Вот радуются утверждению закона о смертной казни. Один даже написал: "Я, я готов исполнять смертный приговор!" И не понимают, какой это подарок нашим врагам.

Есть в Израиле немалая группа лиц, позицию которых сегодня утром (10 января 2018) на Решет Бет пафосно озвучил министр сельского хозяйства от партии Еврейский дом Ури Ариэль. Он попенял нашим военным: вы бомбите террористические объекты в Газе, а почему-то нет там ни раненных, ни убитых…

На моей ФБ-странице то и дело появляются комментарии таких вот вояк, которые упрекают нынешнее израильское руководство за нерешительность, требуют массированных бомбежек, расстрелов на месте, разрушения домов, выселения, отключения электричества, полной блокады… Дай им сейчас пушку – сравняют Газу с землей, перебьют всех поголовно в арабском селе, откуда вышел террорист. Поставь сейчас Ури Ариэля министром обороны – и на кладбищах в Газе не хватит места, а живые позавидуют мертвым…

Я не буду здесь задавать министру сельского хозяйства вопрос, почему в его каденцию цены на овощи и фрукты выросли до небес и продолжают расти (хотя это красноречиво свидетельствует о его умении чем-то вообще руководить и управлять). Отвечу на его попытки учить армию, как убивать и калечить врагов.

И не буду распространяться о безнравственности таких методов борьбы с врагами. Боюсь, эти слова ничего не говорят сторонникам ковровых бомбежек. Поговорим на их языке. Вот были в Гааге процессы над военными и политическими лидерами сербов, которых обвинили в военных преступлениях. Их, во-первых, выдали в Гаагу свои же сербские власти. Во-вторых – где были во время процесса над ними все те, кто их поддерживали, кто с ними участвовали в инкриминируемых акциях? Они (если и убивали) не делали же все это в одиночку?

Почему не было митингов в их поддержку у здания Гаагского суда? Призывы хотя бы? Моральная поддержка?

72-летний хорватский генерал Слободан Праляк, который выпил яду в здании суда после оглашения обвинительного приговора – думаю, сделал это не столько из-за приговора, сколько из чувства полного одиночества, брошенности, преданности – своими же единомышленниками.

То же самое произойдет и с теми еврейскими руководителями армии и страны, которые вздумают сейчас по совету наших диванных вояк и советчиков от сохи и комбайна размахивать шашкой, будут выполнять требование всех поубивать, поуморить, повыселять, поразрушать, отключить, заблокировать: придет другое правительство, их выдадут, предадут, и не будет там ваших пикетов, протестов, а если пикеты и митинги будут - то как раз с требованием смертной казни для тех, кто пытался защищать еврейский народ в Израиле от террористов.

Вот радуются утверждению закона о смертной казни. Один даже написал: "Я, я готов исполнять смертный приговор!" И не понимают, какой это подарок нашим врагам.

Никогда не забуду мерзкой радостной улыбки на лице Ясера Арафата, который во время второй интифады посетил раненного палестинского террориста в больнице в Газе. Все мировые телеканалы вели тогда трансляцию из той палаты. Раненый террорист стал козырной картой Арафата. Он говорил: Смотрите, эти варвары-евреи – стреляют по живым людям!

Каждый вынесенный израильским судом смертный приговор станет поводом для мирового праздника юдофобства. Не потому, что им будет жаль приговоренного террориста – потому что у них окажется еще один прекрасный повод выставить евреев как зверей, варваров, недочеловеков, еще раз намекнуть, что нет у евреев права жить в среде просвещенных народов, давно отказавшихся от смертной казни.

И все то время, когда приговоренный будет ждать исполнения приговора – будет крик стоять во всем мире. Лучшего подарка юдофобам, чем такой закон, придумать нельзя.

Одна надежда – что этот закон (как и многие другие) будет без применения пылиться на полках в Кнессете, суды не станут выносить смертные приговоры, а если и вынесут, то следующая инстанция их быстренько отменит. И сейчас у военного трибунала есть право на смертный приговор, на моей памяти его вынесли всего один раз 23 года назад, да и то начальник генштаба благоразумно приказал отложить его исполнение – так и не казнили.

Я не предлагаю поднять руки, сидеть в бездействии. Враг должен быть наказан. Но – как я уже не раз писал – нужно бороться с истинным нашим врагом. И истинный наш враг – не несчастные палестинцы, которых выставили на стрелку. Истинный наш враг - это прогрессивная мировая общественность с мощными юдофобскими СМИ, которые натравливают наших соседей на нас, на совести которых – смерть евреев и арабов, на совести которых – несколько поколений палестинцев, живущих в ужасных условиях.

Для того, чтобы подавить любую агрессию со стороны палестинцев, не нужны ни суды, ни приговоры, ни тюрьмы, ни свиные шкуры. Все это – попытки действовать в рамках ограничений, лицемерно установленных нам нашими заклятыми друзьями-юдофобами из Европы и США. ЦАХАЛ достаточно мощен и может в несколько часов нанести такой ущерб и Газе, и Рамалле, и любой соседней арабской стране, что те полвека не будут даже думать о том, чтобы убивать евреев. Мы-то можем – да кто ж нам даст!

И я говорю решительным израильтянам: если вы такие бравые – издайте закон о самых строгом наказании для наших истинных врагов – и я вас поддержу.

Выше я упрекнул правых в пассивности, написал, что они не выходят на улицы и площади для защиты своей позиции, своих идеалов. Были там и сям несколько митингов,– за высылку нелегалов, в защиту законно избранного премьер-министра, в защите Эльора Азарьи – но они были малолюдными, анемичными. И это при том, что людей с такими убеждениями в стране подавляющее большинство. Но мы видим еженедельные пассионарные митинги против права евреев на эту землю.

Нет смыла упрекать правых за малую активность, как и нет смысла левым козырять своей особой активностью и крикливостью. Правые по определению не могут так часто тысячными толпами расхаживать по проспектам, они предпочитают работать, проводить время с детьми, радоваться маленьким радостям жизни, не мешать другим, и они не злые, злоба не двигает ими. Правда, пока не припрет, пока не переполнится чаща терпения. Тогда мы видим сотни тысяч на площадях.

А левые… Их меньше, намного меньше, но они настойчивее, злобнее, они получают удовольствие от шабаша, их возбуждают идеи анархических разрушений.

Их трагедия в том, что они, озвучивая громкие слова о высоких идеалах гуманизма и равенства, приводят к власти темные силы, которые первым делом расправляются именно с ними, чтобы некому было с такой же активностью митинговать уже против них воистину темных сил.