О своем видении сложившейся обстановки в палестино-израильских отношениях рассказал старший научный сотрудник Фонда Карнеги за международный мир Натан Браун.

– Господин Браун, недавно глава Палестинской автономии Махмуд Аббас передал Генсеку ООН Пан Ги Муну заявку на признание Палестины полноправным членом ООН. Чего ожидают в случае принятия положительного решения палестинцы?

– Общая стратегия Палестины в отношении ООН понятна. Не столь ясно другое: чего ее руководители надеются добиться за счет этого процесса, каков тот минимум, на который они готовы согласиться. Очевидно, они считают, что действия на международном, а не на двустороннем уровне, вовлечение в процесс дополнительных участников повысят их возможности и усилят переговорные позиции. Вот почему в прошлом делались попытки вовлечь в процесс ЕС, Турцию, других посредников и т. д. Кроме того, в данный момент палестинцы крайне разочарованы – особенно посредничеством США. В результате они явно стремятся интернационализировать дипломатический процесс вокруг конфликта.

Конкретная цель, которой они добиваются, – полноценное членство в ООН. Палестинское руководство надеется, что это улучшит позиции автономии на переговорах с Израилем. Все перечисленное сомнений не вызывает. Но перед подачей заявки происходили интенсивные переговоры, да и после них дипломатический процесс продолжается. Во многом это происходит за закрытыми дверями, поэтому нельзя сказать точно, какие предложения выдвигаются и на что готовы согласиться палестинцы. Однако на данный момент они, судя по всему, по-прежнему намерены по крайней мере добиваться голосования в Совете Безопасности по заявке Палестины о членстве в ООН. Что будет дальше, не столь ясно. Передадут ли они вопрос на рассмотрение Генеральной Ассамблее? Попытаются ли договориться о каком-либо альтернативном соглашении или предпримут другие действия?

– В войнах 48-го, 67-го, 73-го годов Израиль не был агрессором, но они всякий раз заканчивались в его пользу: захватом еврейским государством новых территорий. 60 лет – это очень длительный конфликт даже по историческим меркам. Было бы прекрасно, если бы в основе международных отношений лежали правда и справедливость, а не сила. В данном случае правда заключается в том, что Израиль имеет право на безопасность, а Палестина – на существование. Есть ли шанс на достижение обеих этих целей в ближайшей перспективе?

– Не думаю, что в недалеком будущем израильско-палестинский конфликт будет урегулирован по принципу «двух государств». Во-первых, с обеих сторон существуют проблемы. Большинство израильтян, пожалуй, поддержали бы создание палестинского государства, если бы думали, что это позволит покончить с конфликтом, но на данный момент подавляющая часть населения Израиля подозревает: урегулировать его дипломатическими методами невозможно. И то, что израильтяне подразумевают под «палестинским государством», вряд ли устроит палестинцев. Таковы проблемы со стороны Израиля.

Что касается Палестины, то там существует такое же недоверие, помимо этого, я бы даже сказал, усталость от дипломатического процесса: ведь этот процесс продолжается со времен соглашений, достигнутых в Осло в 1993 году. За 18 лет он не дал никаких результатов и сама сосредоточенность на принципе «двух государств» и государственности для Палестины не привела к реализации каких-либо национальных целей палестинцев. В то же время руководство Палестины разобщено и слабо, так что у обеих сторон отсутствуют лидеры, у которых хватило бы сил и воли, чтобы добиваться урегулирования, даже если в конечном итоге обе стороны готовы принять согласованное решение вопроса.

Наконец, продуктивный дипломатический процесс сейчас просто не происходит. Соединенные Штаты сегодня, на мой взгляд, волнует множество других проблем в Ближневосточном регионе. Вашингтон тоже устал от израильско-палестинского конфликта и, похоже, не имеет действенного плана его дипломатического урегулирования. Никто из других международных игроков также неспособен выступить в роли посредника между сторонами. Так что, на мой взгляд, в ближайшем будущем мы в лучшем случае станем свидетелями сдерживания конфликта, а не его разрешения.

– Палестинское руководство не только расколото, но и контролирует далеко не всю территорию автономии, а только Западный берег Иордана – в секторе Газа правит ХАМАС. Даже если администрация ПА заявит о признании государства Израиль, а разговоры об этом ходят, это не будет отражать позицию всех палестинцев. В своем труде «Возобновление арабской Палестины» (Resuming Arab Palestine) вы анализируете ситуацию в палестинском обществе и властных структурах Палестинской автономии. Как основные выводы этой книги применимы к создавшейся ситуации?

– Книга стала итогом исследования темы институционального строительства в Палестине после соглашений в Осло 1993 года. Палестинцы попытались использовать период, в течение которого они должны были вести переговоры с Израилем, чтобы создать собственные институты самоуправления с целью заложения основ подлинной государственности. Речь идет о девяностых годах, причем, на мой взгляд, во многих отношениях эти усилия оказались недостаточными.

Да, государство, которое рождалось, испытывало серьезные трудности, но тем не менее во второй половине 90-х на палестинских территориях происходило реальное институциональное строительство. Однако в 2007 году Палестинская автономия по сути раскололась надвое: сектор Газа попал под контроль ХАМАСа, а Западный берег остался под управлением Махмуда Аббаса (он же Абу Мазен) и премьер-министра Саляма Файяда. Именно с этой второй национальной администрацией Палестины – той, что контролирует Западный берег, готово вести переговоры международное сообщество, не желающее иметь дела с ХАМАСом.

Между тем ситуация носит еще более запутанный характер, поскольку соглашения с Израилем подписывала не палестинская Национальная администрация или одна из «половинок» автономии. Их подписала Организация освобождения Палестины, которая, как предполагается, представляет всех палестинцев. И ее тоже возглавляет Махмуд Аббас, являющийся председателем палестинской Национальной администрации. В 1993 году, подписывая соглашения в Осло, ООП недвусмысленно признала Израиль, но в дальнейшем она постепенно теряла позиции в качестве центра принятия решений и эта роль все больше переходила к Национальной администрации. Поэтому сейчас не совсем ясно, кто может авторитетно выступать от имени палестинского народа на международной арене: по-прежнему ООП, или теперь Национальная администрация на Западном берегу, или же ХАМАС в Газе?

Все это неясно и рано или поздно станет одним из важных аргументов израильтян против переговоров с палестинцами. Израильтяне скажут именно то, на что обратили внимание вы: какой смысл подписывать соглашение, если с другой стороны отсутствует единство. Отчасти попытка обратиться к ООН связана с тем, чтобы обеспечить признание Палестины в качестве суверенного государства, чтобы хотя бы на международной арене, если не в реальном физическом мире, появился единый признанный участник переговоров. Кроме того, Махмуд Аббас, возглавляющий половину автономии, а также ООП, надеялся, что это усилит его позиции, авторитет на международном уровне, а возможно, и в Палестине и тогда он сможет реально говорить о себе как о лидере нации.

– Я слышала речь Нетаньяху в ООН – ее транслировали ведущие международные телеканалы, как и речь Аббаса. Можете ли вы перечислить аргументы израильской стороны? Возможно, мой вопрос прозвучит наивно, но почему израильтяне, 2000 лет не имевшие собственного государства, не могут понять стремления другого народа быть независимым?

– Речь Нетаньяху, вероятно, была адресована не столько тем, кто находился в зале, – ООН, может быть, представляется ему «недружественной территорией», и даже не столько мировой общественности. На мой взгляд, он обращался главным образом к Соединенным Штатам, а также к израильтянам и евреям по всему миру. Вряд ли выступление премьер-министра нашло отклик у тех, кто уже и так не поддерживает израильскую сторону. Его аргументы основывались на истории еврейского народа и их суть состояла в следующем: с учетом вековечной привязанности евреев к своей земле и пережитых ими страданий они имеют право на собственное государство и безопасность на родине предков.

С точки зрения истории еврейского народа эти аргументы логичны. Но они прозвучат неубедительно для многих палестинцев и их сторонников, поскольку те считают, что Израиль создан на земле, захваченной у них, то есть еврейское государство возникло за их счет. Если и можно говорить о каком-то позитивном политическом сигнале, прозвучавшем в речи Нетаньяху, то это было высказанное предположение о возможности примириться с созданием палестинского государства. Однако проблема заключается в том, что либо его высказывания были расплывчаты, либо предложенные условия не могли устроить палестинцев. Требования Тель-Авива в плане безопасности израильский премьер сформулировал таким образом, что государство, которое возникло бы при их выполнении, палестинцы не сочтут по-настоящему суверенным и независимым.

А теперь о том, почему израильтянам так трудно поставить себя на место палестинцев. Отчасти это связано с тем, что трактовка палестинцами своих чаяний иногда полностью отрицает какую-либо связь евреев с этой землей, и потому принять ее – значит не только признать права других, но и отречься от своих собственных исторических прав. Такова часть объяснения. Но, на мой взгляд, существует и другая его часть: после теперь уже шестидесяти трех лет весьма острого конфликта преобладание соображений безопасности в израильском политическом дискурсе столь велико, что главным в речи Нетаньяху и основой его популярности в Израиле является тезис, что соображения безопасности важнее любых уступок палестинцам.

Проблема необязательно связана с какой-либо конкретной международной группировкой, а с тем, что в столь нестабильном и взрывоопасном регионе государство Израиль должно быть сильным и иметь все возможности для самозащиты. И если вы смотрите на вещи таким образом, если ваш приоритет – безопасность, говорить о территориальных компромиссах действительно очень трудно.

– А почему 27 сентября, уже после того, как Палестина заявила, что приостанавливает заявку, Израиль сообщил о строительстве еще 1100 домов для поселенцев в Восточном Иерусалиме?

– Лично мне статус палестинской заявки не совсем ясен в известной мере потому, что он зависит от существующих в ООН процедур, которые постороннему понять очень трудно. Но я по-прежнему считаю: усилия палестинцев по интернационализации конфликта и привлечению ООН будут тем или иным способом, в той или иной форме продолжаться.

Что же касается заявления Тель-Авива, то, с точки зрения израильтян, некоторые из этих домов предполагается строить на территории, которую они считают частью не Западного берега, а своей собственной столицы – Иерусалима. То есть в 1967 году Израиль аннексировал значительную часть города Иерусалима, отделенную от Западного берега, и потому считает ее собственной территорией. Конечно, с точки зрения палестинцев и большинства международных акторов, эта односторонняя аннексия не считается законной – то есть строительство поселений в аннексированном Восточном Иерусалиме имеет тот же статус, что и аналогичное строительство в любом другом районе Западного берега. Но такова логика израильтян, и в нынешнем, тяготеющем к правым правительстве весьма широко представлены еврейские поселенцы с Западного берега, а значит, они играют весьма серьезную политическую роль в правительстве Нетаньяху.

Когда Обама в первый раз вмешался и не без труда убедил израильтян ввести ограниченный мораторий на строительство поселений на Западном берегу, Нетаньяху подвергся сильнейшему давлению со стороны своих правых союзников, и в настоящий момент он, по-моему, не только не захочет замораживать дальнейшее строительство, но и не может этого сделать без больших политических затруднений.

Окончание следует.