанса.

А вот кого мне до боли жаль, так это израильскую студию канала RTVi, которую с помощью судебного решения о запрете на сбор рекламы погубила генеральный директор "Девятки" Юлия Шамалова-Беркович. Миллионы людей в Америке, Германии, Украине, евреев и не евреев в самых разных уголках мира ежедневно имели возможность смотреть израильские новости, репортажи, фильмы и иметь представление о нашей стране. Ноль расходов на пропаганду. Еще одна сваренная курица, несущая золотые яйца. Не то что бы я испытывал нежные чувства к Владимиру Гусинскому, но пострадал не он, а имидж государства Израиль. Если бы наше министерство пропаганды, которое подобно министерству мясной и молочной продукции Жванецкого, есть и очень хорошо выглядит, озадачилось сохранить студию, сделать ее филиалом той же РЭКА или государственного телеканала, оно бы оправдало расходы на свое существование.

Сон разума порождает чудовищ, пиррова победа "Девятки" над RTVi, ОРТ и НТВ-Мир привела к усыханию всего рекламного пирога и мы видим, как на канале закрываются все авторские программы, уходят профессионалы, звезды и звездочки и он сереет на глазах.

А вы говорите "Маарив"... Умер Трофим, да хрен с ним!