С этим текстом может согласиться даже человек, который придерживается крайне правых взглядов. Я не хочу оригинальничать, поскольку, как мне кажется, вовсе не открываю никому глаза, а пишу абсолютно азбучные истины. Даже странно, почему эта очевидность не всем понятна.

Я говорю о событии, которое называют «кровавая свадьба» или «свадьба ненависти». В ходе свадьбы двух жителей поселений был устроен зажигательный танец. Молодые люди танцевали с оружием в руках и с фотографией Али Давабше, погибшего в пожаре в палестинской деревне Дума. Они размахивали автоматами, ножами, «коктейлем Молотова» и фотографией убитого младенца. В ходе танцев несколько участников резали ножами фотографию ребенка. На появившихся в сети кадрах торжества видно, как другие гости, присутствующие на свадьбе, не только не стали осуждать такое поведение, но и размахивали винтовками, пистолетами и «коктейлями Молотова» и радостно кричали в знак одобрения.

Я неоднократно утверждал, что при информационной войне самое страшное – это неадекватные люди с нашей стороны фронта. Неадекватные люди, которых обычно называют, часто совершенно справедливо, «героями», «ревнителями», «фанатиками», «радикалами».

Опасен радикализм, направленный против нас, но радикализм с нашей «стороны баррикад» – может быть не менее опасен. Не для противников. Для нас. В каком бы лагере вы не находились…

Большего удара по Израилю, израильскому имиджу, израильским позициям и израильским интересам – не могла нанести ни одна вражеская организация. Какому-нибудь «Шоврим штика» вовек такого ущерба не нанести. И любая арабская пропагандистская кампания нервно курит в сторонке.

«Кровь его на нас»

Известно, что в поджоге дома Али Давабше подозревается группа правых еврейских активистов. Но решения суда еще не было. Даже следствие еще не завершено.

Исходя из презумпции невиновности, никого пока нельзя обвинить. Неизвестно, сделали ли это евреи. В этом районе арабы сами порой так привечают друг друга.

И даже если это сделали ультраправые активисты, то совершено нельзя утверждать, что они именно хотели убить младенца. Скорее всего, такая версия изначально была у следствия – бутылку с зажигательной смесью в рамках символических акций «Таг мехир» бросали в помещение, которое представлялось пустым. А там был младенец.

И тут вылезает компания этих танцоров и зачем-то берет коллективную ответственность.

Само убийство ребенка ужасно. Но «свадьба ненависти» – это в чистом виде кровавый навет.

Ибо христианские теологи-юдофобы пару тысячелетий доказывали, что главное преступление евреев, которое оправдывает все преследование народа Моисеевой веры, не то, что Каифа и Синедерон осудили Христа, предали его римлянам, а то, что, согласно Евангелиям, евреи кричали стоящему на балконе Понтию Пилату: «Кровь его на нас». Этой «всенародной» фразы, которая якобы прозвучала в хоровом исполнении две тысячи лет назад, по мнению богословов-антисемитов, с лихвой достаточно, чтобы оправдать все погромы, изуверства, уничтожения, притеснения, изгнания…

Что сделали танцоры на «свадьбе ненависти»? Радостно, хором, танцуя, исполнили номер «кровь младенца на нас, и готовы продолжать убивать».

Отец невесты с «кровавой свадьбы» заявил, что ему плевать на погибших арабских младенцев. «Меня волнуют только убитые евреи» — сказал он. Разве непонятно, что выложенное в сеть видео этой свадьбы вербует будущих террористов лучше любого исламистского проповедника?!

Арабский и еврейский террор

«Свадьба ненависти» вызвало единодушное осуждение всех политических сил, представленных в Кнессете. Лидер НДИ Авигдор Либерман и глава оппозиции Ицхак Герцог назвали ее участников «психами».

Биньямин Нетаниягу осудил танцоров «кровавой свадьбы», но заявил, что есть разница между еврейским и арабским террором. Нетаниягу сказал, в принципе, очень правильные вещи. Он сказал, что арабский террор носит гораздо более масштабный характер, что у нас все без исключения осудили проявления еврейского терроризма, в палестинской автономии имена убийц называют улицы и площади, что группа экстремистов, участвовавшая в «свадьбе ненависти» – маргиналы.

Это все правильно. Но тут нужно добавить еще кое-что. У евреев, в отличие от палестинцев, потому и имеется своя страна, что у нас, в самом начале государственности, Бен-Гурион, посреди Войны за Независимость, беспощадной рукой обрушился на своих радикалов. А у палестинцев ни тогда, ни после не было, ни своей «Альталены», ни своей операции «Сезон».

Религия и политика

И еще следует отметить, что танцевавшие на «свадьбе ненависти» – это не просто психи. Давайте называть вещи своими именами. Это патриоты Израиля, которые имеют свое виденье того, как должно развиваться наше государство. Они хотят иудейского государства! Они хотят сделать еврейскую политику более религиозной и готовы взяться за ножи, если усилия правительства кажутся им недостаточными. Они острие копья. Но копье гораздо-гораздо длиннее.

У них есть своя идеология. Они хотят объединения религии и политики ради высших и святых целей. Поэтому они готовы сжигать людей заживо и убивать даже младенцев. Это не потому, что они психи. Это не потому, что они плохие. Это потому, что при объединении религии и политики, при накале религиозно-политического рвения, при смешении сакрального и государственного – неизбежно хочется сжигать людей. Они хотят иудейского государства?! А рядом с нами, совсем недалеко от наших границ, есть люди, которые строят Исламское государство. И возможно, что люди из ИГИЛ – они тоже совсем не плохие. И цели у них высокодоходные: построить религиозное государство, воплотить в политике религиозные принципы, дать отпор неправедным. Благие цели, Господи прости! Только ради этого нужно резать головы и сжигать людей живьем…

И они не одни такие. Ведь христианская церковь тоже это проходила: костры аутодафе, уничтожение еретиков, охота на ведьм, пыточные тюрьмы. И тоже ради благих целей. «Когда религия соединяется с политикой, рождается инквизиция»- говорил великий философ Альбер Камю.

Представление Нового времени о политике, политическом действии и государственном устройстве начинаются с революции Макиавелли, который предложил освободить политику от религиозной мотивации. Это выглядело запредельным цинизмом. Но цинизм Макиавелли был много гуманней «духовного» подхода к политике, царствовавшего на протяжении всей средневековой истории. Поскольку ревностные попытки утвердить религиозные догмы в светских политических делах всегда таят огромное дьявольское искушение – ради благих целей жечь людей живьем, включая младенцев.