Нет людей с ограниченными возможностями, есть только равнодушие к инвалидам

Об этом солдате иудейского вероисповедования, служившем в русской императорской армии и искалеченном в бою, знает каждый израильтянин. Он родился в Пятигорске, на Северном Кавказе, а погиб в возрасте 40 лет в поселении Тель-Хай в Верхней Галилее, на севере Израиля.

ГЕРОЙ ПОРТ-АРТУРА

Иосиф Владимирович (Вольфович) Трумпельдор при обороне Порт-Артура во время Русско-японской войны потерял левую руку, но остался в боевом строю. В рапорте на имя командира он написал: «У меня осталась одна рука: но это рука правая. А потому, желая делить с товарищами боевую жизнь, прошу ходатайства Вашего благородия о выдаче мне шашки и револьвера». И хотя Трумпельдор не имел офицерского звания и формально не мог претендовать на получение личного оружия, по приказу коменданта крепости Порт-Артур генерал-лейтенанта Константина Смирнова ему были выданы и револьвер, и шашка.

О мужестве и боевой отваге однорукого русского еврея тот же генерал-лейтенант Смирнов писал: «Будучи тяжело раненным, Трумпельдор, ефрейтор 7-й роты 27-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, не пожелал воспользоваться своим законным правом обратиться в инвалида и, презирая опасности, предложил свою искалеченную жизнь для борьбы с врагом. Трумпельдор приносит на благо родины больше того, что требуется нашей присягой, и поступок его заслуживает быть вписанным золотыми буквами в историю полка. Награждаю его Георгиевским крестом и произвожу в старшие унтер-офицеры. Приказ этот прочесть по всем ротам, батареям, отдельным частям и побеседовать с солдатами по содержанию приказа». Всего же на груди Иосифа Трумпельдора были четыре Георгиевских креста, из которых два золотых.

Несомненно, этот воин был достоин офицерского звания, но до Февральской революции 1917 года военнослужащим иудейского вероисповедания офицерских званий не присваивалось. Примечательный факт: Трумпельдор пытался убедить представителей Временного правительства создать в русской армии еврейские полки и поставить перед ними задачу прорваться через турецкий фронт на Кавказе в тогдашнюю Палестину и создать там прорусское еврейское государство. Когда эта идея не была принята, Трумпельдор с группой единомышленников, русских сионистов, сам отправился в Палестину и сформировал на Святой земле отряды еврейской самообороны.

1 марта 1920 года группа арабских боевиков, нападавших на еврейских земледельцев, была окружена в поселении Тель-Хай отрядом под командованием Иосифа Трумпельдора. Когда арабы заявили о готовности сдаться, к ним на переговоры отправился лично командир. Однако это была засада. На однорукого героя Порт-Артура вероломно набросились несколько бандитов. Иосиф Трумпельдор был смертельно ранен и вскоре скончался. Его последними словами были: «Тов ламут бе-ад-арцену» («Счастлив тот, кто умирает за родину»). Именем Трумпельдора названа молодежная сионистская организация «Бейтар» (аббревиатура от ивритского «Брит Йосеф Трумпельдор» – «Союз имени Трумпельдора»). В еврейском государстве название «Бейтар» присвоено многим футбольным и баскетбольным клубам.

Пример бывшего унтер-офицера русской армии, потерявшего в бою руку, но оставшегося в воинском строю, и сегодня вдохновляет как молодых израильтян призывного возраста, которые, несмотря на инвалидность, стремятся попасть на армейскую службу, так и тех, кто получил увечья, но строй ЦАХАЛа (Армии обороны Израиля) покидать не намерен.

ОН, КОНЕЧНО, ВЕРНЕТСЯ

Капитан Зив Шилон служил в пехотной бригаде «Гивати». Почти год он командовал ротой, в которой проходили службу солдаты призыва ноября 2011 года. После курса специальной подготовки всю роту направили на контрольно-пропускной пункт Кисуфим на южной границе с сектором Газа. Несколько месяцев прошли сравнительно спокойно. Но 23 октября 2012 года в результате минометного обстрела капитан Шилон получил тяжелые ранения. Вот как об этом он рассказал журналистам самой популярной израильской газеты «Едиот ахронот» («Последние известия»): «Сила взрыва была такой, что керамический бронежилет раскололся надвое. Не знаю, как я сумел подняться на ноги. Чувствовал осколки – они попали в лицо. Левый глаз был поврежден. Посмотрел на руки, это выглядело как сцена из фильма: левая сочилась кровью, кисти не было; правая, начиная от локтя, висела на кусках кожи».

Зив сумел добраться до джипа, где санитар перевязал его и фактически спас жизнь, иначе он умер бы от потери крови. Затем на вертолете его перевезли в больницу «Сорока» в Беэр-Шеве. В этой больнице разработана уникальная методика пришивания конечностей. И тем не менее оторванную и раздробленную кисть левой руки врачам пришить не удалось. Они до сих пор пытаются спасти правую. Шилону уже пересадили мышцы с ноги, чтобы поддержать кожу, на которой висела рука. Зив мечтает вернуться в армию. «Мне нужна правая рука, – говорит он, – чтобы держать оружие».

В больнице его посетили премьер-министр Биньямин Нетанияху, начальник Генштаба генерал Бени Ганц, бывший командующий Южным военным округом (ЮВО) генерал Йоав Галант. А нынешний командующий ЮВО генерал Таль Россо пять раз навещал раненого капитана. Командующий сухопутными силами ЦАХАЛа генерал Сами Турджеман пообещал, что после возвращения капитана Шилона в строй первые стрельбы они проведут вместе.

Впереди у Зива еще много операций – микрохирургических, пластических – и долгая работа над правой рукой, которую скорее всего удастся спасти. Зив говорит, что держаться ему очень помогают солдаты его роты, любимая девушка, родители и письма, которые приходят со всего Израиля. И еще ему нравятся песни Владимира Высоцкого и особенно с названием «Я, конечно, вернусь!».

АРМИЯ ДАЕТ ШАНС

Жителю Иерусалима майору Якиру Сегеву 34 года. Он потерял левую руку в возрасте трех лет. Тогда маленький Якир вместе с родителями ехал на отдых. Но на одном из поворотов машину занесло, на полной скорости она перевернулась и свалилась в кювет. Семья едва не погибла. Пострадали все, но самое тяжелое увечье получил Якир. Однако оставшись без левой руки, будущий офицер не сомневался, что, несмотря на увечье, его ждет военная карьера. После окончания школы он обратился лично к министру обороны с просьбой зачислить его в армейский строй. Ему пришлось проходить несколько медицинских комиссий. Конечно, Якир понимал, что именно за врачами остается последнее слово, и несколько лет тренировался, нагружая и развивая свою единственную руку. Когда медики увидели, что Якир может на одной руке подтянуться 15 раз и легко поднимается по канату, то без колебаний дали «добро».

Сегев безо всяких скидок прослужил три года в пехотной бригаде «Голани», дислоцированной в Северном военном округе. Потом окончил офицерские курсы и командовал в той же бригаде батальоном «Эгоз» («Орех»). Во время второй Ливанской войны летом 2006 года офицер Сегев проявил личное геройство и удостоился похвалы командующего округом. Недавно израильские документалисты сняли об одноруком майоре фильм, в ходе которого Якир продемонстрировал свое умение метко стрелять из автомата по учебным целям. Четыре года назад Якир Сегев женился. Сегодня в его семье подрастает сын.

С целью получения академической степени в университете Якир Сегев прервал службу в армии. Но когда в ходе недавней контртеррористической операции «Облачный столп» политическое руководство страны объявило мобилизацию, майор Сегев явился в военкомат, не дожидаясь повестки. И сегодня он продолжает служить на севере Израиля, готовый противостоять вылазкам ливанской шиитской террористической организации «Хезболлах».

Согласно израильскому закону об инвалидности, майору Сегеву установлены достаточно высокие ежемесячные выплаты. За счет Министерства обороны его семье приобретена квартира и автомобиль со специальным управлением. Как и другие инвалиды армии, Якир Сегев имеет право на различные льготы, включая расходы на транспорт, коммунальные услуги, поездки за границу. Расходы на обучение в университете и получение степени бакалавра также взяло на себя Министерство обороны.

У ИЗРАИЛЬСКОГО ПРИЗЫВНИКА ЕСТЬ ВЫБОР

Впервые Азаги, уроженец Соединенных Штатов, приехал в Израиль вместе с родителями в 2007 году в возрасте 17 лет. Страна ему очень понравилась. Через год он вернулся сюда уже без родителей. В рамках молодежной программы «Таглит» (в переводе с иврита «Открытие») он путешествовал по Стране обетованной десять дней. «Таглит» предназначен для молодых людей, обладающих правами на репатриацию. Ребята ездили по стране, жили в палатках на природе. Изи признается, что после огромного, шумного и космополитического Нью-Йорка еврейское государство ему показалось раем. Он загорелся желанием пойти служить в ЦАХАЛ, чтобы защищать израильское государство.

Вполне преуспевающие в Америке родители Изи не одобрили его намерения переезжать в Израиль, но сын настоял на своем. Пополнив на Святой земле ряды новых репатриантов, Азаги оказался в религиозном кибуце Сде-Элиягу на границе с Иорданией. Там он начал изучать иврит. Однако желание стать солдатом было столь велико, что, еще толком не выучив «святой язык», новоявленный израильтянин поспешил в военкомат и потребовал себя мобилизовать. Он попал в пехотную бригаду «Кфир», сформированную в 2005 году и до сих пор считающуюся самой молодой в ЦАХАЛе. Но таким распределением американский израильтянин доволен не был. И здесь нужны пояснения.

Любой израильский призывник на предварительном собеседовании обладает правом назвать не только род войск, но и бригаду, в которой он предпочел бы служить. Обычно выдвигаются пять позиций, из которых выбор предоставляется уже военкомату. Так вот: «Кфир» Изи Азаги поставил на последнюю, пятую позицию. На первой позиции в его призывном листе стояла бригада НАХАЛ (аббревиатура от ивритского «Ноар Халуци Лохем» – «Сражающаяся пионерская молодежь»). История этой бригады началась с боевых отрядов, сформированных в 1948 году в ходе войны за независимость Израиля. Бригаду НАХАЛ, не овладевший еще в то время ивритом в должной мере рядовой Азаги предпочитал только по одной причине: для более половины военнослужащих НАХАЛа родным языком был не просто английский, а его американский диалект. Многие англоязычные призывники проходили предварительную военную подготовку на базе «Алон», а затем зачислялись в бригады НАХАЛ, «Кфир» и некоторые другие. Важно заметить, что «русские» ребята служат во всех подразделениях, родах войск и бригадах. В «Кфире» после полугодового «тиранута» («курса молодого бойца») он стал не только понимать армейскую терминологию, но и сленг на иврите. От «русских» ребят он овладел и азами речи на «великом и могучем». «По крайней мере я пойму, – смеясь, сказал корреспонденту «НВО» рядовой Азаги, – если меня по-русски далеко пошлют. Да я и сам в ответ смогу послать куда подальше».

История НАХАЛа началась с боевых отрядов, сформированных еще летом 1948 года в ходе войны за независимость Израиля. В то время военнослужащие этой бригады сочетали крестьянский труд и боевую службу и, по сути, представляли собой солдат-крестьян. Но c 1982 года НАХАЛ стал регулярным мотострелковым подразделением.

А ДО СМЕРТИ ЧЕТЫРЕ ШАГА

Шла операция «Литой свинец». Снарядами, минами и ракетами боевики из сектора Газа обстреливали юг еврейского государства едва ли не каждую минуту. Рядовой Изи Азаги точно помнит тот день час и минуту, когда стал инвалидом.

2009 год, 8 января, 13 часов 10 минут. Мина разорвалась в метре от него. Далее предоставим слово самому Азаги: «Я упал и почувствовал сильную боль в левой руке. Как в замедленной съемке, увидел, что рука оторвана по локоть и из культи фонтаном хлещет кровь». Тем не менее тяжело раненный солдат сумел подняться на ноги и самостоятельно добраться до медпункта. Когда санитары сняли с него гимнастерку, оторванная часть руки упала на пол. Военный фельдшер наложил на культю кровоостанавливающую повязку. Солдата вместе с оторванной рукой срочно на вертолете переправили в специализированную больницу «Сорока». Однако ввиду того, что локтевой сустав левой руки Изи Азаги был полностью разрушен, пришить руку не представлялось возможным.

Конечно, Изи испытал потрясение, когда понял, что в одно мгновение стал одноруким. И тем не менее самообладание его не покинуло. Прежде всего получивший увечье солдат посчитал нужным успокоить маму. Он попросил дать ему сотовый телефон и здоровой рукой сам набрал номер. Оказалось, что армейская служба оповещения уже выслала матери сообщение о его ранении. Но женщина не умела читать на иврите и поэтому текст проигнорировала. Поэтому, услышав по телефону голос Изи, она обрадовалась. Ведь, что бы там с ним ни произошло, его живой голос означал, что он не убит. О серьезности ранения мама поначалу не имела никакого представления. Даже увидев его в госпитале вдоль и поперек перемотанного бинтами, она не поняла, что ее сын на войне потерял руку. Через четыре дня рядовой Азаги настоял на выписке из «Сороки». Он не сомневался, что снова вернется в армейский строй, вновь станет снайпером, однако без оздоровительной реабилитации это сделать невозможно. Физиотерапевтические процедуры он принимал в специализированном реабилитационном комплексе «Шиба» в Тель ха-Шомер. Изи испытывал сильнейшие фантомные боли, но преодолевал их, потому что твердо решил продолжить воинскую службу.

Еще когда рядовой Азаги проходил лечение в больнице «Сорока», его навестил командующий ЮВО генерал Йоав Галант. Узнав, что Изи – снайпер по военной профессии, генерал рассказал юноше о своем отце, Михаиле, тоже снайпере, служившем в разведывательно-диверсионном подразделении «Шуалей Шимшон» («Лисы Самсона»). Генерал Галант не терял рядового Азаги из вида и во время Песаха (еврейской Пасхи) пригласил к себе домой на праздничную трапезу. Именно в ходе этой трапезы рядовой Азаги попросил генерала содействовать его возвращению на действительную военную службу. Здесь весьма к месту привести строки советского поэта, инвалида Великой Отечественной войны Михаила Яковлевича Найдича: «Я только раз использовал все связи – чтобы попасть на фронт в шестнадцать лет».

Генерал Галант принял близко к сердцу просьбу мужественного, хотя и покалеченного солдата. Он порекомендовал обратиться от его имени к командиру бригады «Гивати» полковнику Мони Кацому. Понятно, что у полковника Кацома были немалые сомнения в возможностях однорукого солдата, решившего во что бы то ни стало вернуться к своей военной профессии снайпера и выполнять непростые обязанности. Но Азаги на деле показал, что тренировки и полученные навыки делают и однорукого отличным снайпером. Он тренировался несколько месяцев, а потом прошел тесты на физическую подготовку и боевую специализацию, включающие преодоление полосы препятствий и стрельбу по мишеням. Рядовой Азаги, лишившись левой руки, научился так лихо обращаться со своей винтовкой одной правой, что командиры именно его ставят в пример своим подчиненным.

ПО ПРИМЕРУ РУССКИХ ОФИЦЕРОВ

Отвечая на вопрос корреспондента «НВО» о том, кто для него послужил примером ратной доблести, человеком железной воли и мужества, сумевшим остаться на воинской службе, несмотря на полученные увечья, Азаги назвал Иосифа Трумпельдора и русского морского офицера, летчика Александра Николаевича Прокофьева-Северского (1894–1974). Этот уроженец Тифлиса (ныне Тбилиси), дослужившийся всего лишь до поручика, прожил непростую, но яркую жизнь воина и ученого. Он вошел в историю воздухоплавания не только потому, что продолжал летать и после того, как потерял одну ногу и повредил другую. Перебравшись в 1918 году за океан, поручик Прокофьев-Северский стал известным американским ученым в области бомбардировочной авиации. Важно заметить, что Прокофьев-Северский – тот самый офицер, который послужил примером и для Алексея Петровича Маресьева, легендарного советского летчика-аса времен Великой Отечественной войны, поднимавшего в небо свой истребитель и сбивавшего вражеские самолеты уже после ампутации обеих ног.

О Прокофьеве-Северском рядовой Азаги немало наслышан по одной единственной причине. Он – израильский солдат и одновременно американский гражданин. Азаги родился в Майами, а учился в Нью-Йорке. И там же жил, работал и ушел из жизни Александр Николаевич Прокофьев-Северский. За океаном он прославился не только как летчик и авиаконструктор, но и как автор многочисленных журнальных статей и книг. Неудивительно, что Азаги считает его своим соотечественником.

Обычно военнослужащим, получившим тяжелую инвалидность во время прохождения армейской службы, назначаются не только пенсии, соответствующие степени их нетрудоспособности, но и особые так называемые военные выплаты. Такие инвалиды всегда и во всех странах считаются первоочередниками, они обладают рядом прав и льгот, которыми инвалиды труда, детства или катастроф могут и не быть наделены. В большинстве случаев инвалидов армии из вооруженных сил с почетом увольняют.

В принципе исключения редки. Но в еврейском государстве патриотический порыв настолько велик, что перечень «исключений» может быть длинным. Элиран Остер, 20 лет, из поселения Гиват-Шмуэль, проходит службу на военной базе Црифин в центре страны. В свободное время он, однорукий солдат, играет в баскетбол. Элиран мечтает о военной карьере и поэтому собирается пойти на офицерские курсы. Уроженка Соединенных Штатов сержант Кинерет Хенделес родилась с половиной левой руки. Ей 20 лет. Она служит в подразделении военных кинологов «Окец» («Укус»).

Зив Шилон, Изи Азаги, Элиран Остер и Кинерет Хенделес знают о героической жизни Алексея Маресьева и Александра Прокофьева-Северского. Эти летчики, получив тяжелые увечья, наперекор судьбе продолжали и летать, и воевать. Но четверо молодых одноруких израильских военнослужащих испытали потрясение, узнав от своих «русских» однополчан о судьбе советских офицеров Ивана Антоновича Леонова и Павла Даниловича Гудзя.

Русский летчик Иван Леонов в тяжелом бою с немцами в середине июля 1943 года получил тяжелое ранение, в результате которого ему ампутировали левую руку и плечевой сустав. Но его желание вновь сесть за штурвал самолета было столь велико, что, приняв личное участие в конструировании протеза и плечевого сустава, после многих тренировок он смог доказать многочисленным комиссиям свое право снова летать и громить врага.

Офицер-танкист Павел Гудзь в мае 1943 года в тяжелом бою с немцами в районе Запорожья потерял кисть левой руки. У него была раздроблена ключица. И тем не менее отважный воин не покинул поле боя и сумел уничтожить еще два вражеских танка. В госпитале Гудзю соорудили протез, и он вернулся на фронт танкистом.

С точки зрения возможностей профессиональной адаптации в армии русские офицеры Леонов и Гудзь могут служить для Шилона, Азаги, Остера и Хенделес вдохновляющим примером. Случай однорукого летчика Ивана Леонова настолько уникален, что занесен в Книгу рекордов Гиннесса. А однорукий танкист Павел Гудзь дослужился до звания генерал-полковника и должности профессора Военной академии бронетанковых войск. Отличный пример военной карьеры представителя тех, кого нередко именуют «людьми с ограниченными возможностями».

«ЖЕЛЕЗНЫЕ ЛЮДИ»

Разумеется, в ЦАХАЛе стремятся служить не только молодые люди с увечьями конечностей. У Омера Твито болезнь Шарко-Мари-Тута (прогрессирующая мышечная дистрофия). Он получил освобождение от армии, но настоял на добровольном призыве. Он служит на базе Црифин вместе со своим отцом, прапорщиком Мером Твито. И служит Омер отлично, ибо получил личную благодарность от начальника Генерального штаба. Дана Козловски передвигается на ходунках. После долгих походов в военкомат, в конце концов, смогла убедить военных медиков в своей пригодности. Служит на военной радиостанции. Таль Фортак родилась с диагнозом: детский церебральный паралич. Четыре года девушка добивалась призыва. За это время выучила три иностранных языка. Служит переводчиком.

Поразительна судьба младшего лейтенанта Йонатана Коэна. Он инвалид-колясочник. Еще в школе Йонатан показал высокие интеллектуальные способности. И этот молодой человек также настоял на армейском призыве. Вначале служил в интеллектуальной разведке, затем в одном из городских военкоматов. Эладу Гевандшнайдеру сейчас 23 года. У него синдром Дауна. Он три года прослужил в ЦАХАЛе. Одновременно Элад представлял Израиль на чемпионатах по теннису среди «даунов». Почти всегда занимал призовые места. У рядового Бара Битона хроническое воспаление суставов. Он мечтал служить в боевых частях. Мечта сбылась, но не совсем. Он попал в боевые части, но занимается там канцелярской работой. Его командир капитан Ави Шимони доволен своим подчиненным.

Корреспондету «НВО» Шимони сказал: «Конечно, инвалидность бывает разная. Понятно, что Битона, испытывающего боли, никто и никогда в танк не посадит и даже пулемет ему в руки не даст. У таких, как он, облегченный вариант службы». По словам капитана Шимони, инвалиды, которые настояли на своем призыве в ЦАХАЛ, – это «аншей ха-барзель», что в переводе с иврита означает «железные люди».

Для израильтянина армейская служба значит очень многое. Это не только исполнение гражданского долга и ощущение неразрывного единства со страной, которой постоянно угрожают враги. Это не только серьезная проверка собственных сил и возможностей. Именно в армии рождается и проходит через всю жизнь ощущение воинского братства, которое, собственно, и делает граждан этой страны израильтянами. Неудивительно, что немало молодых инвалидов обоего пола, которых, конечно же, в ЦАХАЛ никто в обязательном порядке не призывает, обивает пороги военкоматов с единственной просьбой – призваться добровольно. Потому что эти молодые люди, несмотря на свои далеко не безграничные физические возможности, горят желанием ощутить свою причастность к защитникам государства, в котором они живут.