Накануне Дня Победы отметили отцу 94-летие. Обычно днем личного рождения он пренебрегает, уверяя, что настоящий день рождения для него общий со всеми – 9 мая. Он прошел всю войну, сражался под Сталинградом, освобождал Будапешт и Варшаву, видел Освенцим в первые часы после бегства нацистов. День Победы встретил в Берлине, в качестве победителя.

Мы, его дети и внуки, как это свойственно детям и внукам, воспринимали его рассказы о войне снисходительно, понимая, что время и память всегда искажают картины прошедшего, дорисовывают к ним детали, которые хотелось бы видеть, и вымарывают то, что не хотелось бы. Более сдержанными были его рассказы о наградах, к которым представляли его боевые командиры, но штабные антисемиты и трусы неизменно вычеркивали из списка еврейское имя-отчество отца – Иосиф Шоломович. Вот почему на его пиджаке, где, впрочем, и так нет места от орденов и медалей, не найдешь ни Звезды Героя, ни ордена «За отвагу». Но теперь-то уже не докажешь, что говорить! Он и не говорил.

Накануне юбилея Сталинградской битвы к отцу приехала бригада телевизионщиков с 9-го израильского канала. Отец решил рассказать им про то, как его разведгруппа чуть было не взяла в плен какого-то высокопоставленного немецкого начальника, может быть, даже самого фельдмаршала Паулюса. Ведь тоже невозможно теперь доказать, хотя там, на месте, наметанный глаз разведчика различал невидимые простым людям приметы того, что охраняют о-о-очень большую шишку.

Отец провел бессонную ночь в воспоминаниях и теперь они распирали его, прорываясь наружу. Между тем, оператор долго выставлял свет, настраивал камеру, саундмен прилаживал микрофон, журналистка что-то гуглила в айфоне, и отец, не дожидаясь приказа, начал рассказывать. Обстоятельства операции, видимые рассказчиком, но не воспринимавшиеся камерой, обретали очертания –картина, которую отец описывал, была так убедительна, что присутствовавшие, кажется, видели то, что видел он, даже без посредства записывающей аппаратуры.

Вот в той избе, как потом выяснилось, был штаб их командующего, отсюда прокрались наши ребята, сняли охрану и начали приближаться к избе, прячась вон за теми кустами… Отец так увлекся, что, окончательно забыв о возрасте и болях в пояснице, бросился на пол и по-пластунски пополз туда, где в тумане скрывался от него коварный фельдмаршал. Он вдруг вернулся в холодный январь 43-го, забыл о возрасте, о съемках, и помнил только о приказе, который должен выполнить любой ценой…

Оператор, неожиданно обнаружив, что в кадре видит только пустой стул, бросился на помощь ветерану. Но не тут-то было! Ветеран не нуждался в помощи и с легкостью ушел от преследования тех, кто пытался ему помешать!

Репортаж смонтировали, показали по израильскому, потом и по российскому ТВ, а история о том, как ветеран уполз из кадра прямо на боевое задание, насмерть перепугав съемочную группу, некоторое время ходила в профессиональных кругах, а потом всплыла и в Фейсбуке. И вдруг от одного из многочисленных знакомых по этой сети я получил бумагу, извлеченную из архива российского министерства обороны. Это был наградной лист, датированный 10 мая 1945 года, согласно которому старший краснофлотец Галесник представлен к медали «За боевые заслуги». И поверх карандашом – размашистое «Отказать».

Я распечатал документ и, волнуясь, понес показывать его отцу. Некоторые подобие угрызений совести за то, что иронизировал по поводу его военных рассказов, сопровождало до последней минуты. Отец надел очки и прочитал. Равнодушно отодвинул, пожал плечами. Он-то давно про все про это знал. Да разве в наградах дело? Жаль, тогда фельдмаршала упустил. Кто знает, может, война закончилась бы раньше.