В Москву опять съехались представители ФАТХа, ХАМАСа, "Исламского джихада" и других палестинских организаций. Это уже не первая попытка российских властей собрать вместе палестинские группировки, чтобы заставить их договориться между собой и достичь единства. После успеха в Сирии самой большой победой президента Путина могло бы стать объединение палестинцев, а в перспективе – мирное соглашение с Израилем. Но, к сожалению – а для нас, к счастью, – добиться этого намного сложнее, чем разгромить противников Асада. Вероятно, в Кремле уже поняли, что недостаточно предоставить враждующим сторонам площадку для переговоров. Вопрос, что нового может Россия пообещать Аббасу, Ханийе и другим "борцам за свободу Палестины".

Накануне, в январе, приглашение хамасовской делегации в РФ было отменено; как сообщили арабские СМИ - под давлением Израиля и Палестинской администрации. Даже если это так, не стоит говорить о дипломатической победе: не известно, чьим уговором вняли в Кремле больше – ПНА или Иерусалима.

Израильский премьер Нетаниягу тоже готовится к поездке в Москву. Это будут первые крупные переговоры между ним и Путиным с того момента, когда сирийские зенитчики сбили российский самолет во время атаки ВВС ЦАХАЛа, и в России обвинили в этом инциденте Израиль. На брифинге Нетаниягу рассказал, что будет обсуждать ситуацию в Сирии, предотвращение создания там иранского плацдарма, координацию действий между российскими и израильскими военными и «региональные проблемы». Палестинский вопрос не упоминался вовсе, и вряд ли он станет темой этих переговоров, как и предыдущих многочисленных встреч с Путиным. Очевидно, эту карту Кремль разыгрывает без учета интересов Израиля, и дружба, о которой так много говорилось, здесь ничего не меняет: мухи отдельно, котлеты отдельно.

По поводу Ирана Россия сотрудничает с Израилем более охотно, поскольку ей тоже не нужна новая региональная эскалация, к которой неминуемо приведет столкновение между Тегераном и Иерусалимом. Но полностью полагаться на это сотрудничество нельзя, учитывая связи России с Ираном. Здесь, как и в палестинском вопросе, Москва пытается балансировать между двумя сторонами. Недавно спецпредставитель президента России по Сирии Александр Лаврентьев и заместитель главы МИД РФ Сергей Вершинин посетили Израиль, а в декабре 2018 года те же посланники обсуждали сирийское урегулирование в Тегеране. В феврале Путин не только встречается с Нетаниягу (кстати, этот визит еще не подтвержден российской стороной) но и проводит саммит по Сирии с турецким и иранским лидерами Эрдоганом и Роухани, а с последним планирует отдельные переговоры. Интересно также сравнить противоречивые высказывания российских официальных лиц. Так, посол России в Тегеране Леван Джагарян заявил, что Россия - стратегический партнер Ирана, причем не только в Сирии, а Сергей Вершинин во время последнего визита в Иерусалим заверял, что его страна "не является союзником Ирана и гарантирует безопасность Израиля".

О том, многого ли стоят эти гарантии, можно судить по истории с российскими комплексами С-300, которые все же были отправлены в Сирию, несмотря на неоднократно данные Израилю обещания. Как говорится, ничего личного, только бизнес: в поставках С-300 кровно заинтересован российский военно-промышленный комплекс. Израилю пришлось проглотить эту горькую пилюлю, и теперь Биби остается только уговаривать Путина отсрочить передачу комплексов в полное распоряжение сирийских военных и напоминать, что любая угроза самолетам израильских ВВС будет уничтожена. Однако С-300 рано или поздно попадут в руки Асада, ситуация в небе над Сирией изменится, и нужно максимально эффективно использовать это время для операций против объектов Ирана и Хизбаллы.

В целом очень трудно ответить на вопрос, как нам вести себя с Россией и по сирийскому, и по палестинскому направлению. Дело в том, что никакой четкой стратегии у Москвы, судя по всему, нет. В своем стремлении стать новым куратором Ближнего Востока, Россия использует любую открывающуюся возможность, любую трещину в существующих союзах – и прежде всего, в союзах США с государствами региона. Так, на фоне сирийских событий почти незамеченной прошла информация о договоре расширения военного сотрудничества между Россией и Катаром, укрепление отношений РФ с Саудовской Аравией и Египтом. И если раньше Израиль мог похвастаться исключительным положением страны, пользующейся доверием и Вашингтона, и Москвы, то с появлением новых партнеров и уходом США из Сирии это сотрудничество уже не так важно для России. Кроме того, все больше государств понимает, что биполярный мир ушел в прошлое – сегодня, чтобы выжить, нужны взаимовыгодные стратегические союзы, диктуемые конкретной задачей и обстановкой. На этом пути многие могут обогнать Израиль.

Еврейскому государству остается только оперативно реагировать на действия своего непредсказуемого партнера и вести взвешенную политическую торговлю. Например, признать доминирующую роль России в Сирии в обмен на гарантии ухода оттуда иранцев, как предлагают некоторые военные специалисты, и отказаться от требования одобрить израильский суверенитет над Голанскими высотами. Вопрос, так ли уже необходимо Москве это наше признание и способна ли она повлиять на Иран. Рассчитывать можно лишь на то, что Россия, претендуя на роль "смотрящего" за регионом, не заинтересована, чтобы здесь продолжался конфликт, и постарается его избежать.

Что до палестинцев, то вряд ли Путину удастся помирить враждующие группировки, поскольку до сих пор это не удалось никому. Но если он откажется от этой идеи, то лишь поняв ее безнадежность, а не прислушавшись к Израилю. С другой стороны, как мы знаем, любое вмешательство в палестинские дела приводит к эскалации, и этот вариант нам также надо учитывать, несмотря на более серьезную угрозу с Севера.