Этнических поляков среди сотрудников Освенцима не было, а среди уничтоженных там людей, напротив, были      

Польша продолжает отважно сражаться с собственной историей: за сносом памятников советским освободителям последовал запрет называть располагавшиеся на ее территории лагеря смерти «польскими». Наказание – три года тюрьмы. Израиль уже назвал новацию «неприемлемой», но по этому вопросу стоит выступить и России. Ей тоже есть что сказать. 

Закон уже прошел Сейм, и мало сомнений, что его примет сенат и подпишет президент Анджей Дуда. Документ выдержан в американском стиле: его юрисдикция распространяется на весь мир и относится «как к гражданам Польши, так и к иностранцам независимо от правил, действующих в месте совершения акта». 

Неудивительно, что это стало поводом для дипломатического скандала. 

Расположенный в Иерусалиме всемирный центр памяти жертв холокоста «Яд Вашем» распространил следующее заявление: «Мы выступаем против нового закона, который может нанести ущерб историческим истинам в отношении помощи, которую немцы получали от польского населения во время холокоста. «Яд Вашем» продолжит поддерживать исследования, направленные на раскрытие сложной истины, касающейся отношения польского населения к евреям во время холокоста. Ограничения на заявления учеными или другими лицами о прямом или косвенном участии польского народа в преступлениях, совершенных на его земле во время холокоста, являются серьезным искажением исторической правды». 

МИД Израиля призвал польские власти изменить положения закона, подчеркнув: «Нельзя изменить историческую правду, недопустимо поучать семьи переживших холокост, которые каждый день живут с памятью о своих родных, которые погибли». 

Премьер-министр страны Биньямин Нетаниягу также не остался в стороне: «Закон абсурден, я категорически против этого закона. Невозможно изменить историю и нельзя отрицать холокост. Я поручил послу Израиля в Польше сегодня же вечером выразить израильскую жесткую позицию против». 

Посол Израиля в Польше Анна Азари, выступая в Освенциме в ходе церемонии по случаю 73-й годовщины освобождения концлагеря Красной армией, действительно подвергла новый закон жесткой критике: «Израиль рассматривает его как возможность наказания за показания жертв холокоста. Израиль понимает, кто строил Аушвиц и другие лагеря, все знают, что это были не поляки. Но у нас это рассматривают как невозможность говорить правду о геноциде». 

Немногочисленная иудейская община внутри Польши тоже недовольна. Главный раввин страны Михаэль Шмудрик назвал законопроект «плохим и жалким». 

Руководство Польши пока что изображает из себя оскорбленную сторону. 

Премьер-министр Матеуш Моравецкий, к примеру, заявил: «В разговоре с премьером Израиля я подчеркнул, что польское государство стало жертвой нападения и оккупации. Не может быть и речи об ответственности Польши за холокост». А в своем аккаунте в «Твиттере» в воскресенье вечером напомнил: «Польша и Израиль в 2016 году приняли общее заявление, в котором они выступают против всех попыток искажения истории еврейского или польского народов путем отрицания или преуменьшения трагедии евреев во время холокоста или использования ошибочных терминов, таких как «польские лагеря смерти».

Уже в понедельник в интервью Польскому агентству печати Моравецкий развил тему: «Польскому и еврейскому народам, пережившим такой болезненный опыт, должно быть важно распространение правдивой, а не фальшивой истории. В мире нет недостатка в людях, которые, к сожалению, действуют так, чтобы достойные поступки превратить в преступления. В подвергшемся нападению доме, где живут две семьи, одну из которых убивают бандиты, нельзя обвинять другую в соучастии, потому что ее тоже частично уничтожили». 

Информации об ответной реакции Израиля на эти оправдания пока что нет. 

Моравецкий прав в том, что Польша ведет давнюю и весьма ожесточенную борьбу с термином «польские лагеря смерти». Причем делает это на всех фронтах, в рамках не только официальной, но и народной дипломатии. 

Посвященная истории проблемы статья в русскоязычной «Википедии» является одной из эталонных: здесь тщательно собраны ссылки на разнообразные источники, доносящие до читателя главную мысль: «Польша не имеет никакого отношения к лагерям смерти на ее территории, во всем виновата Германия и немножко Россия». 

Англоязычная статья на ту же тему еще объемнее и детальнее. 

Другое дело, что большинство тех, кто употребляет термин «польские лагеря смерти» в значении «гитлеровские концлагеря на территории Польши», не пытается обвинить Польшу в соучастии в холокосте. Это просто географический факт. Чем же тогда вызваны столь яростные и даже истеричные попытки запретить упоминания о том, что лагеря располагались именно в Польше? 

Этому есть два объяснения. Первое – реально существовавшие польские лагеря смерти для красноармейцев, оказавшихся в плену после неудачной попытки большевиков в 1920 году восстановить западные границы Российской империи на польском направлении. Поляки не отрицают, что пленных было много, а выживших мало, но утверждают, что это произошло «непреднамеренно», и вообще – «не виноватые мы, они сами пришли». 

Очень показательное в этом смысле интервью изданию «Речь Посполитая» еще семь лет назад дал историк Збигнев Карпус, который, к слову, признает многое из того, на что до сих пор не готова согласиться официальная Варшава. Интервью озаглавлено: «Польские лагеря смерти» – это советский миф». 

Карпус сперва утверждает, что пленные умирали только из-за болезней: «Тиф, дизентерия действительно косили людей в лагерях. По нашим оценкам, в целом умерли 18 тысяч пленных. Но эти люди не были заморены голодом или расстреляны». 

Затем признает, что проблемы с продовольствием все-таки были: «Война закончилась, много народа находилось под ружьем. Нужно было сделать что-то с демобилизующейся польской армией, к этому добавлялось 50 тысяч наших восточных союзников. А запасы были невелики. Властям пришлось принять решение: кому помочь в первую очередь – своим или врагам? Польша обращалась за помощью к французам и англичанам, но у них не было желания оказывать поддержку». То есть в голодных смертях пленных виновата не Варшава, а Париж и Лондон. 

Далее утверждается, что имелись случаи садистского отношения к пленным, и то, что они освещались в печати, по мнению Карпуса, «лучше всего свидетельствует о том, что пленных убивать не собирались». 

В конце интервью и сам историк, и его интервьюер скатываются в откровенную пропаганду. «Россияне успешно разыгрывают карты анти-Катыни. Не должна ли Польша в таком случае напомнить о судьбе наших пленных 1920 года?» – спрашивает журналист. Карпус отвечает: «Мы уже давно обращаем внимание, что произошедшее в 1920 году с пленными большевиками можно сопоставить только с тем, что случилось в это время с польскими пленными. Совместно с коллегами мы издали сборник документов на тему трагической судьбы наших военных в большевистской неволе: «Победители за колючей проволокой». Скоро выйдет книга «Поляки в Сибири» с драматическими воспоминаниями пленных, возвращавшихся из лагерей». 

Словом, признавать хотя бы малейшую ответственность за негуманное обращение с пленными красноармейцами поляки категорически не готовы. Готовы только на то, чтобы обвинять Россию. 

Но даже если поверить Карпусу в том, что поляки изо всех сил пытались облегчить участь пленных, сути это не меняет. Те лагеря действительно были польскими лагерями смерти, где люди умирали от болезней и голода десятками тысяч. 

Относительно Освенцима (он же Аушвиц-Биркенау) есть информация, что этнических поляков среди сотрудников концлагеря не было, а среди уничтоженных людей, напротив, были. Но свидетельств соучастия граждан Польши в холокосте, фактов выдачи поляками немцам еврейских семей и еврейских погромов на территории уже освобожденной Польши предостаточно. И это второй побудительный мотив для принятия скандального закона. 

Традиции польского антисемитизма насчитывают столетия. Ни после оккупации Польши Германией, ни после освобождения Советским Союзом они никуда не исчезли. Погром в Кельце в июле 1946 года, в результате которого погибли более 40 евреев, вызвал массовый отъезд из страны немногочисленных евреев, оставшихся в живых после холокоста. Поляки, разумеется, пытаются избежать ответственности и здесь, называя произошедшую трагедию «провокацией советской разведки». 

России гипотетически тоже может быть обидно за то, что после тысячелетий, сопровождавшимися убийствами, грабежами и изгнанием евреев из европейских государств (Англии, Франции, Испании), в международный обиход вошло русское слово «погром». Притом что большинство погромов в Российской империи происходило на территориях, находящихся за пределами нынешней РФ. Но вряд ли даже самому эксцентричному депутату Госдумы придет в голову попытаться запретить это слово под страхом уголовного преследования. 

Польские лагеря смерти располагались на территории оккупированной Польши. 

Если бы поляки не чувствовали свою вину и ответственность за многочисленные смерти евреев, вряд ли их реакция на констатацию этого географического и исторического факта была столь истеричной. 

Необходимо примириться с собственной историей. Постоянные попытки ее переписать, приукрасить и переделать не могут привести ни к чему хорошему – только к новой череде национальных обид и международных скандалов. 

И это, кстати, относится не только к Польше.