Кризис – слово греческое. Обозначает, похоже, «полное попадалово». Особенно с позиции разумных наций, не желающих оплачивать чужие долги. Немцев, в частности.

И злободневно звучит вопрос: « Не стоит ли Европе отделить себя от тех, кто оказался слабым звеном в ее экономической кольчуге? От тех, чьи фамилии поголовно заканчиваются на дурацкое «с»?»

Разобраться с ними, без обид, нешумно. Не смущая дорогих гостей, обнять за пиджак, проводить из квартиры, поставить на верхнюю ступеньку пожарной лестницы лицом к луне и…

Откуда эти греки вообще взялись? Кто помнит, чем они занимались с тех пор, как 300 спартанцев пали в неравном бою с трехмерной анимацией?

Они не делали открытий, не порождали гениев. И даже медали Олимпийских игр, которые сами и придумали, брали редко.

Должно быть, пасли коз. Пили вино кислятину. Плясали сиртаки. Торговали видами на руины былого величия.

И так, почти два с половиной тысячелетия кряду.

Ах да, еще они даровали миру так называемый, «греческий салат». Редкого изящества деликатес.

Привожу рецепт по случаю.

Собрать остатки овощей, какие похуже. Измельчить до полной неузнаваемости. Добавить в крошево две маслины. Тщательно их перемешать, загадочно поднимая брови. Засыпать полученную смесь комочками сухой брынзы. Еще раз перемешать. Задуматься, как давно не навещал друзей из соседнего городка. Уехать, оставив миску с салатом на солнцепеке, чтобы он пустил сок. Вернуться, когда сердце покличет домой. Найти салат там, где оставил. Узнать его по миске. Пересолить. Переуксусить. Недоперчить. Улыбнуться сладостной улыбкой предвкушения. Вынести гостям.

Словом, гурманы.

А в экономическом смысле – иждивенцы, которые вступили в еврозону, чтобы платить за свою бестолковость чужими деньгами.

Это один взгляд на Грецию и греков. Есть и другой.

Веселый, сердечный народ. Простоватый и беспечный. Никогда не хорохорились, ни на кого не нападали.

И когда, бывало, побеждали, то потом уже больше не мстили. Возвращались обратно к себе на холмы – доить коз, бренчать на бузуки и отсыпаться от ночного сиртаки под сенью пыльных олив. То есть, вели себя в целом не вредно, даже симпатично.

А если бились, то бились, между прочим, геройски. Слышали про капитана Канариса?

Рассказываю.

19 век. 20-е годы.

Турецкий морской десант только что вырезал почти все население греческого острова Хиосс – около 100 тысяч человек.

В узком Хиосском проливе теснились корабли. На адмиральском флагмане шел банкет. Пишут, что гостей собралось 2.5 тысячи, и это не считая обслуги. Дизайн мероприятия был актуальным – по периметру палубы отрубленные головы на шестах, на реях висельники.

Незаметно проплыв на двух посудинах между турецких фрегатов, команда Канариса нашла флагман и прикрепилась к нему крюками. То, на чем они плыли, называется словом «бандера». Оно обозначает любое судно, которое не жалко, трюм которого под завязку начинен порохом.

Дальше цитирую Википедею: «Канарис сказал сам себе:" Константин, ты умрешь", зажигает брандер и прыгает в шлюпку. На веслах, под огнем шлюпка уходит … Тем временем огонь на флагмане разрастался ,84 орудия стали взрываться один за другим... Паника перенеслась на берег. Огонь достиг порохового погреба и флагман взлетел на воздух. …»

Настоящий Пирл-Харбор.

Вольнолюбивые смелые парни. Они не понимают в экономике.

Они вступили в Единую Европу по наивности, поверив сладким речам северян.

И это второй взгляд на греков и их роль в кризисе.

Кто прав? Какой подход верен?

На мой взгляд, дело не в том, чего больше в Греции – лени, доблести или веры, что, «авось, само обойдется»? В Греции, как мы знаем, все есть.

Это нам кое-чего не хватает. И это «кое-что» – простой здравый смысл.

У нас не получится отбрасывать назад целые страны и нации, как советский спутник отработанные ступени. Мы не поднимемся так ни к звездам, ни к экономическому чуду, ни в собственном мнении о себе. Сэкономьте на бухгалтере. Никто не сумеет подсчитать нам ни мизерные выгоды, ни циклопические потери от разрыва с Грецией.

Мы уже вполне созрели, чтобы понять: наши связи друг с другом уже не поддаются измерению. От нас зависит, превратить их в оковы или в единую кровеносную систему.

P.S. Моя гверет – фанатка телевидения. Она подкарауливает момент, когда я подобрее, и пересказывает мне все без разбора.

Сегодня, в частности, я узнал о некоем оригинале, его показывали в сериале «Фобии», кажется. Этот человек так возненавидел свою ногу \я не шучу! \ , что уговорил врачей оттяпать ему ее так, чтобы даже пенька не осталось, чтоб он был здоров.

Примерно так мы, кажется, намереваемся решить судьбу Греции.

От всего сердца передаю герою сериала песню-привет:

«Хорошо тому живется, у кого одна нога.

Тому пенсия дается и не надо сапога».