Чем инсталляция отличается от перфоманса? Если прийти, нагадить под дверью, позвонить и убежать, - будет инсталляция. А вот позвонить, дождаться, когда откроют и нагадить - уж точно перфоманс.

Я в своем любимом Тель-Авивском музее изобразительных искусств. Чувствую себя искусствоведом второго разряда, культурологом. Выставка известного израильского художника-графика Давида Тартаковера. Маститый, живет и работает в Неве-Цедеке, лауреат Премии Израиля, известен в Европе. Чем известен? Письмами с призывами признать Палестинское государство, яростный сторонник маркировки товаров, произведенных на территориях.

Ладно, я предвзят, искусство должно быть свободным от политики. Прямо напротив входа по глазам полоснул огромный коллаж с фотографиями и навязчивыми подписями "Я здесь". Сверху израильские солдаты-оккупанты в Вифлееме и Хевроне, внизу - жертвы террора - израильтяне с рыдающими родственниками. Идея незамысловата: это расплата за оккупацию. Еще стена посвящена "Шалом ахшав". Голубое небо с плакатом "Шалом" и черно-голубой Ицхак Рабин, а под ним красно-черный Нетаниягу удивительно похожий на Муссолини. Надпись: "Не забудем, не простим!" Техника исполнения до боли знакома.

Тартаковер изъясняется шершавым, как рашпиль, языком плаката. На отдельной стене принты из книги Ронит Варди "Кто вы, мистер премьер-министр?" И на каждом разноцветные череп и кости, намалеванные хвостом непокорного мула. 280 штук! Я не большой поклонник Биби, но на мой взгляд - это обыкновенное жлобство. Левацкий агитпроп для только что научившихся писать и читать. Стул с надписью "Оккупировано", фашистская бело-голубая безглазая собака в технике папье-маше, которую навалял или изваял коллега - Пинхас Эшет. А вот знаменитый проход Узи Наркиса, Рехавама Зеэви, Моше Даяна и Ицхака Рабина через Львиные ворота в Иерусалим в 1967 году и красная огромная дата со дня оккупации. Тоже "не забудем, не простим"?

Душой Тартаковер отдыхает только на палестинских детях. Инсталляция или перфоманс "Боль". Арабский мальчик и черно-красно-зеленая надпись в цветах палестинского флага. И другая работа "Детство": тоже мальчонка с треугольным обрезком доски (автомат?) и веревочкой через шейку. Так и хотелось оставить надпись в книге посетителей: "Наша семья жила бедно, если бы я не был мальчиком, мне бы нечем было играть".

Выставка Тартаковера напомнила мне музеи советской оккупации, чрезвычайно модные сегодня в Восточной Европе. Теперь у нас свой музей израильской оккупации. Какая премия Израиля, дайте ему Нобелевскую премию мира!

Под все это, с позволения сказать, искусство выделены огромные площади в нашем лучшем музее. За ценой не постояли. Ценой наших налогов. Вы себе можете представить такую же выставку правых. "Фашистов" заметут за одно предложение. У нас в стране свобода слова и выражения. Любые попытки прекратить спонсирование антиизраильских "творцов" воспринимается как возмутительное вмешательство генеральши-солдафонши Мири Регев в культуру. Шуму от протестов и угроз министра культуры много, результат - нулевой.

Когда случился скандал с вызовом на ковер к министру обороны начальника армейской радиостанции "Галей-Цахал", захотелось самому оценить поэзию Махмуда Дервиша. Арабского я не знаю, в пору обратиться за консультацией к Ксении Светлой. Не понадобилось, Махмуда Дервиша, лауреата Ленинской премии мира, оказалось, в СССР исправно издавали и переводили его маститые поэты, в том числе Римма Казакова и Станислав Золотцев. Он вдохновлял такого "друга" еврейского народа, отрицателя Холокоста, как Станислав Куняев, о Дервише много писала газета "Завтра" ("День") . Переводами в Союзе не только спасались, когда поэт попадал в опалу и его не печатали, но и исправно кормились. Это была закрытая привилегированная каста. И не надо думать, что к ведущему палестинскому поэту, как к неизвестному мальчику из горного аула, была допустима отсебятина.

Дервиш год учился в СССР, там же получали образование многие "знатоки" палестинской поэзии. Если в переводе на иврит звучит: "Ненависти ни к кому не питаю и не граблю, но если я буду голоден, буду жрать мясо оккупантов",то у известного московского поэта и переводчика Станислава Золотцева каннибализм уступает место борьбе за свободу порабощенного народа: "…берегитесь: нет ничего страшнее голода моего, страшней моей ярости, с ней вам не справиться, Что, вам не нравится?!»

Лично мне помимо вурдалакских призывов "Забирайте ваших мертвецов из нашей земли и убирайтесь" не понравились примитивные рифмы: "поток-сок", "мест-крест", "присягнул-шагнул", и остальные незамысловатые экскурсы в восточную поэзию. Эдакий палестинский Сулейман Стальский:

"Его уста замкнули цепями,

Приковали к скале обреченных

И сказали ему: "Ты - убийца!"

Отняли пищу, одежду и знамя,

Бросили в камеру обреченных

И сказали ему: "Ты - вор!"

Отовсюду его изгнали,

отняли у него невесту

И сказали ему: "Ты - бродяга!"

Я не понимаю, какую цель кроме разрушительной левацкой идеи преследовал покойный лидер МЕРЕЦ и тогдашний министр просвещения Йоси Сарид, включивший стихи Махмуда Дервиша в школьную программу:

"О кровавые глаза и ладони!

Пусть не видно конца этой ночи,

День настанет и тюрем не станет

В прах рассыплются звенья цепи!"

За это надо судить, как за растление несовершеннолетних… дурновкусием:

"Черные лилии в сердце моем,

А уста пылают огнем.

Из каких немыслимых мест

Ты пришел ко мне ярости крест?

Я печалям твоим присягнул,

Я на встречу скитаньям шагнул,

Гнев и ярость - руки мои,

Гнев и ярость - глаза мои,

В жилах кипит не крови поток,

А гроздьев гнева яростный сок".

Отчизна рифмуется с тризной, он постоянно и однообразно разгневан ("гнев извечный источник огня") и угрожает:

"Я верю в слово, истины родник.

А для врагов - пеньковый воротник".

Роскошный акын послушайте:

"Пусть обо мне, когда паду без сил.

Напишут: он огонь свой не гасил".

Пишу тяжело, потому что душат слезы зависти. Это сколько таких сборников я бы мог навалять ежемесячно. На кой ляд я убил годы на Серебряный век, зачитывался персидской и арабской средневековой поэзией. Дервиш в эфире постоянной рубрики "Радиоуниверситет" развивает не хуже Литинститута. В отличие от генеральши от культуры, министр обороны у нас "простой ефрейтор", вот он прекратил свистопляску на еврейских костях во "вверенном ему подразделении" - на радиостанции "Галей-ЦАХАЛ".

В рамках своего культурного обзора, продолжаю развивать читателя. Честно говоря, редакция могла бы командировать в Одессу на международный кинофестиваль своего ведущего киноведа. Там недавно освистали антиизраильский фильм. Нам есть, что показать миру. Вот что пишет кинокритик Юрий Володарский:

"Во второй половине дня случился главный негатив фестиваля - фильм Уди Алони «Перекресток 48» (Израиль, Германия, США), получивший на «Берлинале» приз зрительских симпатий Cinema Fairbindet, или, как метко заметил один обозреватель, «приз антисемитских симпатий». Уди Алони - полуеврей, полуараб, режиссер крайних левых взглядов, считающий родной Израиль «фашистским государством». В его картине о приключениях молодого арабского рэпера Карима и его друзей все евреи выглядят агрессивными ксенофобами, бессовестная израильская полиция ведет себя по-бандитски, а злобные израильские власти жестоко и несправедливо издеваются над бедными мирными палестинцами. Те собираются под портретом Ленина и советским серпасто-молоткастым флагом и ведут праведную, абсолютно ненасильственную борьбу против проклятых угнетателей посредством своей смелых обличительных песен. Удивительно, что государство Израиль приняло участие в финансировании такого откровенно антиизраильского проекта. Не менее удивительно, что эту дурно пахнущую ленинистско-антисемитскую агитку притащили на Одесский кинофестиваль. Фу, ребята, противно".

Ладно, зачем далеко ездить. В Хайфе продолжает давать спектакли арабский театр "Эль-Маадан", прославляющий мученья палестинских борцов в израильских тюрьмах. За них горой стоит наша левая интеллигенция. Государственные субсидии для антиизраильского театра - святое дело, музейные площади - Тартаковеру, финансирование фильма - Алони. На ум приходят бессмертные слова В.И. Ленина об интеллигенции: "Это не мозг нации, это …"