«Успешное» вторжение в Ливию станет моделью для военного вторжения Запада в Сирию

Ливия страдала от хронической нестабильности с момента начала арабской весны. Хотя западное (в первую очередь американское) вторжение успешно уничтожило вооруженные силы Муаммара Каддафи и позволило разношерстной группе повстанцев одержать победу, оно, тем не менее, не способствовало политическому урегулированию ситуации в стране, расколотой межплеменными и межэтническими конфликтами. Во многих отношениях, сейчас ситуация в Ливии гораздо хуже, чем она была при далеко не самом великодушном режиме Каддафи, и случаи политического насилия, терроризма и религиозного экстремизма сейчас уже стали привычным явлением. Только за последние несколько недель в ливийских городах убыло убито несколько десятков человек. Это можно считать предвестником новой мощной волны насилия, поскольку исламские фундаменталисты, захватившие власть (что было вполне предсказуемо), продолжают укреплять свой контроль в стране.

Возможно, вы считаете, что урок вторжения Ливию («мы вторглись в страну по гуманистическим соображениям, но наше вторжение все равно привело к гуманитарной катастрофе») научит западных политиков смирению и докажет им невозможность навязать положительные изменения при помощи бомб и массовых убийств (инструментов войны). Но вы ошибаетесь. Из катастрофического провала недавних гуманитарных вторжений западные политики не смогли сделать очевидный вывод о том, что термин «война по гуманистическим соображениям» настолько же логичен, как и словосочетание «холодный огонь». Более того, они стали определять свои гуманитарные вмешательства в еще более узких формулировках, чтобы иметь возможность с большей легкостью заявить о своем «успехе».

Наиболее отчетливо это видно, если рассмотреть причины войн в Ираке и Ливии. Иракская война была призвана «освободить» иракцев, привести их к демократии и процветанию. Разумеется, сейчас все эти оправдания кажутся нам абсурдными, но перед вторжением в Ирак в 2003 году многие Серьезные люди убеждали себя в том, что США действительно способны коренным образом усовершенствовать базовые основы иракского общества. Целью вторжения было полное преображение Ирака и превращение его в демократическую и либеральную путеводную звезду для всего региона. Люди, живущие в этом регионе, должны были увидеть, каким станет Ирак, и потребовать, чтобы их правительства следовали этому же курсу. В конце концов, все эти благие намерения вылились в кровавую катастрофу.

Урок, который западные политики извлекли из вторжения в Ливию, заключался в том, чтобы сделать понятие «успеха» максимально узким и бессмысленным. Поэтому цель вторжения в Ливию заключалась не в том, чтобы стабилизировать ситуацию в ливийском обществе, установить там демократию, и даже не в том, чтобы свергнуть режим Каддафи. Первоначальная цель заключалась в том, чтобы не позволить Каддафи убить своих политических оппонентов в Бенгази. Поэтому когда военно-воздушные силы союзников разбомбили старые и не слишком мощные танки и ракетные установки Каддафи, сторонники вторжения дружно прокричали: «Успех!» И они до сих пор не перестают об этом кричать.

Вы, вероятно, заметили, что заявленная цель вторжения в Ливию сама по себе не слишком значима и что она неизбежно приводит к постановке дополнительных целей (вывод войск из Ливии сразу после прекращения резни в Бенгази был просто невозможен), однако это довольно сложный вопрос, обсуждение которого не должно вестись в новостях на кабельных каналах или в рамках политических кампаний. «Мы поставили задачу и выполнили ее» звучит гораздо убедительнее, чем «в процессе разработки плана действий в отношении Ливии администрация Обамы сознательно поставила перед собой слишком узкие цели, реализация которых неизбежно повлечет за собой дальнейшее применение силы и вмешательство со стороны США и их союзников». Первое высказывание кажется решительным и сильным, второе — слабым и неопределенным.

Теперь же предположительно успешную модель вторжения в Ливию хотят перенести на ситуацию в Сирии. Поскольку режим Асада (принявший, несомненно, самое идиотское решение в военной истории человечества) применил химическое оружие против гражданского населения контролируемого оппозицией района, администрация Обамы, которая прежде решительно отказывалась поддерживать военное вторжение в Сирию, вышла на тропу войны. И поскольку «всем известно», что военная операция в Ливии была успешной, нанесение военно-воздушными силами прицельных ударов и намеренно узкие цели вторжения, должно быть, представляют собой правильный подход к ситуации в Сирии.

В своих публичных выступлениях представители администрации Обамы стараются быть чрезвычайно последовательными, заявляя, что цель военных ударов по Сирии заключается вовсе не в том, чтобы дать оппозиции возможность одержать победу в гражданской войне или свергнуть Асада (хотя именно это, скорее всего, и произойдет спустя некоторое время). Нет, главная цель — уничтожить запасы химического оружия в Сирии и ввести нормы, запрещающие его применение. Ставя перед собой цель, уничтожить сирийский арсенал химического оружия (довольно несложная цель, если учесть, что США хорошо известно, где именно сирийское правительство хранит химическое оружие), администрация Обамы может избежать неприятных разговоров об «окончании игры», которые сведут на нет любые попытки обеспечить присутствие на территории Сирии сухопутных или каких-либо других видов войск.

С определенной точки зрения, возможность заранее снять с себя ответственность за все те ужасы, которые обязательно будут твориться в Сирии после военного вторжения, это по-настоящему блестящий шанс. Сунниты будут убивать алавитов, алавиты и сунниты будут убивать христиан, все они вместе будут убивать курдов, и при этом Обама сможет аккуратно заметить, что «нашей целью не было положить конец гражданской войне, мы просто хотели уничтожить запасы химического оружия». Это можно назвать абсолютно беспроигрышной позицией, потому что цель вторжения настолько узко сформулирована, что ее просто невозможно не достичь. И, если западные войска достигнут этой цели, а ситуация в Сирии станет еще хуже... тогда можно будет поставить перед собой следующую цель! Следующими в списке окажутся реактивные установки, противотанковые установки и вертолеты Асада. В этом и заключается главное достоинство узко сформулированных целей — их бесконечное множество.

В любом случае «легкое» вторжение в Ливию и перспективы еще одного подобного вторжения в Сирию представляют собой вариант развития событий по наихудшему сценарию. Тяжелое вторжение, как в случае с Ираком, по крайней мере дает хоть какой-то шанс на защиту местному гражданскому населению и мешает самым фанатичным исламистами сконцентрировать в своих руках политическую власть. Любая попытка провести быстрое вторжение в Сирии повлечет за собой массу негативных последствий, не принеся при этом никаких положительных результатов: это вторжение попросту развяжет руки самым безжалостным и жестоким джихадистам, в результате чего потери среди мирного населения только увеличатся. Кажется, что однозначно благоприятных вариантов решения сирийского конфликта просто не существует, однако многие в Вашингтоне, очевидно, думают иначе.

Марк Адоманис