Казалось бы, почему пресса копья ломает, нещадно критикуя закон, запрещающий полиции по окончании расследования рекомендовать прокуратуре, отдавать подследственного под суд, или нет? И лидеры оппозиции – Габай, Лапид, Ливни – туда же – криком исходят, с пеной у рта обвиняют депутатов в фашизме.

Ведь на первый взгляд - какой фашизм? Наоборот, весьма либеральная мера, защищающая права подследственных, которые по всем либеральным трафаретам – не виновны, пока их вина не доказана судом. Простой человек от этого закона только выиграет.

Это очень либеральное разделение труда, исключающее личную карьерную заинтересованность: полиция расследует, докладывает прокуратуре, последняя решает, что с этим материалом делать дальше.

Что по большому меняется от этой рекомендации? Последнее слово все равно же за прокуратурой. Она не пойдет позориться в суд, если полиция не собрала достаточно убедительных доказательств. За последние годы прокуратура закрыла 80 процентов дел, в отношении которых была полицейская рекомендация отдать под суд.

Выдает политические интересы израильских левых крикливых СМИ и левой депрессивной оппозиции одно обстоятельство: они готовы смириться с этим новым законом, но чтобы (самое главное!) – он не распространялся бы на Биньямина Нетаниягу. Вот в отношении его полиция должна по-прежнему иметь право выдать рекомендацию.

Почему это им так важно? Ведь по сути какая-то промежуточная формальная, никого ни к чему не обязывающая процедура.

А вот тут-то и зарыта собака. Которую СМИ надеются выкопать и навесить на своего давнего врага – Нетаниягу.

Это мы с вами, наивные и чистые сердцем люди, не видим, какой великий потенциал заложен в этой формальной рекомендации!

Как только станет известно, что полиция рекомендует отдать Нетаниягу под суд, начнется массовая истерическая вакханалия, инициируемая этими СМИ, активисты организуют ежедневные многотысячные митинги у дома главы прокуратуры, требуя немедленно отдать премьер-министра под суд (ведь полиция рекомендует, а она знает, о чем говорит!), нагонят десятки тысяч на площади, и вынудят главу прокуратуры отдать Нетаниягу под суд, независимо от того, достаточно ли собранных улик для этого. Суд разберется! – будут они декламировать.

И вот тогда Нетаниягу придется подать в отставку – еще до суда и вердикта. А это, как уже поняли в левацких СМИ, единственный способ одержать победу над Нетаниягу, которого поддерживает демократическое большинство народа. И неважно, что потом решит суд – править в стране будет к тому времени опасный для народа дуумвират из левых СМИ и левой коалиции.

И если ради этой священной цели нужно принести в жертву интересы народа – то они сделают это, не колеблясь ни секунды.

Впрочем, как я уже отмечал в прошлом, нет здесь биологической ненависти к Нетаниягу как личности, любящей сигары. И Лапид любит сигары, и Рабин покойный баловался дорогим виски, и Леа Рабин так еще гоняла нерадивых работниц резиденции премьер-министра (я слышал по Решет бет рассказ об этом комендантши резиденции тех времен). Левацкие СМИ поумнее многих так называемых правых, которые тоже воюют с ним: леваки знают, что без Нетаниягу правый лагерь проиграет следующие выборы. Ими движет не глупая личная неприязнь, они преданы своим идеям – социализма в экономике и пораженчества во внешней политике.

Те, кто наивно верит, что леваки – это сторонники либерализации, должны сделать вывод: плевать они хотели на ваши свободы и интересы – им важнее любым путем захватить власть, а потом они вам покажут свободы.

Как это сделал сто лет назад их кумир и гуру Ленин.

Впрочем, этот закон Биньямину Нетаниягу мало поможет – СМИ все равно опубликуют, что следственная группа связана по рукам и ногам новым законом и потому официально не рекомендует, но СКЛОННА СЧИТАТЬ, что Нетаниягу нужно отдать под суд. Этого им для истерии будет достаточно.

Вторая актуальная судебная тема.

Многие не могут понять, что там за коллизия с активистом "Шоврим штика" ("Ломаем печать молчания ") Дином Иссахаровым, которого прокуратура отказывается отдавать под суд, хотя он сам этого очень хочет.

На деле это реализовавшаяся парадоксальная выдуманная ситуация, положенная в основу знаменитого романа Веркора "Люди или животные?".

Юный Иссахаров утверждает, что, будучи солдатом, бил палестинца, и требует его осудить и отправить в тюрьму – чтобы тем самым показать всему миру, что солдаты ЦАХАЛа бьют палестинцев почем зря. Он, видимо, тайно завидует участи солдата Эльора Азарьи.

А в книге Веркора герой убивает детеныша четверорукого африканского существа и требует судить его – за убийство дитя. Если суд признает его виновным в убийстве человеческого дитя – то тем самым признает, что эти животные - люди…

Я давно подозревал, что для юдофобских организаций палестинцы – просто материал для нападок на евреев, но чтоб вот так презирать их даже больше, чем евреев…

Как бы научно установить – без убийства и без насилия - что же за существа собрались в этом "Шоврим штика"?

Пишу эти строки (9-15 утра 28 ноября 2017), а по радио Решет бет выступает стенд-апист, который смешит меня до слез. Зовут его Бужи, в миру - Ицхак Герцог, недавний претендент на пост премьер-министра от лагеря леваков, ныне – депутат Кнессета и официальный лидер оппозиции.

Радиоведущий Кальман Либскинд его спрашивает: Почему вы требуете, чтобы Нетаниягу подал в отставку?

Бужи: Потому что полиция подозревает приближенных к нему людей в коррупции.

Либскинд: Но ведь нет доказательств, что Нетаниягу имел к этому какое-то отношение, он ничего об этом не знал.

Бужи: Он должен подать в отставку, по той причине, что не знал, что творится вокруг него.

Кальман Либскинд: А вот главу штаба вашей предвыборной кампании отдают под суд за финансовые нарушения. Можно вас в этом обвинить?

Бужи: Но я ничего не знал!

Либскинд: Вы ничего не знали, хотя эти деньги вели вашу кампанию?

Бужи: Не знал! Я и в полиции так сказал! И они закрыли дело против меня!

Либскинд: Но это та же ситуация. При чем, близких к Нетаниягу людей еще не отдали под суд, а вашего близкого отдали. Разве вы не должны подать в отставку из Кнессета?

Бужи: Нет, это другая ситуация!

Дальше слушать от смеха уже не мог.