Спустя 30 лет после того, как он вступил в политическую жизнь, и через 20 лет после того, как он впервые баллотировался в кнессет, пришло время задуматься, что было мотивами Авигдора Либермана. Таким вопросом задается Ариэль Кахана в "Исраэль ха-йом".

И он делает вывод, что, судя по его политическому пути в целом и в прошлом году, в частности, Либерман, похоже, следует каким-то своим собственным правилам, противоречивым и порой противоречащим его собственным интересам.

Либерман делал свои первые шаги в кнессете с покойным раввином Бени Элоном, председателем "Национального союза", куда входила НДИ. Сегодня он называет преемников Элона "экстремистами" и "одержимыми мессианством".

В то же время он сумел установить контроль над сектором русскоязычных репатриантов, отодвинув с дороги партию "Исраэль б'алия" под руководством Натана Щаранского. Этому успеху, как отмечает Кахана, не было дано удовлетворительного объяснения по сей день.

В любом случае, Либерман действовал под ястребиным флагом. Так родились его знаменитые заявления о бомбардировке Асуанской плотины, о свержении правления ХАМАСа и ликвидации Хании в течение 48 часов, а также отношение к израильским арабам, как к "пятой колонне". В качестве основы решения конфликта с палестинцами он предлагал обмен территориями и народонаселением: Израиль оставляет за собой еврейские поселения и передает под власть ПА районы компактного проживания израильских арабов.

Либерман ушел в отставку из первого правительства Шарона, но затем вошел во второе. Только "размежевание" вызвало окончательный разрыв между ним и Шароном. С 2007 года Либерман проводит беспрецедентные политические маневры. Он присоединился к правительству Ольмерта под патриотическими лозунгами, но через два года вышел из него, и никто, как пишет Кахана, не понимал, почему он пришел и почему ушел.

В 2009 году, сразу после выборов, он сделал то, чего не делал ни один израильский политик: уехал за границу и отключил телефон. Даже если бы все было сделано для выигрышной позиции на политических переговорах, не было никаких причин бежать за границу. Так же он поступал после следующих избирательных кампаний в течение десятилетия. Что именно он там делал, в Беларуси и в Австрии?

После выборов 2015 года он отказался войти в правое правительство Нетаниягу, вопреки своему обязательству. То, что началось как встряска системы в течение нескольких недель после выборов 2009 года, переросло в два года узкой и нестабильной коалиции с опорой на 61 мандат.

Он резко выступал против Нетаниягу, в деле солдата Эльора Азарии заступался за него, обвиняя министра обороны Яалона, военную верхушку и военную прокуратуру. Но затем, в полном противоречии со всем, что он ранее проповедовал, внезапно вошел в правительство Нетаниягу, став министром обороны. Еще один странный шаг.

Подрыв стабильности стал методом Либермана и достиг своего пика с первых выборов 2019 года. Несмотря на неоднократные обязательства присоединиться к правительству Нетаниягу, он сорвал образование правительства. На протяжении второй избирательной кампании он менял свою позицию раз в два дня. Утром он поддерживал Нетаниягу, днем - ​​Ганца, а на следующий день - наоборот. Хотя он изображает себя правым, Либерман воспрепятствовал созданию правого правительства во втором туре выборов 2019. Он продолжал обманывать Нетаниягу и Ганца, то требуя правительства единства, то угрожая узким правительством. А потом заявил, что это было средством давления на Ганца.

Зигзаг стал маршрутом

В то же время он начал подстрекательство против ультраортодоксов после 30 лет, когда они были его партнерами. Именно сотрудничество Либермана с ультраортодоксами привело к головокружительному политическому успеху Моше Леона, занявшего пост мэра Иерусалима. Либерман предпочел его Зеэву Элькину, выходцу из СССР из национального лагеря, и Оферу Берковичу, либерально-светскому кандидату, за которого он недавно выступал.

Самое поразительное, что хаос, порождаемый Либерманом, постоянно мешает ему самому, и все же он продолжает идти по этому пути. Либерман ничего не добился, показав спину своим бывшим партнерам. Он мог дойти до самых высоких постов, но предпочел продолжать играть на продолжении внутренних разрывов. Ему предложили пост премьер-министра при ротации, или исполняющего обязанности премьер-министра, помимо министерства обороны.

Но Либерман настоял на том, чтобы не присоединяться ни к одной из сторон. Куда исчез прагматизм, который привел его к присоединению к "иерусалимской фракции", то есть самой антисионистской группе среди ультраортодоксов в Иерусалиме, спрашивает Кахане. Нельзя уйти от мысли, что Либерман предпочитает хаос какому-то разумному движению - влево или вправо, продолжает он. Он лишает себя личных и политических достижений и действует так, как будто подрыв стабильности в стране является не результатом, а целью его действий.

Глядя на эксцентричные следы, который оставляет Либерман, трудно не задуматься о том, какой посторонний, может быть, иностранный интерес его ведет.