Израиль не сможет победить в борьбе за свое существование, если будет и дальше позволять кому-то другому диктовать условия своего поведения и бесконечно идти на компромиссы.

С нашего военного детства мне запомнился своеобразный слоган тех времен: "Полная и безоговорочная капитуляция". Это воспринималось как вполне адекватное завершение тяжелейшей из войн, выпавших на долю человечества. И хотя он претворился без малого 70 лет назад, сегодняшняя обстановка в мире требует вновь вернуться к нему, осмыслить его сущность и применить к современным реалиям.

Сам по себе термин "капитуляция" подразумевает прекращение военных действий одной из противоборствующих сторон и сдача победителю на условиях, им предъявленных. Однако при этом сдающаяся сторона имеет законное право попытается выговорить возможно выгодные для себя условия. Концепцию "безоговорочной капитуляции" (unconditional surrender) по инициативе президента Рузвельта возродили в международном праве на конференции в Касабланке в 1943 году, чтобы лишить Германию и Японию каких бы то ни было прав в случае их поражения в войне.

Это и произошло после разгрома вооруженных сил Германии и Японии в 1945 году, что, в конечно счете, превратило их в миролюбивые и эффективно развивающиеся государства. С тех пор в мире безоговорочной капитуляции не была подвергнута ни одна из стран, участвовавших в многочисленных локальных конфликтах. Это означает, что ни одна из войн не была доведена до логического конца, в них оставались тлеть прежние или возникали иные деструктивные тенденции, которые постепенно выливаются в новые конфликты, как это мы видим на примерах Северной Кореи, Афганистана, Ирака, Ливии. Все войны последних лет заканчивались не капитуляциями, а компромиссами.

Причину этого следует искать не в доброй или злой воле лидеров, а в моральных установках общества. Хотя решение моральных проблем лежит вне сферы науки, русско-американский математик и психолог профессор Владимир Лефевр (Калифорнийский университет) использовал математичекий подход, названный им "теорией рефлексии", для оценки и предсказания человеческого поведения, точнее, для определения вероятности того, что субъект выполнит определенное действие. Математическое моделирование человеческого поведения привело автора к созданию некоей двуполярной системы моральных ценностей, определяющих принятие и реализацию судьбоносных решений в сфере противостояния государств с разной политической и социальной системами. Разработанные им математические модели раскрывают стратегию рационального выбора, а введение в них морального фактора позволяет выявить неразрешимые уравнения. В свое время профессор Лефевр обратился к президенту Рейгану со своими идеями контролируемой конфронтации (см. ниже), и его подход был использован во время переговоров президента США с Горбачевым в Рейкьявике (1986 г.).

В основе концепции профессора Лефевра лежит представление о существовании двух диаметрально различных этических систем, двух типов морали, представителями которых являются протестантская и коммунистическая (которая есть символ тоталитаризма). Он определил это различие на основе понятий о добре и зле в такой вот максиме:

"В первой конфронтация добра и зла есть добро, а компромисс между ними - зло, во второй конфронтация добра и зла - зло, а компромисс между ними - добро, единым же для обеих систем являются идеи: конфронтация и компромисс добра с добром - добро, конфронтация и компромисс зла со злом - злом, зло, осознавшее зло, - добро".

Для пояснения своих положений профессор Лефевр использует метафорическую историю о поведении двух бумажных человечков, выходящих навстречу дракону - одного с протянутой рукой дружбы, другого - со шпагой. Оба гибнут, а по прошествии времени их канонизируют. Оказывается, что герой первой из них склонен к жертвенному компромиссу, а герой второй - к жертвенной борьбе.

В одной из статей профессор Лефевр дает такую систематику:

Первая этическая система: Человек поднимается в собственных глазах, когда он идет на жертвенный компромисс.

Вторая этическая система: Человек поднимается в собственных глазах, когда он идет на жертвенную конфронтацию.

И далее он заключает: "У меня были веские основания считать, что американская и советская культура отличаются именно тем, что основаны на различных этических системах. В американской культуре реализована первая этическая система, а в советской - вторая". Автор заключает, что "нет никаких рациональных оснований отдать предпочтение одной из этих точек зрения". Но как это выглядит не в математической модели, а в реальной жизни?

Для простоты продолжим аллегорию Лефевра. В реальной жизни Человек встречается с Драконом (по автору - "с человеческим лицом"; но по определению, человеческого лица у дракона быть не может, это не более, чем маска, которую легко скинуть). Вспомним недавнюю историю. В Европе набирает силу Дракон со свастикой на боку. Либеральные человечки мечутся по странам Европы с бумажками в руках, заверяя, обещая, уговаривая. Проявляют "жертвенный компромисс", поощряя аншлюс Австрии, захват Судетской области, а затем и остальной Чехословакии. Эти человечки "поднимаются в собственных глазах, когда выбирают отношение союза с другим человеком", даже с Драконом. Чем это кончилось, мы знаем на своем горьком опыте.

Посмотрим, как эти этические системы проявляют себя в современном мире. Западные страны, прежде всего - США и Евросоюз, твердо стоят на позициях "жертвенного компромисса". Профессор Лефевр называет этот процесс контролируемой (управляемой) конфронтацией. По его мнению, "управляемая конфронтация - это снижение уровня взаимонеприятия без попыток принудить другую сторону подписать какой-то идеологически глобальный документ о полном мире, дружбе и т.д.". Если вдуматься, то окажется, что в этой формуле происходит замена противостояния (конфронтации) компромиссом. Но не будем придираться к терминам, заглянем в сущность. По утверждению автора, "борьбу с терроризмом надо строить на основе первой этической системы", то есть, использовать "контролируемую конфронтацию" или, согласно автору, добиваться "снижения уровня взаимонеприятия". Это и есть почитаемый западными странами путь - пытаться заставить Израиль идти на бесконечные компромиссы. Вряд ли этот путь может привести к успеху. Простая житейская логика подсказывает, что подобные усилия, равно как и "борьба с терроризмом на основе первой этической системы", мостят дорогу неоправданному либерализму, деструктивному в период обострившейся "борьбы цивилизаций".

По существу, само понятие "управляемой конфронтации" не что иное, как бесконечная цепочка компромиссов или, политкорректно, "принуждение к миру". Заменив тезис "безоговорочной капитуляции" на контролируемую конфронтацию, а по существу, на "жертвенный компромисс", западные страны принуждают Израиль идти на болезненные уступки, которые вовсе не соответствуют реальной обстановке и интересам еврейского государства. Вот и сегодня три европейские страны готовят проект резолюции Совбеза ООН с требованием прекращения военных действий в Газе, реализуя столь полюбившийся президенту Обаме лозунг "тишина в обмен на тишину". Это очередной компромисс, по существу, спасающий ХАМАС. По итогам встречи в Каире, создается впечатление, что ХАМАС руководит "переговорным процессом", диктуя свои условия прекращения огня и грозя его возобновлением. Это уже не поведение сдающейся стороны, а поза победителя.

Практический вывод из математической модели, диктуемый логикой происходящих событий, может быть таким. Прежде всего, Израилю следует отказаться от слепого следования Первой этической системе: "Человек поднимается в собственных глазах, когда он идет на жертвенный компромисс", сколь ни привлекательной она кажется со стороны. Надо осознать, что ее навязывают страны, которые сами при этом не идут ни на какие жертвы (в угрызения их совести верится с трудом).

Сейчас многие упрекают политическое руководство Израиля в том, что у страны нет конечных целей войны. Приведенный выше исторический пример введения в международное право концепции Безоговорочной капитуляции служит достаточным прецедентом для Израиля, чтобы определить ее как цель войны. При этом демилитаризация Газы, разрушение всех тоннелей (в том числе, и на ее территории) и всей промышленности, поставляющей вооружение, будут лишь частными, промежуточными целями. Но для этого нужны не "жесты доброй воли", а то, как концепция безоговорочной капитуляции была реализована союзниками в ходе Второй мировой войны и в послевоенный период.

Опыт Второй мировой войны показал, что США и союзники, применив силу, вели боевые действия напористо и безжалостно, даже использовав с целью устрашения атомное оружие против гражданского населения. Однако после окончания войны они проявили милосердие и уважение к побежденному противнику, помогли восстановить разрушенные города, наладить экономику, воспитать поколения миролюбивых граждан. Сегодня Германия и Япония являют собой примеры процветающих членов мирового сообщества.

Это было достигнуто комплексом мероприятий, названных денацификацией, которые были направлены на очищение послевоенного немецкого общества, культуры, прессы, экономики, образования, юриспруденции и политики от влияния нацистской идеологии. Аналогичные действия применялись и против милитаристических устоев Японии. Все это сочеталось с экономическим возрождением стран на основе современных технологий. Таким образом, как показывает исторический опыт, только безоговорочная капитуляция может создать реальные условия для превращения террористического палестинского анклава в современное демократическое общество.

Автор отлично понимает иллюзорность реализации подобных планов в отношении Газы, чему существует несколько причин. Прежде всего, это потребует более или менее длительной оккупации Газы со всеми вытекающими из этого обязательствами Израиля. Более того, Израиль в одиночку не сможет осилить экономическое восстановление сектора и очищение Газы от джихадистской идеологии, на что потребуются многие годы работы и непосильные затраты. Привлечение ООН и отдельных стран будет сопряжено с огромной массой условий и требований, ведущих в прежнее русло уступок и компромиссов. Но главным, наверное, будет то, что если Газа действительно встанет на путь демократизации, "мировое сообщество" сразу же потеряет интерес к палестинской проблеме, и Израилю придется одному тащить весь этот "гуманитарный груз". Поэтому Израиль и не заинтересован в длительной оккупации сектора Газы, даже ради уничтожения режима ХАМАСа. Так что с идеей превращения Газы в миролюбивую Германию, скорее всего, придется подождать. Однако это не исключает требования безоговорочной капитуляции не как долгосрочной перспективы, а как цели войны.

Значит ли все это, что Израиль должен перейти на Вторую (тоталитарную) этическую систему? Вовсе нет. Опыт США показал, что принятие концепции Безоговорочной капитуляции было обусловлено военной ситуацией, когда речь шла о самом существовании союзных государств. Но когда цель была достигнута, внешняя политика вновь вернулась к исходным моральным основам, хороши или плохи они были для самой страны, не столь уж и важно. Вот и сейчас для Израиля наступил "момент истины".

Помимо конфликта в Газе, перед Израилем стоит проблема переговоров с Палестинской автономией о создании "двух государств для двух народов" на клочке земли. На какой этической основе должны вестись эти переговоры? Понятно, что "мировое сообщество" требует неукоснительно придерживаться "первой этической системы", то есть, идти на "жертвенный компромисс", болезненные уступки, грозящие существованию самого Израиля. И опять, все эти миролюбцы сами ничем не жертвуют, предлагая Израилю расплачиваться за их надуманные идеалы. Но и здесь не следует ожидать крупных успехов. Премьер Нетаниягу давно доказывает, что говорить-то не с кем, нет партнера по переговорам. Иными словами, коэффициент доверия к палестинцам близок к нулю. Интересно, что и математическая модель Лефевра показывает тупиковость процесса, ибо , "в обществе со второй этической системой нет процедуры разрешения конфликта, сохраняющей честь и достоинство его участников". Однако как решить проблему, модель подсказать не может.

Привлечение представителей ПА к переговорам о Газе создает иллюзию капитуляции ХАМАСА перед "мировой общественностью", хотя на самом деле это только поощряет террористов, следующих логике Второй этической системы - жертвенной конфронтации. Отсюда и пропаганда джихада, и шахиды, и "живые щиты" из женщин и детей. Кстати, нобелевский лауреат мира Ясир Арафат считается изобретателем "нового оружия джихада" - женщин-самоубийц. Ранее существовало убеждение, что мужчинам не пристало вместо себя посылать на смерть жен, сестер, дочерей. Вот вам вторая этическая система в действии, вот какова их "честь и достоинство".

Время, отпущенное Израилю для компромиссов, неумолимо сокращается. Ситуация на Ближнем Востоке выходит из-под контроля. Друзья и союзники еврейского государства, прежде всего, США, оказывают беспрецедентное давление на Израиль, шантажируя его запретом на поставку вооружений, требуют от Израиля все новых уступок, в открытую блокируясь со странами, поддерживающими терроризм и ХАМАС, включая Иран, Катар и Турцию. Как написал Дэннис Прэгер в недавней статье: "Нынешний американский президент является продуктом послевоенной левой морали. Везде, где левые находятся у власти, Израиль в лучшем случае непопулярен, а в худшем случае - ненавидим. Сегодня лучшим другом Израиля является консервативное правительство Канады".

Что же касается моральной оценки действий Израиля, Дэннис Прэгер категоричен: "Моральная пропасть между Израилем и ХАМАСом так же велика, как и та, что существовала между союзниками и нацистской Германией. Это один из немногих случаев в современном мире, когда аналогия с нацистами является точной". И вряд ли Израиль сможет победить в борьбе за свое существование, если будет и дальше позволять кому-то другому диктовать условия своего поведения и бесконечно идти на компромиссы.