Египетский переворот, разрушивший иллюзию о возможности становления исламской демократии в арабском мире, будет иметь серьезные последствия не только для самих египтян. Последствия падения Ихвана уже ощутят на себе основные спонсоры арабской весны, прежде всего Турция, Катар и страны Запада.Для турецкого премьер-министра Реджепа Эрдогана свержение египетского президента Мухаммеда Мурси стало неприятным сюрпризом. И не потому, что Эрдоган симпатизировал египетскому премьеру – надежда на то, что Египет пойдет турецким путем и будет строить демократию по турецкому образцу угасла уже давно. Просто турецкий премьер опасается, что может повторить судьбу Мурси. Уже бы повторил, если бы не обезглавил армию (20% генералов и 50% адмиралов сидят либо в тюрьмах либо под домашним арестом). Однако события на площади Тахрир безусловно воодушевят людей с площади Таксим, а также станут уроком для однопартийцев Эрдогана. Руководители Партии справедливости и развития видят, что в Египте арестован не только зарвавшийся Мурси, но и все руководство Братьев-Мусульман, не сумевшее или не захотевшее в критический момент пожертвовать Мухаммедом Мурси и отправить его в отставку. Вряд ли турецкие лидеры захотят повторить эту ошибку, и если беспорядки в Турции разгорятся с новой силой, не исключено что Эрдогана попросят уйти. В любом случае, после египетского прецедента Реджепу Эрдогану стоит забыть о всех мечтах занять пост президента. Ему бы свой премьерский срок спокойно досидеть.

Свержение Ихвана стало проблемой и для Катара. Не секрет, что Катар и Саудовская Аравия видят разную модель исламского Ближнего Востока. Если в Дохе хотят прихода к власти в арабских страна сил «умеренного ислама», ориентирующихся на парламентские формы борьбы и на верховенство закона, то Эр-Рияд спонсирует радикальных салафитов. До недавнего времени казалось, что побеждает катарская модель. Однако свержение Братьев-Мусульман в крупнейшей арабской стране – Египте – и резкое усиление египетских салафитов (вовремя поддержавших переворот и оказавшихся в стане победителей) ставит под удар всю политику Катара. Если сейчас салафиты свергнут умеренных исламистов и в Тунисе, то внешнеполитическую линию Катара в арабской весне можно считать проваленной. И тогда у катарских шейхов могут возникнуть вопросы к новому эмиру Тамиму (активно участвовавшему в разработке и проведении этой линии) относительно эффективности расходования средств на финансирование всех этих арабских революций.

Что касается США, то формально Вашингтон поддержал переворот. «Мы ожидаем, что вооруженные силы Египта обеспечат соблюдение прав всех жителей страны независимо от пола, вероисповедания и политических убеждений, в том числе права на мирные собрания и справедливый суд», - заявил Обама, однако тут же отдал приказ об эвакуации американского посольства. Свержение Мурси создает Штатам ряд проблем. Во-первых, очередная сдача арабского союзника (никто не поверит, что военные решились на переворот без консультации с Вашингтоном) ставит перед другими арабскими лидерами вопрос о целесообразности дальнейшего союза со Штатами. Особенно на фоне демонстративной готовности Ирана защищать своих союзников – того же Асада – до конца. Во-вторых, переворот поставил под вопрос американские интересы в Египте. Американцам нужно безопасное функционирование канала, сохранение мирного договора с Израилем и контроль над египетской армией. Для этого нужна стабильность, которой в Египте нет – страна сейчас на грани гражданской войны. Конечно, можно попытаться восстановить в стране диктатуру, но эпоха долгосрочных диктатур в арабском мире прошла. «Никакой диктатор с железной рукой больше не сможет контролировать эти территории, потому, что их население потеряло чувство страха», - пишет американский политолог Томас Фридман. Египтяне уже продемонстрировали свое неприятие к диктаторам во время правления хунты (хотя сами ее и призвали после падения режима Мубарака). Так что если военный диктатор не будет обладать высокой степенью харизмы (как Гамаль Абдель Насер или Мустафа Кемаль Ататюрк), то долго он не протянет.

Бездействие же может привести к печальным последствиям. Если ключевые государства арабского мира – прежде всего Египет – окунутся в хаос или же попадут под власть радикальных исламистов, то США и Европе придется вмешаться в конфликт. Понятно, что интервенция Запада во имя спасения страны от салафитов не вызовет такой реакции, как, например, вторжение США в Ирак. Так было в Мали, когда во время визита Франсуа Олланда в Тимбукту толпы малийцев кричали «Vive la France» а не «Аллах Акбар». Но с другой стороны, какой смысл Западу сейчас оккупировать арабские страны, особенно те, где нет нефти, а тем более брать на себя ответственность за происходящие там события?