У Заавы Гальон были большие планы по реорганизации партии, расширению фронта борьбы, создания на базе МЕРЕЦа новой партии с привлечением умеренных из партии коммунистов ХАДАШ и людей из левого крыла "Аводы", с тем, чтобы новая партия снова стала заметным игроком на политическом поле. Увы, Заава проиграла и сошла с дистанции. Теперь во главе почти наверняка станет обаятельная и харизматичная Тамар Зандберг.

22 марта состоятся праймериз в партии МЕРЕЦ. Почему-то у нас в Израиле праймериз считаются высшей формой внутрипартийной демократии. Очевидно - это с оглядкой на американский опыт, который меня, человека в общем-то демократических убеждений, отнюдь не вдохновляет.

И в США многозатратные праймериз отнюдь не приводят к выбору лучших из лучших, а скорее, к выбору лучших популистов из богатых и их ставленников. В Израиле праймериз - головная боль государственного контролера, потому что нигде нет такого количества подставных амутот, сомнительных пожертвований, мутного финансирования, и это не говоря о войне компроматов, как на этом «празднике демократии». Но борец за открытые праймериз (то есть, чтобы лидеров МЕРЕЦа могли бы выбирать не только члены партии, а все, кому не лень прийти на участок) Заава Гальон одержала лишь частичную победу в этой борьбе - праймериз будут, но лишь внутрипартийные. И эта победа стала ее поражением. Судя по всему, внутренние опросы показали, что сама она будет чужой на этом «празднике», то есть триумф ей не светит. И Заава предпочла уйти самой - непобежденной. В тот же последний день календарной зимы от мечты стать лидером МЕРЕЦа отказался и Илан Гилон. В результате праймериз МЕРЕЦа будут до оскорбительности напоминать происходящие за четыре дня до этого выборы президента России: по форме демократия, по содержанию - издевательство над ней. Рискну поставить сто шекелей против ваших десяти агор - новым председателем партии станет Тамар Зандберг. Как сказал бы Николай Васильевич Гоголь, «дама приятная во всех отношениях».

…А память уносит меня в первые месяцы моего пребывания в Израиле. Год 1991-й. Укачанный волнами советской перестройки, я прибыл в Израиль убежденным социал-демократом, полный романтических представлений о либеральной демократии, дружбе разных народов, короче - о свободе, равенстве, братстве. Это теперь я смотрю на израильский политический пейзаж с высоты своей мудрости и цинизма. А тогда, оглядев политическую поляну, я быстро определил, что моя система ценностей находится слева. Также, довольно быстро я понял, что тогдашняя «Авода» - это не партия моей мечты. Ее функционеры разного уровня и степени буржуазности как-то не вдохновляли. Хотелось чего-то молодого, дерзкого… Уже не помню, кто привел меня в штаб партии РАЦ - предтечу будущего МЕРЕЦа. Если память мне не изменяет (что бывает теперь довольно часто), был он чуть ли не в подвале на тель-авивской улице Черняховски… Если напутал, простите. Помню, меня, матерого советского чиновника, не раз бывавшего в кабинетах заместителей министров и секретарей райкомов, поразил закуток лидера партии Шуламит Алони. Он был размером с половину моего кабинета начальника отдела в КБ, на столе стояли пластиковые и бумажные стаканы с заплесневелой кофейной гущей, все стулья были завалены газетами, книгами и пропагандистскими бюллетенями… Это привело меня в совершенный восторг: вот она, почти ленинская простота…

По штабу сновала молодежь и очень много «русских»… Помню в разные времена: Лесю Штейн, Андрея Серетенского, Карину Сальман, Наташу Шелехову, Илону Шик, Сашу Тараканова… Наверное, многих забыл. Потом «русские» как-то незаметно из РАЦа-МЕРЕЦа исчезли. А жаль…

Но в 1992 году был триумф левых. И триумф МЕРЕЦа, образовавшегося перед выборами из слияния трех левых «партиек»: Рац, Мапай, Шинуй. 12 мандатов! Третья по величине фракция! Шуламит Алони - министр образования… Яир Цабан - министр абсорбции - и это после рава Ицхака Переца на этом посту, закидывавшего репатриантов религиозной литературой и пытавшегося делить репатриантов на «чистых» и «нечистых»! Кстати, и по сей день я считаю Цабана лучшим министром абсорбции. По крайней мере, он не занимался показухой, а искренне пытался что-то сделать в сфере, в которой ничего не понимал.

Я в 1992 году голосовал за МЕРЕЦ - в первый и последний раз. Мне казалось, что партия, войдя в коалицию, сможет реально сдвинуть страну в сторону гражданского общества. Увы… Во главу угла нового правительства был поставлен договор Осло, и в жертву ему были принесены все добрые гражданские перемены: левой коалиции нужны были голоса ортодоксов. Так я получил первый урок политического цинизма (или прагматизма - это уж кто как считает). Почему-то мне запомнилось только одно благородное действо Шуламит Алони на ниве не то министерства образования, не то министерства науки и искусства, которое она потом возглавила. Был проведен закон, обязывающий все названия магазинов писать на иврите. Закон «действует» по сей день… Зайдите в любой торговый центр: с трудом найдешь ивритские буквы. Даже о сезонных распродажах сообщает понятное без перевода слово «sale». Впрочем, это так, ремарка в сторону…

На выборах 1996 года МЕРЕЦ получил 9 мандатов, но в правой коалиции партии места не было. И, потеряв политическое влияние, МЕРЕЦ из левой демократической партии постепенно превратился в такой израильский WASP (так в США называют «соль американской земли»: белый, англо-сакс, протестант). То есть партия стала превращаться в клуб левых ашкеназских университетских интеллектуалов. Помню, несколько раз мне приходилось переводить пресс-релизы партии МЕРЕЦ. Даже мои образованные ивритоязычные коллеги не могли понять и разъяснить мне написанные «высоким ивритом» аллюзии и заумные цитаты. К МЕРЕЦу с конца 90-х годов очень точно подходит ленинское определение: «Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа».

МЕРЕЦ практически не занималась социальными вопросами. Во всяком случае, таково было общее впечатление в обществе, а как говорит китайская пословица, «если тысяча человек говорят, что ты болен, то ты, и не имея болезней, умрешь». Проблемы жителей периферии, слабых слоев населения не слишком заботили считающую себя «социал-демократической» партию, а если и заботили, то донести эту благую весть до народа им не удавалось. МЕРЕЦ однозначно воспринималась как партия, сосредоточившаяся на борьбе за справедливое решение израильско-палестинского конфликта. Что в принципе, тоже хорошо, но не для партии, желающей стать массовой. Даже ее козырная фишка - антиклерикальная направленность, которая могла бы привести в нее много светских и даже русскоязычных избирателей, была поставлена не на ту карту. В 1999 году партия МЕРЕЦ получила 10 мандатов. Блестящую победу одержал блок «Единый Израиль» во главе с Эхудом Бараком, и главным лозунгом в пропаганде, особенно, на русской улице, была «гражданская революция». Страшилка «С Биби к ШАСтью!» - сработала. В день победы тысячи людей вышли на площадь Рабина, скандируя: «Только не ШАС!» Сарид, возглавлявший тогда МЕРЕЦ, отвечая на вопрос, готов ли он войти в коалицию с ортодоксами из ШАС, публично на всю страну сказал - на английском! - «Read my lips!» - «читайте по губам», и все прочли «нет». А через неделю он вошел в коалиционное правительство с Арье Дери. О, да, он потом на голубом глазу пояснял, что мирный процесс важнее гражданских перемен, но для меня и Сарид, и МЕРЕЦ закончились в тот день. Иногда слово «прагматизм» воспринимается как ругательство.

Не знаю, из-за этого, или из-за чего-то другого, после «губ Сарида» МЕРЕЦ занял практически незаметную политическую нишу на левом фланге. От него уже ничего в нашей политике не зависело. И высказывания лидеров МЕРЕЦа, при всей симпатии к ним газеты «Аарец», практически не оказывались на первых полосах газет. Как ни больно это говорить, но враги МЕРЕЦа (а их у всегда хватало) были во многом правы, утверждая, что партия превратилась в маргинальную секту интеллектуалов.

Где-то с полгода назад лидер партии Заава Гальон решила, что дальше так продолжаться не должно. Она потребовала открытых праймериз. Она ушла из кнессета, чтобы посвятить себя борьбе с расширение социальной базы партии, за рост ее рядов. Гальон опубликовала письмо к членам партии, в котором признала то, о чем я писал выше: «МЕРЕЦ не может существовать в виде закрытого клуба, который игнорирует вас, его избирателей и сторонников, и перекрывает возможность новым силам принять участие в нашей борьбе за пополнение левого лагеря. Я люблю Кнессет, но МЕРЕЦ я люблю больше, и знаю, что если он останется закрытым для новых сил, его не будет. У левого лагеря есть намного большая и широкая аудитория, чем число избирателей, проголосовавших за МЕРЕЦ. Поэтому МЕРЕЦ должен измениться».

Должен - не значит, что изменится. Да, в последние месяцы в партию записалось 12 тысяч новых членов, и их число достигло 30 тысяч. Но эти цифры не могут обмануть понимающих людей. Механизм записи в партии в Израиле - хорошо известен. С плохой стороны.

У Заавы Гальон были большие планы по реорганизации партии, расширению фронта борьбы, создания на базе МЕРЕЦа новой партии с привлечением умеренных из партии коммунистов ХАДАШ и людей из левого крыла «Аводы», с тем, чтобы новая партия снова стала заметным игроком на политическом поле. Увы, она проиграла и сошла с дистанции.

Теперь во главе почти наверняка станет обаятельная и харизматичная Тамар Зандберг. Увы, лично мне она запомнилась только справедливой борьбой за легализацию марихуаны. Может, я чего-то в ней недосмотрел. Во всяком случае, все последние опросы из цикла «если бы выборы состоялись сегодня» не сулят МЕРЕЦу особого прогресса в числе мандатов. Электоральная база МЕРЕЦа все та же…

И все-таки, я желаю МЕРЕЦу успеха. Без этой партии наш политическая радуга будет неполной.