"Во времена оные"

14 Адара Бет на радость нами всем евреям наступает праздник Пурим.

Надо полагать, что не праздник Пурим был установлен в память о событиях,описанныхв Мегилат Эстер, а, напротив, рассказМегилат Эстер был написан, чтобы оправдать существование праздника. С Пуримом произошло то же, что и с большинством праздников: торжества в память о чудесном спасении народа были установлены в один из дней, издревле памятных, и новый праздник постепенно поглотил и абсорбировал старый. Обычаи и праздничные ритуалы этого дня были наполнены новым содержанием.

Что же это за древний праздник, который позднее был объявлен днем спасения народа, и в чем его смысл?

Сначала Пурим появился среди персидских евреев, и его происхождение связано с их языческим окружением. Вместе со своими соседями-персами евреи праздновали древний праздник, выпадавший на середину последнего зимнего месяца. Это был праздник начала весны, праздник веселья и разгула, праздник игровой и карнавальный. Он прижился у евреев Персии и Вавилона, а со временем проник и в Страну Израиля. Из некоторых отрывков Талмуда очевидно, что вначале праздник был встречен в Стране Израиля без большого энтузиазма. В масехет Мегила Вавилонского Талмуда сказано: "Сказал рав Шмуэль бар Йехуда: вначале установили его в Шушане, а потом – по всему миру. Сказал рав Шмуэль бар Йехуда: послала Эстер послание мудрецам: установите меня на веки вечные. Послали мудрецы послание Эстер: ревность сеешь ты между нами и народами мира. Послала Эстер послание мудрецам: я уже записана в книгах хроник персидских и мидьянских". А в масехете Мегила Иерусалимского Талмуда (гл. 1) сказано: "Сказал рабби Ирмия от имени рабби Шмуэля бар Ицхака: что сделали Мрдехай и Эстер? Написали послание и послали учителям нашим, и там сказано: принимаете ли вы эти два праздничных дня из года в год? Ответили им: хвати нам и тех бед, которые и так на нас валятся, а вы хотите еще добавить нам беды от Амана?! Тогда написали им второе послание". Однако со временем сопротивление прекратилось, и праздник распространился в Стране Израиля и по всему миру.

Сегодня нам неизвестно, каков был облик праздника в тот период, когда он начал распространяться в Эрец Исраэль. Был ли он тогда еще языческим праздником и имел персидско-вавилонский облик, или же его облик стал более еврейским в результате привязки к некоему историческому сюжету? Однако, даже если мы примем второе допущение, мы все еще ничего не узнаем о его истинном значении в тот период. Возможно, что он действительно был основан на фабуле Мегилат Эстер, но вполне возможно, что он был привязан к тому или иному событию в жизни евреев Персии. В древности Пурим назывался так же " день Мордехая", как видно из Второй Книги Маккавеев. "И порешили все, в полном единодушии, не попускать этому дню остаться не почтенному, а праздновать его в тринадцатый день двенадцатого месяца, месяца Адар, за день до дня Мордехая". В тот день праздновали победу одного из министров Ахашвероша, Мордехая, над его врагами. Однако нельзя исключить, что название "день Мордехая" происходит именно из Мегилат Эстер.

Но, самое главное, мы так и не знаем, какова связь между "днем Мордехая" и "днем Никанора". Между этими двумя праздниками была явная конкуренция, они ведь следуют друг за другом: день Никанора тринадцатого Адара, а день Мордехая – четырнадцатого Адара, да и содержание их было весьма сходно: в обоих случаях праздновали победу евреев над их величайшим ненавистником, который хотел их уничтожить. Да и фабула праздничного события отличается в обоих случаях только именами героев.

МИШНА ПЕРВАЯ(א) מְגִלָּה נִקְרֵאת בְּאַחַד עָשָׂר, בִּשְׁנֵים עָשָׂר, בִּשְׁלֹשָׁה עָשָׂר, בְּאַרְבָּעָה עָשָׂר, בַּחֲמִשָּׁה עָשָׂר, לֹא פָּחוֹת וְלֹא יוֹתֵר. כְּרַכִּין הַמֻּקָּפִין חוֹמָה מִימוֹת יְהוֹשֻׁעַ בִּן נוּן, קוֹרִין בַּחֲמִשָּׁה עָשָׂר. כְּפָרִים וַעֲיָרוֹת גְּדוֹלוֹת, קוֹרִין בְּאַרְבָּעָה עָשָׂר, אֶלָּא שֶׁהַכְּפָרִים מַקְדִּימִין לְיוֹם הַכְּנִיסָה:

МЕГИЛУ ЧИТАЮТ ОДИННАДЦАТОГО адара, ДВЕНАДЦАТОГО, ТРИНАДЦАТОГО, ЧЕТЫРНАДЦАТОГО или ПЯТНАДЦАТОГО - НЕ РАНЬШЕ И НЕ ПОЗЖЕ. В БОЛЬШИХ ГОРОДАХ, ОБНЕСЕННЫХ СТЕНОЙ СО ВРЕМЕН ЙЕГОШУА БИН-НУНА, ЧИТАЮТ ПЯТНАДЦАТОГО. В ДЕРЕВНЯХ И КРУПНЫХ ПОСЕЛКАХ ЧИТАЮТ ЧЕТЫРНАДЦАТОГО - ТОЛЬКО жители ДЕРЕВЕНЬ ДЕЛАЮТ ЭТО РАНЬШЕ В БАЗАРНЫЕ ДНИ.

Трудно допустить, что люди, которые постановили праздновать тринадцатое Адара в честь победы Йехуды Маккавея над Никанором, это те же люди, которые постановили праздновать четырнадцатое Адара в честь победы Мордехая над Аманом. Более вероятно, что "день Никанора" был праздником государственным, праздником Хашмонеев и их окружения. Праздник Пурим был установлен как конкурирующий в кругах прушим (фарисеев), которые противились господству династии Хашмонеев.

Нечто похожее произошло в России после Октябрьской Революции. Ненавистное большевикам Рождество решено было вытеснить с помощью нового праздника, который выпадал бы почти на ту же дату, с помощью Нового Года. Однако с течением времени оказалось, что эти праздники мирно уживаются друг с другом: немалая часть населения с одинаковым энтузиазмом отмечала и тот, и другой. Не исключено, что похожее явление имело место и в древности: простые люди, не очень разбиравшиеся в тонкостях идейно-политической борьбы между прушим и цдуким (саддукеи), отмечали "день Никанора", а назавтра – "день Мордехая". Прушим пришлось сделать следующий решительный шаг: "день Никанора" был объявлен "постом Эстер". Проводить в этот день какие-либо празднества, тем более связанные с обильными возлияниями, было категорически запрещено.

Даже в отношении самого названия праздника, "Пурим", у нас нет полной уверенности, что оно первично. Если принять допущение, что рассказ Мегилат Эстер призван оправдать праздник, существовавший с древнейших времен, то и название праздника древнее, чем повествование.

"В наше время"

В каждый исторический период возникали праздники, соответствовавшие духу времени, отражавшие образ жизни своего времени и его культурный уровень. Последние два столетия перед разрушением Второго Храма были временем расцвета и культурного Ренессанса в Израиле. В этот период возникли новые праздники, не похожие на праздники предшествующих периодов. В это период, более чем когда бы то ни было ранее, угрожали народу грозные опасности. Его хотели уничтожить гигантские армии под командованием ненавидевших евреев полководцев, посланные сирийскими царями. Но евреи вышли победителями из этой схватки. Они разгромили грозных врагов, основали независимое государство и распространили его власть на всю территорию Страны Израиля.

Эти грандиозные события хашмонейской эпохи, полностью изменившие образ жизни народа, отпечатались в национальной памяти в форме новых праздников: Хануки, "дня Никанора" и Пурима. В результате этих событий тогда же были написаны три исторические книги, которые в разных вариантах восхваляли и воспевали чудесное избавление Израиля от его врагов: в Персии – Мегилат Эстер, в Стране Израиля – книга Йехудит, в Египте – Третья книга Маккавейская.

Из этих трех праздников один – "день Никанора", был забыт начисто. Даже если допустить, что народ праздновал этот праздник в эпоху Второго Храма, следует признать, что его прелесть исчезла после падения Хашмонейской династии, а уж после разрушения Иерусалима тем более не было никакого смысла праздновать победу над греческим полководцем. Ханука удержалась, но смысл праздника претерпел коренные изменения: из государственного он стал религиозным. Праздник стал отмечаться не в честь военной победы над врагом, а в честь чуда восьмидневного горения Меноры, заправленной малой толикой масла. А Пурим, по природе своей не будучи праздником религиозным, начисто вытеснил своего конкурента – "день Никанора", затмил Ханукку, и вплоть до недавнего времени отмечался как главный праздник избавления народа Израиля.

Если бы евреи тихо и спокойно сидели на своей земле, если бы враги их не донимали и не отнимали бы у них удел предков, то и праздник Пурим, возможно, был бы забыт. По крайней мере, он утратил бы свои характерные черты разгульного народного веселья. Но постоянные преследования, ненависть и презрение к евреям в странах рассеяния сделали свое дело: Пурим не только не был забыт, но и не утратил своего характерного облика. Во всех странах рассеяния на евреев постоянно обрушивались новые волны преследований, их постоянно подстерегали новые опасности. Пурим пробуждал в сердце народа надежду на лучшие времена, на то что придет, в конце концов, Избавление, и им посчастливится увидеть падение всех их врагов и ненавистников.

Во все времена рассказ Мегилат Эстер был для евреев своего рода символом и концентрированным выражением их удела среди народов мира. Мегилат Эстер рассказывает не только об определенном событии и определенном времени. Каждое время давало ей новый смысл и каждое новое событие по-новому отражалось в ней. Ненавистники Израиля постоянно обновляли ее и не давали ей состариться. Рассказ Мегилат Эстер проникнут горячей любовью к народу, наполняет сердце каждого еврея ясным ощущение его сопричастности судьбам своего народа, и простой еврей, и еврей возвысившийся до вершин власти, и сама царица, -- всем им уготована общая судьба.

Этот праздник, столь богатый внутренним содержанием, выраженным в Мегилат Эстер, неоспоримо подтверждающий вечность еврейского народа, близок и понятен всегда и во все времена, его любят и стар и млад. Пурим это единственный светский еврейский праздник. Единственный праздник, не омраченный чрезмерной серьезностью, праздник, когда ослаблены все ограничения, и великой заповедью становится не отличать "проклят Аман" от "да здравствует Мордехай". Два фактора сыграли тут свою роль в том, что Пурим остается любимым народным праздником с древности и до наших дней: языческий облик разгульных весенних празднеств и рассказ Мегилат Эстер, который был присоединен к этому празднику с течением времени.