Командир ССА оперся о блестящую дверь своего новенького BMW X5 и удовлетворенно взирает, как его люди перетаскивают через речку в Турцию бочки с контрабандным бензином. Ощущая приятную тяжестьтолько что полученной пачки американских банкнот, он чувствует прилив неожиданной гордости от того, во чтосумел превратиться.

За три коротких года он поднялсяот простого крестьянина до полевого командира, от продавца сигарет на улице заброшенной деревни до правителя провинции, главы бригады мятежников, контролирующей блок-посты и контрабандные маршруты.

ССА – сборище плохо координирующих свои действия, "умеренно исламистских" групп мятежников была главной надеждой Запада в войне за свержение Башара Асада.

Но в северной Сирии ССА превратилась в криминальное предприятие, с командирами, более озабоченными прибылями от коррупции, контрабанды и похищений, чем войной против режима – и об этом свидетельствует серия интервью, проведенных Sunday Telegraph.

Ахмад аль-Кнайтри, командир "умеренной" Бригады Омар Мухтар, говорит: "У этой революции много лидеров, которые не хотят краха режима. Они любят этот конфликт. Они превратились в принцев войны, они тратят миллионы долларов, живут в замках и ездят в крутых авто".

В начале войны в пыльных кафе Антакии, турецкого города на границе с Сирией, все говорили о революции.

В них можно было увидеть командиров мятежников, склонившихся над картами и обсуждающих цель следующей атаки. Через три года война против Башара Асада практически забыта. Дискуссии теперь крутятся вокруг растущего влияния отростка Аль-Каиды, Исламского Государства Ирак и Сирия, и волны коррупции и преступности, накрывшей удерживаемые мятежниками районы.

Север Сирии разделен на феодальные вотчины, которыми правят враждующие друг с другом полевые командиры.

Каждый город, каждая деревня, каждое село контролируется различными командирами. Тысячи блок-постов усеяли провинции, удерживаемые мятежниками: только на короткой дороге от турецкой границы до Алеппо их насчитывается 34. Это – существование в условиях звериной конкуренции – люди живут за счет контроля над территорией, деньгами, контрабандными маршрутами. Гражданские называют это войной за трофеи.

Сотрудник благотворительной организации в Алеппо говорит: "Я привык передвигаться без всякого страха по Алеппо и Идлибу. Теперь я боюсь выйти из собственного дома. Каждый раз, когда ты покидаешь свой район, ты можешь быть ограблен, избит или похищен – зависит от настроения тех, кто охраняет сегодня блок-посты".

Контрабанда топлива превратилась в массивный бизнес, в котором контрабандисты и боевики разворовывают нефть с месторождений на севере, грубо перерабатывают ее и продают в Турцию. Некоторые бригады мятежников полностью отказались от войны с режимом, и полностью посвятили себя нефтяной контрабанде. Другие утверждают, что занимаются контрабандой для финансирования войны.

Ахмед, активист оппозиции из Ракки, говорит: "Три года назад мятежники хотели драться с режимом. Все изменилось с того момента, как ССА стала контролировать границы и месторождения. Революция превратилась в войну за нефть. Я знаю бригады мятежников, которые пришли сюда из Алеппо и Дейр эз-Зур, и даже из Хомса, чтобы получить свою долю в нефтяном бизнесе".

Махмуд, боевик из Джиср аш-Шугур в Идлибе, говорит: "Мы присоединились к революции, когда у нас были только охотничьи ружья для защиты наших деревень. В первые месяцы мы освободили наш город, заняли окружающую территорию и были счастливы. У нас была причина воевать с режимом. Мы освободили наш народ. Мы были братья по оружию, не офицеры и солдаты, командиры с подчиненными. Мы были друзьями. В апреле все изменилось. Приехали люди, которым дела нет до революции, которые заинтересованы только в продаже оружия. Они называют себя ССА, но им не нужна война с Асадом. Они захватили те районы, которые мы же освободили, установили блок-посты и берут с людей деньги за проход. Некоторые из моей бригады стали работать на них".

Махмуд описывает историю "честного офицера" Ахмеда Хамиса: "Он мужественно воевал с режимом. Но потом появился иностранный спонсор, который начал снабжать его деньгами и оружием. Он отделился от бригады и сформировал собственную группировку. У него много оружия, но он не воюет против режима – у него времени нет. У него собственный бизнес – контрабанда дизельного топлива и блок-посты. Он также занят похищениями. Если его люди поймают солдата правительственной армии, они продают его семье".

История бригады Мазхмуда закончилась печально: "Мы не хотели воровать, и поэтому у нас не было денег. Многие ушли в поисках работы. Бригаду пришлось расформировать. Мой командир был одним из первых дезертиров из сирийской армии. Но у нас нет цели, у нас нет людей , чтобы воевать. Мой командир просит бойцов вернуться. Он в отчаянии".

Махмуд говорит, что 85% бригад боевиков теперь занялись контрабандой горючего и автомобилей. Многие также эксплуатируют иностранных спонсоров. Они проводят одну операцию против Асада, выкладывают видео в youtube, и, таким образом, убеждают доноров в собственной "эффективности". У каждого подразделения –"журналисты" с видеокамерами, снимающие операции с этой целью.

"Медиа-офицер" Бригад Фарук поясняет, сидя в своем офисе в турецком Рейханили: "Часто спонсоры дают нам деньги на проведение определенной операции, поэтому, когда мы ее осуществляем, мы все снимаем, чтобы доказать – деньги использованы по назначению".

Это приводит к тому, что командиры ССА более интересуются такого рода "военными доходами", нежели успехом конкретных операций. Примером стала битва за Вади Дейф – огромную военную базу в провинции Идлиб, которая продолжалась шесть месяцев. Сражение закончилось победой правительственных войск.

Осаду возглавил Джамаль Мааруф, бывший разнорабочий, и один из самых могущественных командиров в провинции Идлиб. Люди, участвовавшие в сражении, сообщили корреспонденту Sunday Telegraph, что командиры не хотели его окончания – уж слишком прибыльным оно оказалось.

Один из них рассказывает: "Деньги полились из государств Залива и Саудовской Аравии. И сама осада приносила доход: командиры брали взятки от сирийских офицеров за то, чтобы те могли посылать осажденным на базе продовольствие".

На протяжении нескольких месяцев иностранные спонсоры продолжали слать деньги с тем, чтобы завершить осаду Вади Дейф. И битва, по выражению мятежников "превратилась в курицу, несущую золотые яйца".

Ахмад аль-Кнайтри говорит: "Мы молчим об этом, чтобы народ не терял надежду. Но эти люди превратились в торговцев кровью шахидов".

Неожиданно многие мятежники разбогатели, купили новые дома, и стали сорить деньгами. Один из мятежников говорит о Джамаль Мааруфе: "Перед революцией у него не было ничего. Теперь он гоняет на пуленепробиваемом автомобиле".

По материалам: Ruth Sherlock Syria dispatch: from band of brothers to princes of war, Sunday Telegraph, November 30, 2013