Теракты, совершенные 22 июля 2011 года, нанесли маленькой норвежской нации такую глубокую рану, что ни о чем другом политики и пресса говорить и писать просто не в состоянии.

Суд на Андерсом Берингом Брейвиком, признавшимся в совершении взрыва в Осло и массовой бойни на острове Утойя, открылся в понедельник и будет идти до 22 июня.

Норвежцев, наверное, уже утомили постоянные репортажи и отчеты о деле Брейвика - однако вопросов о событиях 22 июля все еще больше, чем ответов.

Особенно волнует вопрос о полиции: почему в тот день, когда методично, один за другим, были убиты 77 человек, она реагировала так медленно.

Под давлением критики ушли со своих постов министр юстиции Кнут Сторбергет и глава службы безопасности Янне Кристиансен.

Более чем через полгода после нападений нестихающий вал возмущения вынудил полицию, спецслужбы и премьер-министра Йенса Столтенбега принести стране официальные извинения за то, что такое могло произойти.

В августе 2012 года независимая общественная комиссия, расследующая действия силовых структур в роковой день, опубликует список всех ошибок полиции - и он будет весьма длинным.

Ремонт в суде

Для суда над Брейвиком в здании окружного суда Осло отстроили новый зал (под номером 250) и отремонтировали два этажа для прессы и многочисленных участников процесса.

По подсчетам председателя суда Гейра Энгебретсена, судебные издержки составят больше 12 млн евро.

Каждый день, как ожидается, на этот суд будут приходить от одной до полутора тысяч человек. Однако в зале заседаний - лишь 190 мест, и все они зарезервированы для пострадавших и для журналистов.

Прямая интернет-трансляция слушаний будет идти в 18 местных судах по всей Норвегии, и смотреть ее смогут 2,5 тыс. граждан.

Охрана здания, где судят Брейвика, поручена полиции. Охранять будут и публику, и самого Брейвика - от публики. Подсудимый уже получил по меньшей мере две подтвержденные угрозы убийства, поэтому во время слушаний он отделен от зала прозрачным пуленепробиваемым экраном.

А судьи кто

На процессе Брейвика нет присяжных: его дело слушается коллегией из пяти судей.

Впрочем, трое из этих судей - не профессиональные юристы, а общественные представители.

Прения сторон планируется завершить к 22 июня, но вердикт будет вынесен еще через несколько недель. Приговор можно будет оспорить в апелляционной инстанции.

В ходе процесса сторона обвинения вызовет для дачи показаний более 90 свидетелей, а адвокаты Брейвика - около сорока. Появление некоторых из них в зале суда может вызвать скандал: защита вызывает на судебный допрос нескольких крайне правых экстремистов, в том числе и плодовитого блогера "Фьордмана", которого Брейвик обширно цитировал в своем идеологическом манифесте.

Адвокаты намерены также пригласить в качестве свидетелей защиты членов Рабочей и Прогрессивной партий, экспертов по терроризму и психиатров. Однако несколько политических деятелей уже отказались от такого приглашения и уведомили, что в суд они не приедут. Руководитель группы юристов, защищающих Брейвика, Гейр Липпестад уже сделал нетипичный для адвоката шаг: он предостерег нацию, что его клиент будет делать в суде "возмутительные", "шокирующие" заявления. Брейвик горд тем, что он сделал, и поручил своим адвокатам передать прессе буквально следующее: "Я ни о чем не сожалею, и сделал бы то же самое снова".

Лицом к лицу

Многие из переживших трагедию и родственники жертв надеются, что длительный судебный процесс раскроет наконец все детали трагической пятницы 22 июля.

20-летний Бьорн Илер, оставшийся в живых во время бойни на Утойе и спасший при этом двоих детей - возрастом в восемь и девять лет, - получил повестку для дачи свидетельских показаний в суде.

Он рассказал Би-би-си, что готов снова встретиться с Брейвиком лицом к лицу. Нести в себе воспоминания о пережитом кошмаре Бьорну придется всю оставшуюся жизнь - и он уже смирился с этим.

"Но я не хочу, чтобы Норвегия стала другой из-за того, что совершил Брейвик, - говорит молодой человек. - Нам надо вернуться в прежнюю страну, какой она была до 22 июля".

Метте Ивонн Ларсен, представляющая на процессе интересы пострадавших, говорит, что для них самое важное - это вопрос о признании Брейвика вменяемым, а значит, способным нести ответственность.

"Никто из них не верит, что он сумасшедший - они были там, видели его глаза, видели, как спокойно он шел по острову и стрелял в людей".

Две психиатрические экспертизы, назначенные судом, дали противоположные результаты.

Первая - в ноябре 2011 года - описала на 243 страницах признаки параноидальной шизофрении, наблюдаемые у Брейвика. Вывод: в момент убийств он находился в состоянии острого психоза.

Вторая экспертиза опубликовала свой отчет за неделю до начала суда, и он насчитывает 319 страниц. В нем психиатры утверждают, что Брейвик находился в здравом уме и твердой памяти и никаких признаков психоза не выказывал.

Лечение "хуже, чем смерть"

Вопрос о нормальности и дееспособности обвиняемого становится чуть ли не самым главным на этом судебном процессе. Небывалое дело - адвокаты подсудимого согласны с семьями его жертв в том, что он психически нормален и должен понести уголовную ответственность, а не отправиться в психлечебницу.

Когда были опубликованы результаты первой экспертизы, Брейвик разразился 36-страничным письмом для прессы, в котором раскритиковал работу судмедэкспертов. 80% своего отчета они просто "выдумали", утверждал Брейвик.

"Если меня объявят сумасшедшим - это будет хуже, чем смерть", - писал он из тюремной камеры.

Адвокаты Брейвика пояснили Би-би-си, что для него самое важное на этом суде - решение о вменяемости или невменяемости. Он считает самого себя политическим активистом, борцом за спасение Норвегии и всей Европы от поглощения исламом. Если он будет признан психбольным, это подорвет его авторитет и его идеологию. Поэтому Брейвик желает настоящего тюремного срока, а не принудительного лечения от психических расстройств.

В любом случае, выжившие и семьи, потерявшие своих близких в Осло и на Утойе, ждут, что этот суд расставит точки над "i", а затем Андерс Беринг Брейвик исчезнет из поля зрения. Может быть, тогда раны, нанесенные им, начнут затягиваться.

Анн Леер