“Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые.” Кажется, это про нас. Всего за несколько майских дней сменилась власть во Франции, России и Израиле – главных поставщиках роковых минут за последние 200 лет. Счастливые посетители мира сего не поспевали испытывать блаженство.

Скучней всего прошло во Франции. Франсуа Олланд, с удивлением обнаружив, что на пол-ноздри обошел Николя Саркози, поздравил обрадованных сторонников и принял поздравления от огорченного соперника. Даже тронную речь не успел подготовить – экспромтом говорил. Или просто еще не забыл собственных лозунгов, как это случается с избранниками сразу после оглашения результатов выборов.

Попраздновав и/или погоревав пару дней, французы пошли кормить слабые слои населения и терпеть исламизацию европейской культуры. Никто никаких Бастилий не брал, а концентрация писателей на Больших бульварах не превышала показателей периода Золя-Мопассана. А вот Россия не ударила в грязь лицом, хотя демонстранты, повязанные ОМОНом, считают иначе. Но кто их слушает, эти жалкие сотни тысяч маргиналов! Для проезда кортежа гаранта демократииполиция зачистила от случайных и нарочных прохожих центральные улицы Москвы, а также, на всякий случай, кафе с подозрительным названием “Жан-Жак”. Добравшись до Кремля без инцидентов, гарант положил руку на что-то в твердом переплете и поклялся соответствовать чаяниям избравшего его большинства и наплевать на меньшинство. Меньшинство в свою очередь заявило, что ему плевать на большинство в лице Путина, потому что это не демократия, а демократия не это.

Чем и отличаются российские минуты роковые: понося последними словами то, что пришло ими править и требуя, чтобы оно ушло, революционеры так и не сформулировали, чего же они хотят. Ни на предвыборных ни на послевыборных митингах, ни на самих выборах не было озвучено, чего именно оппозиция предлагает вместо путинского режима. Белые ленточки демонстрантов горько перекликаются с пустыми листовками из советского анекдота, которые раздает диссидент в подземном переходе: “А чего писать? И так все ясно!”

Гарант и потребитель демократии отобедал ее плодами, с легкостью оттеснив от кормушки менее искушенных потребителей. “Контрольная прогулка” писателей по московским бульварам – последнее, что разрешили власти оппонентам. Эта самая масштабная с последней книжной ярмарки встреча писателей с читателями, подала столько надежд ее участникам! Впору провозгласить лозунг, вынесенный в заголовок. Но у стороннего наблюдателя это шествие вызывает горькие вопросы: неужели возможность свободно гулять по Москве, это все, чего мыслящая Россия добилась за 20 лет свободы?

Ну а в Израиле смена власти прошла с деловитостью торговой сделки. Половина правящей партии по бросовой цене купила вторую половину ее же, отделившуюся 6 лет назад, и вернула себе монополию на торговлю патриотизмом.

Больше всего возмущались сделкой журналисты, у которых премьер-министр украл сенсацию: вечером объявил о досрочных выборах, а когда газеты с соответствующими заголовками уже лежали в киосках, выборы вдруг отменил и сообщил, что ночью купил лидера оппозиции вместе с партией.

Возмутились и несколько депутатов. Такие идеалисты, как Нино Абесадзе, Роберт Тивьяев, да и отставная Ципи Ливни сочли “вонючий трюк” Нетаниягу-Мофаза непристойным для уважающего себя демократического общества. Все остальные – и избиратели, и избранники проглотили, не моргнув. Никто, кроме случайного в этой кампании Хаима Рамона, не хлопнул дверью кнессета. Никто не потребовал изгнать торговцев мандатами из храма демократии. Принуждение к сожительству секретарши угрожает тюремным сроком даже президенту - принуждение к сожительству целой партии остается безнаказанным.

В Израиле, так же, как и в России, усиление власти вовсе не означает укрупнения целей, которых трудно добиться при неустойчивой коалиции и сильной оппозиции. Хотя Рабину с Пересом удалось продавить историческое решение, на которое тогда возлагалось столько надежд, с преимуществом всего в 1 голос.

А вот первой государственной проблемой, за решение которой взялось поддержанное тремя четвертями парламента правительство Нетаниягу, стал вопрос о сносе 5 домов, построенных еврейскими поселенцами на палестинских землях.

Три страны, три формы демократии, три стиля власти, три модели поведения, отвечающие, видимо, национальному характеру, выраженному в коллективной воле большинства. Революционный лозунг, примененный к майским праздникам демократии во Франции, России и Израиле, звучал бы сегодня совершенно по-другому. Свобода. Неравенство. Б…ство.