"Я не собираюсь возвращаться в политику после ухода с должности председателя Сохнута. И я не рассматриваю в этом контексте даже саму возможность оказаться в роли кандидата в президенты Израиля", - сказал в интервью "Деталям" Натан Щаранский.

Он уходит с поста главы Сохнута, который занимал с 2009 года. Министр образования Натали Беннет объявил, что Щаранский стал лауреатом государственной премии в номинации "Дело жизни". "История его жизни стала символом борьбы за право евреев на возвращение на историческую родину, право жить в государстве Израиль и стать его частью", - написано в решении жюри госпремии.

- Решение о присуждении вам государственной премии стало для вас неожиданным?

- Государственная премия - это словосочетание звучит немного по-советски, правда? Как будто оттуда, из прошлого… Но если честно, да, это было для меня полной неожиданностью.

Когда мне позвонил Беннет, я вообще решил, что мы сейчас будем говорить о каких-то проблемах в отношениях "Сохнута" и Минпроса. Я только вернулся из США и как раз думал, что надо бы мне в срочном порядке собрать информацию о наших совместных проектах. А когда он сообщил мне, зачем звонит, я удивился: ведь если присуждение премии мотивировано подобным образом, то ее, скорее, стоило вручить моей жене – Авиталь. Которая не меньше, а то и больше сделала для возвращения евреев на историческую родину! Я сказал об этом Беннету, и он вдруг встал вспоминать, как в юности, учась в Америке, сам принимал участие в демонстрациях в Нью-Йорке, организованных по инициативе Авиталь…

Вот такая история. Вообще, я считаю, что этой премии достойны все "отказники".

- Еще в прошлом году в одном из интервью вы говорили, что не планируете оставаться главой Сохнута на третий срок. И тогда же подчеркнули, что этой организации нужны новые люди и новые идеи. Почему?

- Понимаете, я себя уважаю и ценю - но мне уже семьдесят лет, как и государству Израиль. Как в таком возрасте реально влиять на молодежь? А именно на нее должна быть направлена работа Сохнута, прежде всего.

Я родился, когда еще не существовало компьютеров, никто не ведал о Фейсбуке и прочих социальных сетях. Должен происходить процесс обновления - не только посланников, состав которых, признаться, мы и так омолодили, в среднем на десять лет, но и лидеров.

- Если уж мы заговорили о соцсетях, в "Фейсбуке", например, среди откликов на присуждение вам госпремии были и крайне негативные. Как вы относитесь к критике в ваш адрес?

- Стараюсь относиться спокойно. Когда речь не идет о чем-то важном, вообще нет смысла реагировать. Как нет смысла и в том, чтобы запрещать критику - ни к чему хорошему это не приведет. Но если критика переходит на личности и граничит с клеветой, то я готов с нею сражаться всеми доступными методами.

- Через несколько месяцев вы оставите пост председателя Сохнута. Чего, на ваш взгляд, вам удалось там достичь?

- Наверное, самое главное – это смена идеологии Сохнута. Раньше здесь во главу угла ставили исключительно репатриацию. То есть, для Еврейского агентства еврейский мир делился на две части: тех, кто репатриировался, и тех, кто остался.

С самого начала я решил нарушить данную традицию, сделав упор на образовании и укреплении связей всего еврейства. Да и время изменилось: 2009 год - это уже отнюдь не конец восьмидесятых - начало девяностых, когда люди репатриировались либо из-за опасений антисемитизма, либо по экономическим соображениям. Сегодня репатриация, в основном, становится свободным выбором свободных людей. И потому мы поставили в центр нашей работы создание и укрепление связей между общинами всего мира и образовательные программы на местах.

- Были препятствия на этом пути?

- Безусловно. Когда мы стали менять направление, меня обвиняли в том, что я чуть ли не подменяю мандатом Сохнута функции Министерства туризма. "Как, вы приглашаете молодых ребят в Израиль, даже не зная, останутся ли они там или нет?!" - говорили мои оппоненты. Но у нас есть статистика, а она упряма: огромное количество молодых людей стали гражданами Израиля, пройдя, скажем, через программу МАСА – когда человек приезжает в страну, находится в ней от полугода до года, знакомится с ней.

- Помнится, в свое время Сохнут довольно серьезно критиковали за то, что его посланники работали вразнобой…

- Мы сознательно пошли на то, чтобы наши посланники придерживались самых разных идеологических взглядов и религиозных убеждений. Однако нацелены они на работу в команде, на конечный результат, невзирая на идеологические разногласия. Не скажу, что этого удалось сразу достичь, процесс был не из легких. Я помню, какие споры пришлось вести в самом начале.

Мне удалось реализовать еще одну идею, которую я вынашивал еще до прихода в Сохнут. Мы направили наших посланников в американские университеты, чтобы противостоять царящим в кампусах антиизраильским настроениям, бороться с ними.

- А чего вам сделать не удалось? Вы ведь пришли в Сохнут в не лучшее для него время: был сокращен бюджет, пришлось свернуть различные программы…

- Нехватка средств, увы, до сих пор остается большой проблемой. Если на конкретные целевые проекты - такие, например, как отправка посланников в американские вузы - удается найти финансирование, то намного сложнее найти деньги для обеспечения годового бюджета. На функционирование наших представительств, к примеру.

Проблемой я считаю то, что еврейских организаций по всему миру чрезмерно много, и вместо того, чтобы объединяться, они только множатся. Их становится больше, а не меньше, и нередко одна организация дублирует другую. Но это, видимо, какая-то наша неизбывная еврейская страсть к "почкованию".

- Прокомментируйте, пожалуйста, предположения, будто вы захотите претендовать на пост президента страны.

- Должность президента – политическая, в любом случае. А я не собираюсь возвращаться в политику, уйдя из Сохнута. Буду заниматься тем же, что всегда – укреплять и развивать связи между государством Израиль и еврейской диаспорой, используя для этого доступные мне средства.