В то время как российское государство и общество привыкло религиозному и политическому радикализму, мучающему Северный Кавказ с конца 80-х, нарастающий тренд радикализации других преимущественно мусульманских регионов России, также как и районов с мусульманскими меньшинствами стал совершенной неожиданностью. Татары и башкиры казались настолько русифицированными, и их исламская традиция настолько слабой, по сравнению Северным Кавказом, что сам вопрос о возможной исламизации и политизации бассейна Волги казался искусственным.

Но в первой декаде 21-го века ситуация здесь и в других районах, где живут мусульмане начала изменяться: радикальные взгляды приобретают все больший вес, радикальный группы и кружки становятся все более активными. В Татарстане проходили демонстрации в поддержку исламистов в Сирии (и, с 2014 года - Ирака). Возник термин "кавказация Татарстана" для описания изменений в самой большой мусульманской республике бассейна Волги.

По переписи населения 2002 года, в России -14,5 миллионов мусульман. За прошедшее десятилетие мусульманское население быстро росло, и скорее всего, сегодня уже составляет 16 миллионов, а возможно и больше. В 1937 году мусульмане составляли 5,9% населения РСФСР, в 1989, 1994 и 2009 - 7,9%, 9% и 11% соответственно (речь идет исключительно о гражданах Российской Федерации). К этому следует прибавить мигрантов из Средней Азии и Азербайджана. С учетом мигрантов, мусульманское население России приближается к 20 миллионам - эта цифра, которую часто цитируют политики, включая президента Владимира Путина.

Оценки российского мусульманского населения - весьма приблизительны. Некоторые индивиды могут быть зарегистрированы в Дагестане и в Москве, куда они перебрались в поисках лучшей жизни (количество мусульман в столице - 1,5 миллиона человек). 7 миллионов мусульман живут на Северном Кавказе, и несколько больше - на территории всей остальной России. В Татарии и Башкирии количество мусульман составляет 53% и 48% от населения. По данным Росстата от 2010 года, самыми большими мусульманскими группами в России являются татары, башкиры и чеченцы - 5,3 миллиона, 1,6 миллиона и 1,04 миллиона человек соответственно.

"Единого российского ислама", российской уммы" не существует. Скорее есть две большие подгруппы - в Северном Кавказе и в Татарии-Башкирии (татары также живут в Москве, Сибири, на Урале и в других регионах). Два крупнейших мусульманских района отличаются по своим историческим, социальным и культурным параметрам: северокавказские мусульмане более привержены традиции, чем татары, выжившие во времена российской империи - только ради того, чтобы пройти через еще более жесткий процесс советской ассимиляции. История татар и татарского ислама настолько отлична от всех остальных, что можно утверждать о том, что живя на границе между Востоком и Западом, географически и культурно, они создали собственную "суб-цивилизацию".

После распада СССР, обе мусульманские области демонстрируют тренды, которые можно описать как политизацию и радикализацию ислама, или, скорее, распространение нетрадиционных интерпретаций. Их часто называют ваххабизмом, салафизмом, фундаментализмом и исламизмом. На Северном Кавказе ваххабизм и салафизм были гораздо более ярко выражены и влиятельны - в контексте местной политической ситуации и отношений регионов с федеральным центром. В дополнение к другим социальным и экономическим причинам, две чеченские войны привели к еще большему нарастанию религиозного радикализма и экстремизма.

В Татарии и Башкирии ситуация оставалась относительно спокойной. Религиозный радикализм среди татар и башкир был спорадичным. Единственной относительно радикальной религиозной организацией было движение Иттифак. Своей популярностью оно было обязано основательнице, известной поэтессе Файзие Байрамовой. Интересно, что чеченский джихад не был популярен среди татар. В обеих чеченских кампаниях приняли участие лишь несколько десятков татар, воевавших на стороне сепаратистов - по сравнению с несколькими сотнями арабских моджахедов.

Вплоть до 2010 года радикальная ветвь ислама в волго-уральском регионе, включая Татарстан, исламское сердце России, находилась под пристальным наблюдением властей. Более того, иногда казалось, что президенты Минтимер Шаймиев и Муртаза Рахимов использовали проявления радикального ислама для того, чтобы шантажировать федеральный центр. Например, Шаймиев мог легко пугать Москву угрозой исламского радикализма, напоминая властям, что только он в состоянии сдерживать радикалов и обеспечивать гармонию межэтнических и межконфессиональных отношений в этом ключевом субъекте федерации.

Традиционный ислам, татарская и башкирская общины

К концу первой декады 21-го века религиозная ситуация в татарской и башкирской общинах изменились. Появилось новое поколение мусульман с более острым чувством религиозной идентичности, разочарованное в ханафистком исламе - традиционной школе татар. Они были более заинтересованы в другом виде ислама - том, что не связан с этническими и языческими традициями, направленном на политическое действие, и готовом бросить вызов другим цивилизациям и культурам, преодолеть преграды современного мира.

В качестве религиозного и культурного феномена традиционный ислам теряет авторитет. Вместе с этим падает влияние его идеологов и проповедников, равно как и светских политиков, рассчитывающих воспользоваться традиционным исламом в качестве защиты от распространения радикальных сантиментов. Лиц, поддерживающих традиционно-националистический ислам можно найти лишь среди людей среднего, и, в особенности, старшего возраста.

Другая проблема заключается в том, что сторонники традиционного ислама не в состоянии ясно определить или предложить его привлекательный имидж российским мусульманам. Наиболее видный идеолог традиционного ислама - Валиулла Якупов, убитый в июле 2012 года, искренне приравнивал традиционный ислам к татарской версии ханафизма, которую он распространял на весь российский ислам. Он верил в то, что ханафизм, или " Российский Ислам может стать привлекательным идеалом, реализацией рецептов бытования Ислама в светских формах".

Якупов боялся культурного растворения татар - и именно к этому, с его точки зрения, ведут интерпретации ислама, проникающие из-за рубежа. Он писал: "К сожалению, современные татары демонстрируют приверженность к пустой и абстрактно-созерцательной форме ислама - настолько чуждой им - что она построена на несознательной приверженности скорее к букве, нежели к сути религиозного текста и слепому таклиду (безоговорочное принятие мнений и имитация)".

Якупов и его последователи требовали, чтобы пятничные молитвы велись на татарском, а не на русском. В этом требовании не было ничего националистического, оно было скорее порождено стремлением сохранить этническую религиозную традицию. В то же время, и справедливо, проповедь на татарском считалась препятствием к созданию российской мусульманской традиции. Еще в 90-х основатель Партии Исламского Возрождения Вали Ахмет Садур отметил, что российские мусульмане "более заняты этническими отличиями, нежели созданием единой уммы"..

В коммунистическую эпоху большинство советских татар, практикующих "традиционный ислам" были мусульманами лишь номинально. Отсутствие дисциплины в совершении религиозных ритуалов и вездесущее пренебрежение к табу разъедали основы религиозности, превращали ислам в "реликты прошлого", в соответствии с советским пропагандистским клише. Якупов отмечал: "У татар - слабая приверженность к религии".

Советские власти обошлись с татарским исламом столь же жестоко, как и с российским православием. Если до 1917 года в том, что сегодня именуется Россией насчитывалось 15 тысяч мечетей, то к 1956 осталось 94. Система религиозного образования была уничтожена, и тысячи мулл стали жертвами чисток. Для ассимилированных татар, со всех сторон окруженных славянами, ислам практически перестал быть регулятором социальных отношений.

С другой стороны, Умар Идрисов, бывший глава Духовного Совета мусульман нижегородского региона верит в то, что "в отличие от мусульман за границей, российские мусульмане - европейцы, выросшие на традиционных общероссийских ценностях, включая и христианские". Это совпадает с взглядами Рафаэля Хакимова, татарского политика и ученого, всегда подчеркивавшего выдающийся вклад, внесенный татарами в мусульманскую цивилизацию и в продвижении идеи Евро-Ислама в качестве единственной альтернативы консерватизму и фундаментализму.

Упрощенная версия ислама также предлагалась имамом Фаридом Салманом, который полагает, что традиционный ислам точно совпадает с той версией мусульманской религии, которая была известна со времен пророка Мухаммеда. Традиционный ислам также называют "официальным исламом", который противопоставляется "неофициальному исламу", представленному различными религиозными группами, выступающими против "традиционных структур".

После развала СССР традиционный ислам столкнулся с новыми и до того немыслимыми социальными, политическими и религиозными вызовами - в первую очередь, с религиозным возрождением - и показал свою полную неготовность встретить их. На Северном Кавказе традиционный ислам защищали суфийские секты, ордена или братства (тарикаты), которые глубоко вжились в социальную ткань общества: Накшбанди, Кадырия и Шазилия. В то же время, урбанизированные и европеизированные татары в большинстве случаев были относительно равнодушны к религии своих предков - хотя, несомненно, радовались тому, что снова открываются мечети, и с радостью восприняли возможность публично совершать религиозные ритуалы.

Равиль Гайнутдин, глава Совета муфтиев России и главный имам Московской Соборной Мечети, верит в то, что возрождение ислама, начавшееся в 1991 году, лучше всего описать как "легализацию ислама". В некотором смысле он прав - ислам в России никогда не умирал, и первоначально его ренессанс означал освобождение верующих и предоставление им возможности открыто и без всяких ограничений следовать заветам своей религии.

Несмотря на это, изменения в российском мусульманском обществе не могли быть ограничены легализацией ислама. Традиционный ислам необходимо было легализовать, но для полного возрождения российским мусульмана пришлось снова стать членами глобальной уммы и принять участие в культурной, религиозной, и, неизбежно, политической жизни. Возрождение, таким образом, подразумевало встречу и другими, нетрадиционными течениями в исламе - и этого российские мусульмане не могли избежать. В то время как в советский период традиционный ислам противопоставлялся светским атеистическим властям, сегодня его главным оппонентом стал другой, нетрадиционный ислам.