Сторонники военного вторжения в Ливию утверждали, что авиационная поддержка повстанцев будет способствовать распространению там либерализма и сохранению жизней ливийцев. Однако на сегодняшний день успех революции в Ливии привел к возникновению политического хаоса, разрушительного для обеих сторон. На результат этого вмешательства стоит обратить внимание, поскольку сейчас сторонники интервенции в Ливии предлагают взять ее за образец в попытке помочь сирийским повстанцам во имя тех же самых целей. Защитники военного вмешательства недооценивают воздействие применения силы на политическое устройство. Автократическое правление в этих странах является отчасти следствием слабости государства – отсутствия твердых либеральных норм, сильных правительственных институтов и национализма. Помогая избавиться от инструментов силового воздействия в таких государствах как Ливия и Сирия, мы рискуем получить в конечном итоге анархию – непрекращающуюся гражданскую войну или многолетнее насилие и отсутствие порядка. В обоих случаях это лишь усугубит страдания людей, потому что приведет к массовым убийствам, отсутствию санитарии и системы здравоохранения, а также к задержке экономического роста, необходимого для улучшения условий жизни людей. Кроме того, наиболее вероятные пути обретения этими государствами единства и порядка являются по сути антилиберальными: власть религиозных групп, война и новые диктаторы. Поэтому гуманитарные и либеральные доводы в защиту военного вмешательства звучат неубедительно. Кроме свержения Каддафи лидеры США приводили еще три основных довода в пользу военного вмешательства в дела Ливии. Одним из них была необходимость показать другим диктаторам, что международное сообщество не потерпит жестокие репрессии в отношении инакомыслящих. Эта перевернутая теория домино, очевидно, не сработала. Если история Каддафи и научила чему-то диктаторов соседних государств, таких как Башар аль-Асад, так только тому, что необходимо в зародыше уничтожать оппозиционные движения, пока они не объединились, не привлекли иностранное оружие, не заручились поддержкой авиации и не убили вас – или, если вам повезет, не отправили вас в Гаагу. Вторым доводом стала необходимость установить в этих странах либеральную демократию. Однако в Ливии, также как и в Сирии, нет традиционных строительных блоков для создания либеральной демократии. Кроме того, как показывает история, иностранное военное вмешательство препятствует демократизации общества. Независимо о того, сможет ли Ливия провести выборы, она вряд ли станет истинно либеральным государством в ближайшее время. А что касается Сирии, любой путь по направлению к демократии, вероятнее всего, будет долгим и кровавым. Тем временем, революция в Ливии привела к дестабилизации ситуации в Мали. Свержение Каддафи подтолкнуло сотни представителей племени туарегов, которые сражались на его стороне, вернуться в Мали, где они быстро снова разожгли старый конфликт. Вооруженные силы Мали после проявлений чрезмерной жестокости правительства по отношению к повстанцам устроили переворот, свергнув демократию, которая существовала там в течение 20 лет. Таким образом, пока что военное вмешательство в Ливии сократило число демократических государств на одну единицу. Причиной помощи ливийским повстанцам, на которую ссылались чаще всего, стала попытка спасти мирных граждан страны от жестокости режима. Вместе с множеством комментаторов президент Обама и его сторонники утверждали, что Каддафи пообещал перебить всех мирных граждан в городах, которые его войска должны были захватить в марте прошлого года. Таким образом, военное вмешательство спасло сотни тысяч жизней. Однако в этих утверждениях Обамы кроется маленькая неточность: в своих речах Каддафи угрожал повстанцам, а не мирным гражданам, и он прямым текстом обещал отпустить тех мятежников, которые сами сложат оружие. Более того, если Каддафи действительно намеревался вырезать мирное население, то у его войск было достаточно возможностей сделать это. Они действительно совершали военные преступления, применяя силу без разбора и пытая заключенных. Однако массового истребления мирного населения, о котором предупреждала администрация Обамы, так и не произошло – возможно, вследствие того, что вооруженным силам режима не хватало организации, необходимой для систематической резни. Ограниченный характер жестокости режима сам по себе не лишает законной силы гуманитарные цели. Вероятно, стоит прекратить даже мягкое в историческом смысле подавление восстания, если цена этих действий достаточно незначительна. Проблема с гуманитарным доводом в пользу военного вмешательства в дела Ливии состоит в том, что это вмешательство и хаос, который оно породило, могут, в конечном итоге, принести гораздо больше страданий, чем та жестокость, которую они предотвратили. Лидеры ливийских повстанцев пока не смогли восстановить центральную власть. Сотни отрядов боевиков охраняют города и время от времени сражаются между собой. Существует множество достоверных сообщений о том, что отряды боевиков незаконно задержали тысячи сторонников режима, многих пытали и казнили, а также лишили жилья множество общин, не вызвавших у них доверия. Разграбление оружейных складов в Ливии также, вероятно, лишь усугубит страдания ливийцев, отчасти из-за того, что это поможет вооружить отряды боевиков, которые сопротивляются установлению центральной власти. По некоторым сообщениям, на этих складах хранились тысячи переносных систем ПВО, некоторые из которых, возможно, все еще находятся в рабочем состоянии. Необходимо отметить, что всем известное утверждение о том, что Ливия потеряла 20 тысяч систем ПВО, оказалось сильным преувеличением. Эту цифру весной прошлого года назвал глава Объединенного командования вооруженных сил США в зоне Африки, не подкрепив свое утверждение никакими доказательствами. Недавно представитель Госдепартамента назвал эту же цифру, после чего он, по сути, признал, что мы не имеем ни малейшего понятия о том, какой эта цифра была на самом деле. Никто не может с уверенностью сказать, принесет ли анархия в Ливии больше страданий, чем могла бы принести победа Каддафи. Однако достоверно одно: диктатура, как правило, больше способствует благосостоянию людей, чем хаос. Это не делает помощь в свержении деспотов абсолютно аморальной. Это просто доказывает, что подобные интервенции, независимо от того, являются ли они моральными или мудрыми, не заслуживают определения «гуманитарный». Все это касается и Сирии. Не нужно быть сторонником ее жестокого руководства, чтобы понять, что его свержение, как и свержение Каддафи, вероятно, приведет к длительному, антилиберальному хаосу или к появлению других диктаторов. Я не знаю, какой должна быть правильная политика США по отношению к кризису в Сирии. Но я сомневаюсь, что существует такая политика, которая позволит нам избежать отказа от одной из наших надежд в пользу другой.

Бенджамин Фридман, "The National Interest", США