Религия и наука

В недельной главе "Тазриа" говорится: "И говорил Господь Моше так:… если женщина зачнет и родит мальчика, то она нечиста будет семь дней, как во дни отлучения ее по обычной болезненности ее будет она нечиста…. По исполнении же дней очищения ее за сына или за дочь пусть принесет она ягненка однолетнего во всесожжение и молодого голубя или горлицу в грехоочистительную жертву ко входу в шатер соборный, к священнику. И он принесет это пред Господа, и искупит ее, и станет она чиста от течения кровей ее. Это закон о рождающей мальчика или девочку. Если же она не в состоянии (принести в жертву) агнца, то пусть возьмет двух горлиц, или двух молодых голубей: одного во всесожжение, а другого в жертву грехоочистительную, и искупит ее священник, и она станет чиста". (Ваикра, 12:1-8).

В "Перкей авот" (3:18) этот, казалось бы, незамысловатый закон выделяется в качестве одного из "основных": "Раби Элиэзер (бен) Хисма говорил: "Законы о принесении в жертву двух голубей или горлиц и о начале месячных – из основных законов Торы. Астрономия же и математика – лишь "десерт" на пиру постигающих мудрость Торы".

Раби Эллизер имеет в виду в данном случае, что два эти закона – принесения горлиц после очищения, и установления периода нечистоты, связанного с месячными – с одной стороны сложны с точки зрения их вычисления, а с другой - изучаются даже тогда, когда не применимы (в силу отсутствия Храма). Это высказывание принято понимать в том смысле, что даже когда законы Торы превращаются в академические дисциплины и изучаются так же отвлеченно, как астрономия и математика – они важнее этих светских дисциплин.

Между тем сегодня верующие люди все чаще пытаются привлекать науку (и астрономию в частности) для разъяснения тех или иных замыслов Творца. В наш век этот и прочий научный "десерт" превратился в достаточно существенное блюдо на "пиру постигающих мудрость Торы".

Собственно говоря, и в древние времена вопросы мироустройства могли восприниматься как религиозно значимые. Как справедливо отмечает рав Дэвид Бирнбаум в книге "Бог и зло", явившийся Йову Всевышний возражает на все его стенания по сути одним единственным образом, а именно научной некомпетентностью Иова, его неосведомленностью в вопросах происхождении мира!

"Тогда Господь отвечал Йову из бури, и сказал: Кто это омрачающий замысел словами без ведения? Препояшь ныне, как муж, чресла твои, и Я буду спрашивать тебя, и ты объясняй Мне: где был ты, когда Я полагал основания земли? Объясни, если знаешь разумное! Кто меры её положил?" (Йов 38:1-6)

Все научные открытия что-то говорят нам о Боге, их невозможно игнорировать, как какую-то внешнюю характеристику Его изобретательности, как посторонние особенности Его "склада ума". Из того, что мы узнаем о мире, мы неизбежно узнаем и о Нем, и уж, по меньшей мере, сдуваем пыль с каких-то представлений о "божественном", формировавшихся под влиянием учения Аристотеля.

День ото дня мы все яснее чувствуем этот момент: сегодня астрономия ставит перед нами острые и совершенно неакадемические вопросы.

Проклятые вопросыДело в том, что с точки зрения смысла, над которым с рождения до смерти обречен биться человек, "основания земли" и "меры" вселенной не более понятны, чем тяжелые болезни, кровопролитные войны и пр.

Как раз именно данные современной астрономии ставят перед нами загадочные вопросы, равнозначные по своей неразрешимости с вопросами присутствия в мире великого зла. Не только погрязший во зле человеческий мир, но даже казалось бы прозрачный для разума мир физический, мир природный выглядит достаточно безумным.

Как установила наука, вселенная имеет единое происхождение, источник которого коренится в большом взрыве, который привел к расширению всего возникшего в первый миг вещества. Случилось это, по подсчетам ученых, 14 миллиардов лет назад. Был момент, когда размер вселенной соответствовал размеру элементарной частицы, за какое-то время она увеличилась до размера небольшой дыни, и с того момента продолжает расти, как тесто на дрожжах.

В результате особенностей такого роста размеры вселенной значительно больше, чем могли бы показаться на первый взгляд, и составляют 156 милиардов световых лет. Тем самым бывшие некогда едиными элементы мира утрачивают какую-либо связь между собой. Галактики распыляются, и через какие-то считанные миллиарды лет небо каждой планеты станет беспросветно черным не только для человеческого глаза, но даже для телескопа "Кеплер".

Этот телескоп (выведенный на орбиту в 2009 году) был предназначен для обнаружения планет "транзитным методом", то есть с помощью замера колебания яркости звезд при прохождении планеты по их дискам. За время своей работы "Кеплер" обнаружил более трех тысяч планет по своим параметрам напоминающим землю. На основании этих данных ученые пришли к заключению, что во Вселенной имеется примерно 8,8 миллиардов планет, схожих с Землей по размеру, массе и температуре на поверхности, то есть планет, на которых возможно поддержание жизни: поддержание и развитие, но не зарождение.

Тут зияет еще одна дыра в нашем понимании этого мира. Наука легко объясняет разнообразие форм жизни происхождением одних биологических видов из других, однако она бессильна объяснить возможность возникновения самых простейших организмов из неорганических соединений. Самозарождение жизни – статистически совершенно невероятное событие. Жизнь просто не могла возникнуть естественно. Это вывод, к которому приходит все большее число ученых.

Итак, вполне может быть, что ни на одной из этих 8.8 миллиардов планет нет биологической жизни. Но раз она уже появилась каким-то способом на Земле, то что мешает ей появиться таким же точно неизвестным нам спосбом на других планетах?

Но достоверно мы знаем только одно, а именно то, что никогда этого не узнаем, что никогда не встретимся ни с братьями по разуму, ни с сестрами по жизни. Некогда единая (в точке своего возникновения) вселенная распылилась на множество миров, заведомо не способных интегрироваться, во всяком случае в рамках материального мира.

Единый по своей природе (как сама вселенная) человеческий Разум, то есть Разум, стремящийся к интеграции всех своих разрозненных форм, твердо знает: он не только никогда не встретится с чем-то себе подобным во вселенной, но когда-то спросит себя: а был ли вообще мир, а может быть никакого мира и не было?

И это непостижимо для нас, как непостижимо существование зла. Понять, зачем множественные миры, имеющие единый исток, обречены на абсолютную изоляцию друг от друга, не в наших силах, как "не в наших силах понять страдания праведных или благополучие нечестивых" (Перкей Автот).

В данных современной академической астрономии проступают совершенно неакадемические проклятые вопросы, как и в жизни людей, терзаемых страхами и загадками повседневного существования.