С первой же минуты у меня не было ни малейшего сомнения в том, что Ясир Арафат был убит.Это следует из элементарной логики.

Когда мы возвращались с похорон, я разговорился с Джамалем Захалкой, депутатом Кнессета от национальной арабской партии Балад, квалифицированным фармацевтом по специальности, и мы пришли к одному и тому же выводу.

Заключение швейцарских экспертов на прошлой неделе лишь подтвердило мое убеждение.

ПРЕЖДЕ ВСЕГО, простой факт: люди не умирают без причины.

Я навестил Арафата за несколько недель до его смерти, Он был достаточно здоров. Когда мы уходили, я заметил моей жене Рахель, что теперь он выглядит бодрей и воспринимает все с большей живостью, чем в прошлый раз.

Для его внезапной болезни не было никакой очевидной причины. Врачи во французском военном госпитале, куда его перевезли по настоянию его жены, Сухе, и где он умер, провели тщательное обследование его тела, и не нашли никакого объяснения его состоянию. Абсолютно никакого.

Что само по себе очень странно. Арафат был вождем своего народа, фактически, главой государства, и можно быть уверенными, что французские врачи сделали все возможное, чтобы поставить диагноз.

Оставались только радиация или яд. Был ли при вскрытии обнаружен какой-то яд? Ответ прост: чтобы обнаружить яд, нужно знать, что искать. Список ядов почти бесконечен, и обычное обследование огранивается небольшим их числом.

На наличие радиоактивного полония тело Арафата не обследовали.

У КОГО была возможность воспользоваться ядом?

Почти у каждого.

Во время многих моих посещений Арафата я был удивлен беспечностью, с какой он относится к мерам безопасности.

При нашей первой встрече в осажденном Бейруте, я был удивлен тем доверием, какое он проявил ко мне. Было известно, что десятки агентов Моссада и фалангистских шпионов прочесывают город, разыскивая его. Он не мог быть уверен, что я сам – не агент Моссада или, что за мной не установлена слежка, или что на меня не навесили «жучок», о чем я и не подозревал.

Позднее, в Тунисе, секретарь проверял его посетителей очень поверхностно. Меры предосторожности израильского премьер-министра были несравненно более строгими. В Мукате (резиденции Арафата в Рамалле) не было принято никаких дополнительных мер предосторожности. Я обедал с ним несколько раз, и вновь удивлялся его открытости. Американцы и другие зарубежные гости, которые были (или представлялись) пропалестинскими активистами, свободно проходили к нему, садились рядом и могли бы без труда подсыпать ему яд. Арафат шутил со своими гостями и прямо с руки кормил их лакомыми кусочками.

Некоторые яды даже не нужно подсыпать в пищу: достаточно легкого физического контакта.

И ЭТОТ человек был одним из самых преследуемых в мире, имел множество смертных врагов, полдюжины секретных служб хотели его уничтожить. Как же он мог быть так неосмотрителен?

Когда я увещевал его вести себя осторожней, он отвечал, что верит в божественную защиту.

Однажды, когда он летел на частном реактивном самолете из Чада в Ливию, пилот объявил, что кончилось горючее, и он совершит аварийную посадку прямо посреди пустыни. Телохранители Арафата окружили его и укрыли подушками. Все погибли, но Арафат остался жив, и даже без не получил серьезных травм.

C тех пор он еще глубже уверовал в рок. Он был искренним мусульманином, не афишируя этого. Он верил, что Аллах доверил ему освободить палестинский народ.

КТО ЖЕ совершил это убийство?

У меня на этот счет нет никаких реальных сомнений.

Хотя такое побуждение могло возникнуть у многих, лишь у одного человека были средства и жгучая ненависть к Арафату – у Ариэля Шарона.

Шарон пришел в бешенство, когда Арафат ускользнул от него в Бейруте. Так близка была добыча, и вдруг стала недосягаема. Арабо-американскому дипломату, Филиппу Абибу, удалось добиться соглашения, по которому боевикам ООП, включая Арафата, было позволено выйти с честью из города с оружием в руках. Я лежал на крыше пакгауза в Бейрутском порту, когда отряды ООП подъезжали к судам на машинах с развевающимися флагами.

Самого Арафата я не видел: его спрятали посередке.

C тех пор Шарон не скрывал своего решения его убить. А когда Шарон что-то решал, он никогда и ни за что не отступал. Даже если его постигала неудача в куда менее значительных делах, он возвращался к своей задаче вновь и вновь, пока не достигал успеха.

Я хорошо знал Шарона, и знал степень его решимости. Дважды, предчувствуя, что Шарон вот-вот достигнет цели, я с Рахелью и несколькими товарищами отправлялись в Мукату, чтобы стать его живым щитом. Позднее мы не без удовольствия прочли интервью с Шароном, в котором он сокрушался, что не смог осуществить задуманное убийство, потому что «там с ним торчали какие-то израильтяне».

ЭТО БЫЛО большим, чем личная вендетта. Он – и не только он – видели в этом убийстве национальную цель.

Для израильтян Арафат был олицетворением палестинского народа и предметом беспредельной ненависти. Его ненавидели больше любого другого человека после Адольфа Гитлера и Адольфа Эйхмана. Он стал средоточием длившегося несколько поколений конфликта с палестинцами.

Именно Арафат возродил современное палестинское движение, высшей целью которого было похоронить сионистскую мечту об обладании всей страной от моря до Иордана. Именно он возглавил вооруженную борьбу (иными словами, терроризм). А когда речь зашла о мирном урегулировании, и он признал Государство Израиль и подписал Ословские соглашения, ненависть к нему еще более возросла. Мирное урегулирование предполагало возвращение арабам многих территорий, а что могло быть хуже?

Ненависть к Арафату давно стала иррациональной. Для многих это было полное физическое отвержение, смертоносное варево из ненависти, отвращения, враждебности и недоверия. За сорок или более лет поле его появления на сцене, в Израиле о нем написаны миллионы слов, но я совершенно уверен, что среди них не найти ни одного доброго.

Все эти годы целая армия оплаченных пропагандистов неутомимо поливала его грязью. В чем только ни обвиняли его! Выдумка, будто он болен СПИДом, все еще появляется в неофициальных пропагандистских публикациях: так предполагалось сыграть на гомофобных предрассудках. Нечего и говорить, что никаких признаков гомосексуальности в нем никогда не было. И французские врачи не нашли никаких признаков СПИДа.

СПОСОБНО ли израильское правительство на такой акт? Конечно, способно.

В сентябре 1997 года в Амман направили израильскую боевую группу с заданием убить главу ХАМАСа Халеда Машаля. Орудием убийства избрали левофентанил, смертельный яд, не оставляющий следов и производящий эффект, сходный с сердечным приступом. Вводят его легким прикосновением.

Покушение сорвалось. Убийц заметили прохожие, и они бросились в израильское посольство, чтобы найти там убежище. Король Хусейн, обычно сотрудничавший с Израилем, пришел в ярость. Он угрожал повесить преступников, если немедленно не будет передано противоядие. Тогдашний премьер-министр Нетаньяху уступил и отправил в Амман начальника Моссада с нужным препаратом. Машаль был спасен.

Позднее, в 2010 другая группа была направлена в Дубай, чтобы убить там ХАМАСовского деятеля Махмуда аль-Мабхуха. Они тоже провалили операцию, хотя им удалось парализовать и задушить свою жертву в отеле, где были засняты камерой наблюдения, а их личности установлены.

Бог знает, сколько еще было успешных операций такого рода.

Израиль, разумеется, не одинок на этом поприще. Еще раньше русский шпион Александр Литвиненко по чьему-то совету разгневал Путина. Его убили тем же радиоактивным полонием, что и Арафата, но внимательный врач обнаружил яд до его смерти. Ядовитым шариком из зонтика был отравлен и болгарский диссидент. Можно предположить, что любая уважающая себя секретная служба располагает такими орудиями убийства.

НО ПОЧЕМУ ЖЕ Шарон не убил Арафата раньше? В конце концов, палестинский лидер долгое время был осажден в своей резиденции в Рамалле. Я сам видел израильских солдат в нескольких метрах от его кабинета.

Ответ лежит в политической плоскости. США опасались, что если Израиль убьет главу ООП – героя для миллионов в арабском мире – в регионе произойдет направленный против США взрыв. И Джордж Буш-младший запретил эту акцию. Он ответил, что убийство должно быть произведено так, чтобы следы не вели в Израиль.

Для Шарона это был обычный ход. За несколько недель до своего вторжения в Ливан он сообщил об этом плане государственному секретарю США Александру Хейгу. Хейг запретил нападение, если только не случится серьезной провокации. И – о, судьба! В Лондоне произошло ужасное покушение на израильского посла. Было заявлено, что такую провокацию нельзя стерпеть, и началась война.

По той же причине правительство Нетаньяху теперь усердно отрицает причастность Израиля к убийству Арафата. Вместо того чтобы хвастать успешной операций, машина нашей пропаганды утверждает, что швейцарские эксперты некомпетентны или лгут (они, наверно, тоже антисемиты), а их выводы – неверны. Один уважаемый израильский профессор поспешил объявить все это вздором. Вытащили из нафталина и старую историю о СПИДе.

Сам Шарон в своей бесконечной коме ничего сказать не сможет. Но его прежние помощники, заматерелые лжецы, повторяют подленькие истории.

Я СЧИТАЮ, что убийство Арафата было преступлением против Израиля.

Арафат был человеком, готовым к заключению мира и способным убедить палестинский народ этот мир принять. Ему также принадлежит формула: «Палестинское государство бок о бок с Израилем, на основе «зеленой линии», со столицей в Восточном Иерусалиме».

Именно этого и стремились не допустить убийцы.