Игорь Панин: стоит ли защищать сирийских детей от американской военщины

«Последние дни меня не покидает ощущение дежавю», – эта заезженная фраза сегодня как нельзя лучше подходит для того, чтоб начать с нее колонку. Действительно, дежавю. Словно в детство вернулся. А что там было? Вспоминается мне год, наверное, 1984 (не по Оруэллу, хотя и по нему тоже). Я сижу на третьей парте слева, у окна, слушаю рассказ учительницы по истории (любила порой пересказывать нам вычитанное в советской прессе). Она уже в том возрасте, когда не назовешь молодой, но и увядающей тоже; довольно симпатичная, но чересчур дерганная (видимо, без мужчины). И вот рассказывает нам, юным пионерам, об отважном негритенке. Этот замечательный негритенок жил в Африке, в ЮАР. Семья работала на банановой плантации, хозяевами которой являлись белые колонизаторы-расисты, бившие плетьми честных темнокожих тружеников и постоянно им не доплачивавшие. В засушливый год, когда деликатесные суслики попрятались по норам, а сладкие гусеницы усыхали прямо на ветках, решился наш негритенок пробраться на плантацию, дабы набрать бананов и накормить 25 своих братьев и сестер.

Проскользнув ночью мимо десятка охранников (в темноте-то попробуй, разгляди такого чертенка!), сделав подкоп под ограждением из колючей проволоки, герой оказался на плантации, где набрал провизии на месяц вперед. Но вместо того, чтоб тащить бананы волоком, водрузил связку на свою курчавую голову. Тут, несмотря на темень, его и заметили. Быстрее зебры метнулся он к своему подкопу, а по нему уже дали залп, и страшно зажужжали 33 коварные пули. Из них 32 пролетели мимо, а 33-я, роковая, в самое сердце поразила невинную жертву, которая безжизненно повисла на колючей проволоке, все-таки успев вскрикнуть «Мама». Так вершится в мире зло… Учительница обводит нас мутными глазами и вдруг начинает рыдать (все-таки не было у нее мужчины). Давимся слезами и мы, юные пионеры. Нам неимоверно жалко негритенка. Мы готовы даже переименовать свой пионерский отряд в его честь, да вот беда – не знаем имени героя. И учительница не знает. Но память о нем отныне будет жить в наших сердцах. Не забудем, не простим!

Поразительная вещь. В те годы я уже прислушивался к разговорам взрослых и знал, что в нашей семье были репрессированные, были и белоказаки, могил которых уже никогда и никому не разыскать; что, наконец, даже любимая бабушка, которую можно рукой потрогать, чуть не умерла от голода во времена коллективизации. А ее братья-близнецы умерли еще в младенчестве – нечем было кормить; молока у роженицы не появилось от хронического недоедания. Но сожалеть обо всем этом я не мог, не привык, не умел. «Давно это было». А вот смерть безымянного негритенка¸ нашего современника, казалась настоящей трагедией. Да и был ли вообще негритенок? Неважно. Детская впечатлительность делала свое дело. Но если с нас, с детей, спрос не велик, то учительница истории наверняка была в курсе, что паспорта советским колхозникам начали выдавать только при Хрущеве, а закон о паспортизации всего населения СССР приняли аж в 1974 году. И, тем не менее, – над вымыслом слезами обливалась. Ну не бред ли? Страна десятилетиями увлеченно протестовала против угнетения негров в Африке, а свои крестьяне жили ничуть не лучше чернокожих, перебиваясь с хлеба на воду, ограниченные в правах и не имевшие возможности переменить место жительства или род деятельности. Почитайте «Привычное дело» Василия Белова – там это, хоть и осторожно, но все же описано.

Любовь к неграм стала практически национальной идеей. А еще надо было обязательно любить арабов. И азиатов. Все эти замечательные народы ужасно страдали от капиталистов и колонизаторов, от западного империализма, и только и ждали русского Ивана, который придет им на помощь. Иван же с рождения считал, что обязан кого-то освободить, обогреть, накормить. Поскольку родства он не помнил, то не обращал внимания на свой собственный, все более ветшающий дом, на разлад в семье, на пьющего отца, на больную мать. Зачем? Ведь неграм требуется помощь! Они вопиют под звуки тамтамов! Да мало ли что там у нас на Руси? Биомассы пока много, одни людишки помрут – другие народятся, а вот если не подмогнуть союзникам по социалистическому лагерю, то потом совесть замучает. Водка в горло не полезет! Ливерной колбасой подавишься! Мы тут, понимаешь, расслабляемся, несознательность проявляем, а черные товарищи рабское клеймо несут – непорядок. Даешь справедливость?! Разумеется, за счет своего же, униженного, ограбленного и оболваненного населения, наивно верившего в пропагандистские байки о дружбе народов.

Так почему дежавю, спросите вы? Ну, как сказать… Я вот слышу вокруг истошные крики и призывы. И в дни ливийского кризиса я их слышал, и во время войны в Ираке. Теперь Сирия подоспела. Один журналист проникновенно написал: «Обама хочет бомбить Сирию. Обязательно будут убитые дети». Обязательно! Вот прям сидит Обама и считает, сколько сирийских детей следует убить. Отдельные люди уже подсчитали в соцсетях, что будут убиты сотни тысяч детей, на худой конец – десятки тысяч. В общем, ад, апокалипсис и торжествующий Израиль. И с этим надо что-то делать. Иван Манкуртов не может спать спокойно. Он шлет проклятия в адрес капиталистического Запада, готовится выступить в защиту Сирии, кидает в блог раскаленные постинги и недоумевает, видя тех, кто не возбуждается от названия заветной арабской республики. Манкуртов не только интеллектуал, но и гуманист. А еще придумывает трогательные истории о том, как ждут его в зоне конфликта смуглые люди в арафатках, с которыми он бок о бок будет бороться за их и нашу свободу.

Нет, я не могу этого выносить! Я не хочу назад в СССР. И я не член общества советско-арабской дружбы. Какой смысл мне, человеку русской (а, следовательно, европейской) культуры, выступать против Запада с подачи Манкуртова и его единомышленников? Неужели они в самом деле так пекутся о детях? Хорошо, посмотрим, как обстоят дела с детьми в нашей славной стране. По оценкам разных структур и ведомств (МВД, Генпрокуратура, Совет Федерации, независимые эксперты) в нулевые годы беспризорников в РФ насчитывалось от 2 до 4 миллионов! Почти столько же, сколько после гражданской войны в начале XX века! Точных данных нет ни у кого, как нет их, к примеру, о мигрантах. Но приблизительную картину представить можно. Мне интересно, вот те, кто с таким пылом пишет о скорой смерти сирийских детей, – многим ли русским беспризорникам они помогли? Многих усыновили? Пожертвовали хоть рубль в какой-нибудь благотворительный фонд? А есть же еще детская проституция, детская наркомания! Как эти отважные правдолюбцы помогают государству бороться с подобными явлениями? Детские дома – вообще отдельная тема. Не нужно приводить в пример образцово-показательные заведения Москвы, – достаточно на две-три сотни километров отъехать от столицы, посетить первый попавшийся сиротский приют, чтобы содрогнуться от того, в каких условиях живут будущие граждане нашей страны. И – что? Где наши борцуны?

Совсем недавно в Москве произошел вопиющий случай – дворник-нелегал сломал челюсть ребенку, бросив в того черенок от лопаты. В любом нормальном государстве подонок получил бы внушительный срок, но только не у нас, где «прогрессивная общественность» кинулась защищать мигранта. И дело было закрыто. Создан, по сути, прецедент. Теперь любой нелегал может покалечить вашего ребенка, мотивируя свои действия тем, что его, видите ли, дразнили… И ему за это ничего не будет. А история с русской девочкой из кабардинского села Нартан?! Это когда школьницу насиловала группа лиц на протяжении двух месяцев. Если она спрашивала у благородных горцев, за что с нею так поступают, то в ответ слышала: «Потому что ты русская». Только беременность девочки все открыла. Но у матери не хотели принимать заявление в местной полиции, а важные чиновники в один голос твердили, что национальной подоплеки там нет. В итоге дело – кто бы сомневался – замяли. Вы, любители поговорить о слезинке сирийского ребенка, – вы как-нибудь отреагировали? Вы устраивали митинги, пикеты, требовали расследования этих и других аналогичных преступлений против детей? Можно просто пачками приводить свидетельства того, как унижается и попирается детство в России. На каждом шагу. Но или я ослеп, или действительно не наблюдаю никакого возмущения по этому поводу.

И не надо, не надо мне про всемирную отзывчивость русских! Не надо про духовность! Про какое-то там россиянское мессианство! Потому что если ты не видишь беззакония и подлостей, творящихся у тебя под носом, то не имеешь никакого морального права не только осуждать кого-то, но даже и заикаться о справедливом мироустройстве. Мы живем в обществе лицемеров и лжецов, вдобавок забывших о своих корнях. У нас каждый второй готов рвать и метать по поводу исчезновения каких-то племен в дебрях Амазонки, но протянуть руку ближнему своему, нуждающемуся в помощи, никогда не удосужится. Массовая истерия вокруг Сирии – лучшее тому подтверждение. Этих людей не волнует своя собственная страна, они не хотят, даже не думают сделать ее лучше, чем разительно отличаются от тех же европейцев или американцев. Почему мы не Европа? Почему не Америка? Потому что нам неведом здоровый прагматизм. Мы десятилетиями воюем с ветряными мельницами, будучи свято убежденными, что именно в этом-то и состоит наше предназначение. А недоуменные взгляды со стороны принимаем за недоброжелательность или зависть.

Кого еще мы не защищали на этой планете? По ком не лили слез? За кого не воевали, теряя солдат, технику, тратя деньги? Кому не создавали с нуля инфраструктуры, не давали взаймы и не прощали затем многомиллиардных долгов? Наверное, нет ни одной страны на земле, которая столь бездарно расходовала бы свой потенциал. Да не просто бездарно, но и во вред себе. Мы, вестимо, не какая-нибудь там Албания, но при этом понятия не имеем, что такое национальные интересы. Любой албанец объяснит это в два счета, а мы начнем козырять брендом «Достоевский» или ссылаться на мутную публицистику президента, на самом деле являющуюся плагиатом и состряпанную его помощниками. Пока мы не поймем, что хоть во внутренней, хоть во внешней политике нужно руководствоваться исключительно национальными интересами, ничего у нас не изменится. Я против убийства любых детей, в том числе и сирийских. Но я не вижу никакого резона для ослабленной и небоеспособной России вмешиваться в ненужный нам конфликт и выставлять себя (да и всех нас) на посмешище. Я не считаю американцев, европейцев и израильтян врагами, пусть они разбомбят хоть Антарктиду со всеми ее пингвинами. Я хочу, чтобы моя страна начала хоть немного думать о ее гражданах, а те в свою очередь – о национальных интересах. А вот потом уже и поговорим об общемировых проблемах. И поменьше, поменьше лицемерия…