Каждую осень израильская общественность вспоминает Ицхака Рабина, так до конца и не понятно кем убитого 4 ноября (11 хешвана) 1995 года. В нынешнем году - 19 лет спустя - в силу особенностей метонового цикла - эти числа еврейского и григорианского календарей вновь совпадают, что, безусловно, негативно скажется на размахе траурного фестиваля. Обычно, когда эти даты оказываются разбросанными, сетования по поводу "утраченного рая" и упреки в адрес "экстремистов" не смолкают на протяжении многих дней и даже недель.

В эти дни в школах проводятся утренники, а на площадях собираются митинги; в эти дни в СМИ выступают люди, вспоминающие, каким он парнем был, как был скромен и миролюбив, но особенно много в эти дни твердится о так называемом "морешет Рабин" - "наследии Рабина".

Под этим эвфемизмом, в значение которого никто особенно не вдается, обычно подразумевается расплывчатое стремление прославленного генерала к миру. Но оставил ли Рабин человечеству действительно какой-то оригинальный подход, заслуживающий изучения и осмысления в качестве специфического "наследия"?

Безусловно. Соглашению с ООП, которое под эгидой Рабина было достигнуто в Осло, с одной стороны действительно нет аналогов, а с другой - его последствия приобрели планетарный масштаб. Тот Новый Ближний Восток, который мы сегодня получили, в значительной мере был задан процессом в Осло. Именно там была осуществлена та легализация террора, которая продемонстрировала его несомненную эффективность и вселила в арабские головы самые смелые мечты о победе джихада во всем мире.

Подписанное Рабиным "мирное соглашение" деморализовало израильское общество, которое с того момента стало другим. У меня не было досуга справиться о статистических данных, касающихся динамики преступности в Израиле, но на глаз видно, что Осло является в этом пункте водоразделом. Я отлично помню, что до соглашения с ООП в Израиле не было такого явления как рэкет, а о групповом изнасиловании, совершенном школьниками через год или два после Осло, сообщалось как о чем-то поистине небывалом.

Вкратце напомню обстоятельства принятия того политического решения, которое легло в основу "наследия Рабина". В декабре 1987 года в Иудее, Самарии и секторе Газа вспыхнула интифада - стихийный арабский бунт, на фоне которого в 1991 году в Мадриде начались переговоры о создании "палестинской автономии" (оговоренной, впрочем, еще в Кемп-девидском соглашении). Переговоры не продвигались, но никто никуда особенно и не торопился.

Все решительно изменилось после того, как в 1993 году Рабин решил подписать составленное за спиной народа (а поначалу даже и за его собственной спиной) уникальное соглашение с находившейся вне закона террористической организацией ООП.

Согласно этому договору Рабин передавал Арафату – бывшему в тот момент (после войны в Кувейте) разлагающимся политическим трупом, сектор Газа и Иерихон с окрестностями. Далее предполагалось делать Арафату что-то вроде "экзамена", но в действительности что бы блатной "абитуриент" не предпринимал, он всегда награждался проходным балом. Таким образом к 1998-му году под контроль ООП перешло 42 процента "территорий".

Я не являюсь поклонником формулы "территории в обмен на мир", но если бы на ее основе Рабин построил в горах Иудее и Самарии арабскую швейцарию, то как лояльному гражданину демократического государства мне бы не оставалось ничего другого, как сказать - "ваша взяла".

Если бы в течение долгих лет Рабин вел переговоры с Арафатом где-нибудь на Огненной Земле, или пусть даже в том же Осло, и завершил бы эти переговоры полным закрытием военной тематики в нашем регионе; если бы Арафат въехал в Израиль, предварительно объявив, что у него нет никаких претензий к государству евреев, которое имеет полное право на существование, мне бы ничего не оставалось, как принять эту ситуацию.

Но невозможно согласиться с решением впустить в страну наделенных политической властью головорезов под их расплывчатое обещание когда-нибудь подписать какой-нибудь договор! Создание такого положения - это не "ошибка", а преступление, за которое следует судить.

Можно представить себе ситуацию – пусть даже она и не самая умная, - в которой человек впускает в качестве квартиранта своего старого друга со словами "о цене договоримся потом". Но впустить на таких условиях бомжа, известного только тем, что он постоянно набрасывается на людей в подъезде и не раз пытался поджечь квартиры, беспрецедентный идиотизм. Рабин такой прецедент создал. И именно этот прецедент составляет основу его "наследия".

"Квартирант" повел себя вполне ожидаемо. К концу прошлого века выяснилось, что он не готов подписать с Израилем такое соглашение, которое оставляло последнему хоть бы какой-то шанс на выживание: возвращение арабских "беженцев" (90 процентов которых никогда "Палестины" в глаза не видело) в Израиль, суженный до границ Освенцима и лишенный права считаться еврейским государством – вот тот минимум требований, который начиная с 2000 года не сходит с уст ООП. Ну а что на уме у этой организации, мы прекрасно знаем из других источников, включая опросы общественного мнения: никаких евреев между Иорданом и Средиземным Морем быть не должно.

Но вступившие в наследие Рабина израильские левые продолжают восхищаться основательно потрепавшимся за последние 15 лет платьем голого короля, продолжают нахваливать своего "умеренного партнера" и внушать, что переговорам с ним нет альтернативы. Год за годом мы наблюдаем прохождение одного и того же "миротворческого" цикла: США требуют от Израиля произвести еще одно очередное "усилие", чтобы еще "сблизить позиции", чтобы еще "укрепить взаимное доверие", после чего насупившийся "партнер" возмущенно покидает стол переговоров.

Достигнутое в Осло и подписанное в Вашингтоне соглашение - это гроб, в который в 1993 году было уложено государство Израиль. Но уложено оно туда было все же живым, а значит сопротивляющимся, а похороны из-за неполадок с крышкой затянулись. Резьба давно сорвалась, и винт в гроб сионизма раз за разом проворачивается. Так вопреки очевидному год за годом на Ближний Восток из Вашингтона отправляется новый эмиссар с новой отверткой, а с замиранием сердца наблюдающие за его работой израильские СМИ потчуют очумевших граждан старыми баснями о "мирном процессе". И эта сюрреалистическая картина кисти Рабина - также неотчуждаемая составляющая его "наследия".