"…Нетаниягу понадобился месяц безумного кровопролития для того, чтобы понять то, что было ясно с самого начала…" (Мирав Михаэли)

Конечно, все злободневные события не могут не быть политическими. Есть маленький добавочный нюанс к такому утверждению - не каждое такое событие можно объяснить, исходя только из терминов и понятий политических.

24 октября нынешнего года в Тель-Авиве на площади Рабина прошла демонстрация левых сил, объединившая такие партии и движения, как "Мерец", "Хадаш", "Шалом ахшав" и прочие. Ничего удивительного, - скажете вы, - сколько уже их было. Требование демонстрантов тоже ничем не удивило: немедленно заключить мирное соглашение с ПА и, тем самым, погасить разгорающуюся интифаду ножей.

Естественно, виновник последних террористических атак и палестинского гнева, с точки зрения организаторов демонстрации, ни кто иной, как Биньямин Нетаниягу, премьер-министр Израиля, и его правое правительство, не готовые подписать мирный договор. Отсюда и подходящий лозунг: "Долой правительство "Интифада".

В то же самое время, но только не на площади в Тель-Авиве, а в Кнессете в Иерусалиме представитель уже правого Сионистского лагеря Мирав Михаэли открыто обвинила премьер-министра в малодушии, в нежелании от разговоров перейти к активным действиям: "Нетаниягу слаб, безответственен и плетется в хвосте у событий. Сегодняшнее его заявление - свидетельство того, что он ни во что не верит, и не чувствует надобности защищать. Нетаниягу слаб, и вместе с ним слабы гражданское общество и граждане Израиля".

Чего же хотят молодые и горячие головы, как левого, так и правого лагеря? Многолетний конфликт между соседями: евреями и арабами – они требуют разрешить сегодня и сейчас. Конфликт мировоззрений, в обозримой перспективе трудно разрешимый, длящийся десятилетия. Конфликт-война, унесший сотни жизней и продолжающий собирать невинные жертвы. Острый моральный конфликт поколений, с которым рождаются и с которым умирают. Конфликт политический, о который ломало себе головы несколько правительств, как левых, так и правых.

Так вот, молодые требуют решить его, наконец, и уладить в одночасье. Или сесть за стол переговоров – и подписать мирный договор на любых условиях, избавив израильтян от ножей, а палестинцев – от желания убивать. Или железной рукой подавить в корне зарождающийся палестинский мятеж.

Такое поколение, требующее невозможного, мечтающее о несбыточном, готовое на все, ради исполнения желаний, мы назвали бы поколением "Здесь и сейчас".

"Интернет, урбанизация и политика формируют новое поколение невероятно самоуверенных и зацикленных на себе людей".

Вот эти диаметрально противоположные мнения и в равной степени болезненные нападки молодых, как справа, так и слева, на правительство можно трактовать не только как выпады экстремистов, то есть в терминах политических. Но возможно также рассмотреть их в терминах психологии и социологии, как поведенческие модели нового поколения. Поколения, условно названного "Поколением ЯЯЯ – поколением Миллениума".

Подробно обо всех особенностях нового поколения вы можете прочитать в нашумевшей статье: "Поколение ЯЯЯ: как нам с ними жить и работать?" Мы же выделим в опубликованном материале лишь те стороны, которые связаны с нашей темой. То есть, покажем связь европейского "Поколения ЯЯЯ" с израильским поколением "Здесь и сейчас".

Есть несколько важных характеристик нового поколения, которые отличают его от всех предыдущих. Наиболее заметные по утверждению авторов статьи такие: погружение в себя и открытый нарциссизм, названный даже "нарциссическим расстройством личности". Кроме того, поколение "миллениумов" - сугубо материалистично, то есть предпочитает жирную синицу в руке тощему журавлю в небе. Молодое поколение не просто уверенно смотрит в будущее – молодые убеждены, что будущее принадлежит им.

Нет, всех типичных особенностей и заметных черточек молодого поколения не перечислить. Мне думается, что нельзя обойтись лишь без еще одной любопытной подробности. "Поколение ЯЯЯ", завоевавшее весь виртуальный мир, владеющее секретами социальных сетей, уверено, что остался лишь один маленький шаг до завоевания реального мира.

"Поскольку миллениалы не уважают власть, они ею и не возмущены. Именно поэтому они являются первыми небунтующими подростками".

Добавим, израильское молодое поколение подтверждает данную характеристику. Но, в насквозь политизированной стране они не могли остаться в стороне от захлестывающих страстей, ежедневных нападений и быстро меняющихся политических событий. Молодые не то, чтобы не бунтуют, не то, чтобы не возмущаются действиями правительства, не, чтобы не выступают против отдельных нарушений – нет, они презирают власть, не хотят идти на компромиссы и не готовы прощать власти никаких ошибок.

Брезгливо отвернувшись от реальной политической действительности, они погружены в идеальный виртуальный мир. Не готовые пачкаться и копаться в мелочах, они хотят законченных умных решений. Не способные сформулировать внятные политические лозунги и не умеющие отстаивать свои политические убеждения, молодые хотят лишь одного - чтобы им не мешали жить.

Самым точным и типичным проявлением такого подхода к политике политического нейтралитета можно назвать митинги памяти Рабина. Вот и на сей раз митинг, прошедший 30 октября на площади Рабина в Тель-Авиве, собрал массу сочувствующих. По одним данным их было 75 тысяч – по другим число их доходило до 100 тысяч. Большинство составляли молодые люди.

Вот скажите, что, собственно говоря, отмечали демонстранты, ради чего они собрались и к чему призывали? Неужели смерть государственного деятеля, пусть даже самая обидная, задевающая чувства всей нации может оставить в душах рану глубиной в двадцать лет. Или вся суть мощной многотысячной демонстрации совсем в другом: показать неприятие политики нынешнего правительства.

Можно согласиться, что повод для демонстрации был достаточно веским – но как тогда понять девиз демонстрации: "Помним убийство, боремся за демократию". Как будто бы эти два понятия лежат в одной плоскости. Никому не возбраняется сообща вспоминать о Рабине – но, почему отсюда следует, что за демократию нужно бороться.

Что и требовалось доказать: злободневные события не могут не быть политическими, но иногда их можно рассматривать и как поведенческие модели нового поколения, то есть в терминах психологических.