Встреча Нетаниягу с секретарем Совбеза РФ Николаем Патрушевым и советником президента США по национальной безопасности Джоном Болтоном накануне совещания двух последних с главы Совета национальной безопасности Израиля Меира Бен-Шаббата стала триумфом израильской дипломатии. Биби «вживую» выступил посредником между двумя соперничающими державами, чуть ли не заложив базу для общения Трампа и Путина в Осаке. Стало очевидно, что у еврейского государства есть своя роль в решении послевоенной судьбы Сирии.

Этот дипломатический пафос – пожалуй, единственное реальное достижение встречи в Иерусалиме. Судя по противоречивым комментариям, сторонам не удалось прийти к соглашению по главным для Израиля темам. Да и было ли это возможно, учитывая столь разные позиции и задачи?

Израиль и США требуют, чтобы иранские силы полностью ушли из Сирии и перестали угрожать безопасности еврейского государства. Россия отвечает уклончиво: поскольку иранцев пригласил на свою землю Асад, то пусть он и решает, уходить им или нет.

На самом деле, решать этот вопрос будут не Асад, не Трамп и даже не Путин, а исключительно шейх Хаменеи и президент Роухани. Москва не обладает достаточным влиянием на Тегеран, чтобы добиться вывода иранских военных – не было выполнено даже соглашение об отводе иранских войск от израильской границы. К тому же России это не особенно нужно. Пожелания Израиля и США – еще не повод, чтобы давить на своего союзника.

И Нетаниягу, и Болтон, и Трамп понимают, что их условие практически не выполнимо. Единственный путь – по максимуму использовать истинные интересы России, которые скрываются за высказываниями российских политиков о необходимости считаться с Ираном.

Главное декларируемое требование российской стороны – оставить у власти Башара Асада - уже давно никто не оспаривает. Однако Асаду приходится постоянно напоминать, что его главный благодетель – вовсе не Тегеран (так, недавно иранская нефть после перерыва стала снова поставляться в Сирию на российских кораблях). У Москвы большие планы на Сирию – давно подписано соглашение о совместной разведке нефти в морских водах; с помощью Дамаска Россия рассчитывает укрепить связи с арабским миром. В этом смысле ее не устраивает усиление иранского влияния на сирийском направлении. С другой стороны, у Ирана и России общий стратегический и идеологический противник – США. На этом узком пространстве и балансирует сегодня ближневосточная политика Кремля. Задача Израиля – склонить этот баланс в свою пользу.

Что касается иностранных армий, то для Кремля гораздо важнее уход из Сирии американцев, чем иранских и проиранских подразделений. Поэтому российские политики хотят, чтобы в стране побыстрее воцарился мир, – новое обострение будет означать, что туда вернутся американские войска.

Нарушить спокойствие грозят израильские удары по иранским объектам, которые Патрушев назвал «нежелательными» (и это, видимо, еще мягко сказано). Но в Москве прекрасно знают, что Израиль не прекратит атаковать цели, которые угрожают его безопасности. Хотя вслух российские чиновники призывают США и Израиль «не провоцировать Иран», на самом деле их задача – не дать Ирану спровоцировать Израиль. Вопрос, насколько успешно они смогут ее выполнить.

Показательно отношение России к ядерной сделке и недавно введенным дополнительным американским санкциям против Ирана. Официальная позиция заключается в поддержке соглашения и призыве к отмене санкций. На деле же Кремль кровно заинтересован в том, чтобы мир, и особенно США, продолжали держать Иран в черном теле. Пока режим аятолл находится в изоляции, Россия остается основным поставщиком нефти в Европу (эту роль она едва не потеряла после отмены международных антииранских санкций). Противостояние между США и Ираном в этом смысле играет на руку Кремлю, и вряд ли Россия станет вмешиваться, если между Америкой и/или Израилем и ИРИ произойдет столкновение, хотя в ее интересах, чтобы этого столкновения не было.

Для еврейского государства ситуация осложняется неопределенной позицией Штатов. Несмотря на воинственные заявления Трампа, очевидно, что идти на открытый конфликт с Ираном он не готов, особенно в преддверии своей президентской кампании. Избиратели не забыли, что он обещал полностью вывести войска из Сирии и не вмешивать Америку в чужие конфликты. Ради сохранения стабильности Вашингтон может игнорировать выходки Ирана в свой адрес вроде атаки на танкеры или уничтожения беспилотника, но при этом ему труднее сохранять влияние в регионе и уважение арабских партнеров. К тому же надо не дать Ирану создать атомную бомбу и противостоять политическому наступлению России на Ближний Восток.

Цель удушить экономику Ирана санкциями кажется наиболее достижимой, но по мере приближения к ней режим аятолл становится способен на отчаянные шаги, например, на провокации против Израиля. Для Трампа это крайне нежелательный поворот: ему одинаково не простят и военные действия в защиту еврейского государства, и устранение от них.

Общее у Трампа и у Путина то, что в данный момент ни Москва, ни Вашингтон не готовы воевать за свои интересы. В отличие от Израиля, для них это вопрос политики, а не выживания.

Мечта Вашингтона, чтобы Иран сам сошел со сцены, зализывая раны от сирийской войны и экономических санкций, - невыполнима. Цель России более реалистична – сохранить присутствие ИРИ в регионе как противовес США, но сдерживать ее амбиции и потихоньку выдавливать ее из Сирии, желательно чужими руками. Лучше всего для этого подходят руки израильских летчиков. Поэтому единственное соглашение, которого могли бы достичь представители Израиля, США и России, - более или менее ограниченная свобода действий наших ВВС в сирийском небе в интересах безопасности еврейского государства. Но этот порядок существует все годы войны, и в нем нет ничего нового, что требовало бы трехсторонних встреч на высоком уровне – кроме, разве что, почетной посреднической миссии Израиля.