Самой большой ошибкой, которую могут совершить израильские журналисты, станет брутальная кампания в СМИ, направленная против депутатов кнессета в связи с принятием поправки к закону о клевете.

Я знаю, что действия законодателей пугают, вызывают возмущение и отчаяние. Возникает ощущение, что на подобный акт агрессии со стороны депутатов обязательно следует откликнуться серией ядовитых, острых и безжалостных текстов на страницах газет, начать бескомпромиссную борьбу против тех, кто уже давно не скрывает своих намерений в отношении прессы. Однако это именно то, чего ждут от журналистов люди, проголосовавшие за поправку к закону. Они мечтают о том, чтобы журналисты совершили эту фатальную ошибку.

Законодатель, особенно нынешний, очень чутко реагирует на общественный климат, царящий в стране, на то, какие мнения превалируют в обществе. Он знает, что будет подвергнут в средствах массовой информации острой критике за ряд выдвинутых им в последнее время законопроектов, но он убежден, что его поддерживает израильская улица.

Он прекрасно понимает, что между СМИ и публикой, читающей газеты и смотрящей телепередачи, имеет место огромный разрыв во мнениях. То, что можно прочесть в сетевых комментариях читателей к статьям, публикуемым в ведущих изданий, то, что можно услышать в повседневных беседах обычных граждан, уже давно вышло за рамки легитимной критики работы средств массовой информации.

Речь идет о настоящем злорадстве, охватившем многих читателей, телезрителей, радиослушателей, пользователей интернета. Они с одобрением отзываются о действиях депутатов, которые решили отомстить непокорным журналистам. Они не понимают, что за это дорого заплатят они сами – читатели, зрители, слушатели, пользователи. Граждане страны, наступило время погромов. И натравленная депутатами толпа ликует и веселится. Пиррова победа. Но кто способен сейчас это осознать?

Горькая правда, дорогие коллеги-журналисты, заключается в том, что мы действительно потеряли своих читателей. Стыдно признаться, но мы оказались не в состоянии наладить с ними контакт. Мы, которые зарабатываем на хлеб именно этим, умением контактировать со своими читателями, зрителями, слушателями, потерпели фиаско. Не потому, что мы якобы были частью некоего "заговора", а просто потому, что забыли, кто является нашей публикой, для кого мы, собственно, работаем.

А работать мы должны были для них, а не для самих себя и своих коллег по СМИ. Это не означает, что мы должны были лебезить перед читателем и отказываться писать тяжелую правду об изъянах нашего общества. Мы предали своих читателей. Но если мы еще предадим и самих себя, то это действительно будет нашим концом. Нам необходимо проанализировать свое прошлое и понять, как могло произойти, что между нами и теми, для кого мы работаем, возникла настоящая пропасть. Как случилось, что сегодня лишь малая часть общества видит в нас сторожевого пса демократии, преданных, честных и полезных слуг общества?

Проблема заключается не в том, что СМИ перестали быть "объективными". Никто не способен быть "объективным". Тот, кто рассуждает о некоей абсолютной категории, называемой "объективностью", популист и демагог. Публика это понимает.

Трагедия израильских журналистов заключается в потере нюха, основного, важнейшего свойства, присущего представителям этой профессии. Мы были опьянены чувством собственной значимости, ощущением единства своих рядов. Мы не уловили те глубинные течения в израильском обществе, которые свидетельствовали о других людях, нуждавшихся в нашей поддержке. То, что мы поддержали одно из движений протеста (Дафни Лиф и ее друзей) не спасло нас от горьких вопросов остальных: почему нашей поддержки удостоились только этим люди, а не другие страждущие, и почему это произошло только сейчас, а не раньше?

Публика злорадствует и поддерживает депутатов не потому, что мы левые, а потому, что наконец-то нашелся законодатель, который поставил нас на место. Неприязнь к нам наблюдается во всех слоях общества. Это не связано с политическими взглядами читателей и зрителей.

К СМИ и прежде предъявлялось немало претензий. Но на сей раз, кажется, был перейден Рубикон. Борьба с агрессивным и злонамеренным законодателем лишена шансов до тех пор, пока мы не сумеем вернуть доверие общества. Качественная, уверенная в себе журналистика, уважающая читателей, смелая, лишенная высокомерия, должна найти путь к читателю.

Шломо Барэль, "Гаарец"