Zahav.МненияZahav.ru

Четверг
Тель-Авив
+30+16
Иерусалим
+28+15

Мнения

А
А

Геополитическая воронка Леванта

Первые «властители» умов сирийской революции отнюдь не принадлежали к этническим радикалам. Либеральная интеллигенция была настроена на реформы по европейской модели и на сохранение единого светского государства.

17.08.2012
Источник:Голос России
מערכת וואלה! צילום מסך

Читайте также

К чему приведет «демократизация» Сирии

Внезапный уход Кофи Аннана с должности специального посланника ООН в Сирии в госдепе США объяснили неуступчивостью России и Китая в Совбезе ООН. Фактически Вашингтон перекладывает с больной головы на здоровую: провал миссии посредника стал результатом американской предвыборной суеты.

Белый дом между диаспорами

На американских президентских выборах, как в боксерском поединке, соперники ищут друг у друга слабое место. В 2008 году кампания демократического кандидата Барака Обамы была построена на осуждении затратной и жестокой кампании Джорджа Буша в Ираке. Сегодня республиканец Митт Ромни строит стратегию реванша на «неэффективности» администрации Обамы в Сирии. В конце июля Ромни совершил вояж по маршруту Великобритания – Польша – Израиль. В Лондоне он беседовал о ситуации в Сирии с директорами разведслужб МИ-5 и МИ-6, а в Иерусалиме обещал защитить Израиль от иранской ядерной угрозы.

Начиная операцию «Большой Ближний Восток» с пропагандистского визита в Каир в 2009 году, Обама рассчитывал записать себе в актив итоги «демократизации» мусульманских стран, сопоставимые с крушением Берлинской стены. Но «зеленая революция» в Иране провалилась, а ее активисты оказались в тюрьмах, после чего иранская диаспора в США стала возражать против силовых операций на своей родине. Американцы иранского и арабского происхождения традиционно голосуют за Демпартию. А с другой стороны, израильское лобби на каждых выборах является важной гирей на предвыборных весах.

Обама лавирует. Республиканцам проще. Сейчас Митта Ромни финансирует игорный магнат Шелдон Адельсон – спонсор Биньямина Нетаниягу. В то же время партнером Ромни по бизнесу много лет была Орит Гадиш, член международного совета Центра Переса за мир. Таким образом, у республиканца есть ключ к обеим сторонам израильского политического спектра, который не в восторге от итогов «арабской весны», взбаламутившей Северную Африку и застрявшей в Сирии – союзнице Ирана.

Пресс-секретарь минобороны Израиля Йоав Мордехай объясняет недавнюю перестрелку на границе Египта и Газы слабостью нового египетского правительства. Это камень в огород Обамы: затянувшаяся на полтора года смена власти в Египте не обеспечила надежность традиционного союзника Америки. В свою очередь распад Сирии грозит выходом из-под контроля химического оружия, что также не вдохновляет Израиль.

Недовольство Иерусалима имеет и оттенок ревности: в ходе «арабской весны» ключевым союзником США в регионе вместо Израиля стал Катар. Партнерство с этой абсолютной монархией, где базируется духовный лидер «Братьев-мусульман» (ихванов) шейх Юсуф Кардави, казалось Белому дому выгодным и экономичным решением. Специалисты из Brookings Institution рассматривали ихванов как управляемую альтернативу «Аль-Каиде» и делали ставку на ихванские партии во всех арабских странах региона, включая Сирию. Предполагалось, что сирийские «Братья-мусульмане» станут основной силой оппозиции Башару Асаду, отец которого безжалостно подавил ихванский мятеж в 1982 году, а дружественные структуры в США внесут вклад в переизбрание Обамы.

Судя по сегодняшним высказываниям влиятельных сирийских эмигрантов в США, этот расчет не оправдывается. «Неужели мы ничему не научились с 1990-х годов? В Сирии происходит балканизация», – сетует, например, профессор Радван Зияде.

Повторение пройденного

Первые «властители» умов сирийской революции отнюдь не принадлежали к этническим радикалам. Либеральная интеллигенция (или «салонная оппозиция») была настроена на реформы по европейской модели и на сохранение единого светского государства. Ее не устраивала однопартийная система, слово «арабская» в названии страны, а также связи Сирии с религиозными режимами.

Помимо этого «принципиальная», или «программная», оппозиция включала левых и правых радикалов: первые агитировали за широкое самоуправление, вторые – за «великую Сирию», включающую отторгнутую Турцией провинцию Хатай. Эта политическая палитра была зеркально похожа на предкризисную многопартийность союзной Югославии. И точно так же интеллектуалы – «подлинные националисты», по самоопределению христианина-диссидента Мишеля Кило, – оказались лишь инструментом в управляемом извне процессе. Впрочем, как и умеренные сепаратисты.

В середине 1990-х годов мне доводилось беседовать с интеллигенцией из автономного края Косово, мечтавшей о независимости от Белграда. Это были образованные этнические албанцы, преимущественно католики, как и их лидер Ибрагим Ругова. Они устраивали демонстрации против диктатуры Милошевича с портретами матери Терезы. Когда я их спрашивал об Армии освобождения Косово (UCK), они хором отвечали: «Это бандиты!». Однако стратеги демократизации предпочли иметь дело не с гуманитариями, а с вооруженным подпольем из контрабандистов и дезертиров.

Вряд ли случайно большая группа сирийских оппозиционеров в начале 2011 года были приглашены для «обмена опытом» в Косово. Как признает профессор Зияде, UCK стала моделью для Свободной сирийской армии. Передача опыта включала и информационные технологии: освещение «резни» в сирийской Хуле было копией телепостановки «этнической чистки» в косовском Раджаке.

Прежде чем на улицах сирийских городов появились лозунги «Христиан – в Бейрут, алавитов – в могилу», в мировом медиа-мэйнстриме, включая Wikipedia, навязчиво подчеркивалось, что семья Башара Асада принадлежит к «секте алавитов». К секте, а не к конфессии, иначе говоря – к вероотступникам. Притом что мормоны или бахаисты, несмотря на лжепророческий бэкграунд, числятся «церквами».

Перспектива раздела Сирии по конфессиональному признаку обсуждалась в госдепе в начале 2009 года. В том числе создание мини-государства алавитов в побережной зоне, между Латакией и Тартусом. Но, хотя первый такого рода проект был разработан британским Бернардом Льюисом еще в 1987 году, никаких практических мер для защиты этой конфессии ни в Лондоне, ни в Вашингтоне вообще не рассматривается. То же, впрочем, касается и арабских христиан. Поддержку Запада получают только сунниты и курды, причем этим занимаются конкурирующие лобби, что вносит дополнительный элемент хаоса. Печально известная «балканизация» в Европе может вскоре показаться детской игрой по сравнению с разворачивающейся «левантизацией».

Семь передравшихся нянек

Как и на Балканах, в Сирии всплыли на поверхность интересы разных держав, которым Вашингтон, стремясь завершить кампанию непременно до выборов, давал параллельные авансы. Так, Анкаре в обмен на сдачу Сирии было обещано влияние в Северной Африке, где на турецкую модель ориентировались ихванские партии. Еще в апреле прошлого года WikiLeaks обнародовал данные о том, что «хозяевами» телеканала BaradaTV, финансируемого госдепом, является сирийский «клон» турецкой Партии справедливости и развития. Саудовской Аравии было обещано содействие в развитии ядерной энергетики. Нейтрализация партии «Хамас» с ее включением в ихванский проект гарантировала Израилю разрыв палестинцев с Ираном. При «обработке» потенциальных перебежчиков нельзя было обойтись без услуг Парижа, Берлина и даже Стокгольма.

Но «разделение труда» обернулось перетягиванием канатов. Французские спецслужбы распространяли домыслы о закулисных играх саудовского принца Бандара с Пакистаном, а израильский МИД флиртовал с сирийскими курдами в пику Турции. Раздоры обострились, когда госдеп пролоббировал на пост главы Сирийского национального совета (СНС) этнического курда, гражданина Швеции Абдулбасета Сейду – ради того, чтобы поставить Партию единства курдов (PYD), лояльную Асаду, под контроль оппозиционного Курдского национального совета.

Уже в конце июня аналитик Сергей Шакарьянц предсказывал, что игры «демократизаторов» с курдами дорого обойдутся странам-соседям. Так и вышло: 12 июля сирийские курды подписали договор с правительством Иракского Курдистана, после чего его лидер Масуд Барзани предъявил претензии премьеру Ирака, затем Багдад лишил лицензии французскую Total, заключившую договор с автономией в обход федеральной власти, и, наконец, 6 августа был взорван нефтепровод «Киркук – Джейхан».

Экс-генсек ООН Кофи Аннан, покидая должность спецпредставителя в регионе, сетовал на то, что «мировое сообщество разделилось на группировки». Его план включал переговоры с широким кругом сторон, включая Иран, для которого курдская проблема не менее значима, чем для Турции и Ирака. Но усилия Аннана горели синим пламенем: вместо вступления в диалог с Асадом оппозиция вторглась в Алеппо, взяв в плен иранских паломников.

В одной фиолетовой лодке

Сирийская Арабская Республика имела много общего с союзной Югославией. Память противостояния крестоносцам, следы оттоманского ига, тлеющие территориальные споры, национальная идея в руках партии-авангарда, скрепляющей этносы и верования общей системой ценностей.

Но были и различия. В противоположность Сербской православной церкви сирийский муфтият в трудную минуту проявил лояльность к светской власти, несмотря на ее социалистические лозунги. Для верховного муфтия Сирии Ахмада аль-Хассуна шейх Юсеф Кардави не авторитет, а саудовский проповедник Аднан аль-Арур, призывающий «скормить алавитов собакам», тем более. И муфтий не дрогнул после того, как террористы убили его сына и похитили брата.

В отличие от Югославской народной армии, сирийские вооруженные силы не разбежались по этническим квартирам со своей долей военной техники.

В июльском докладе Международная кризисная группа формулирует неутешительный для Вашингтона вывод: под градом физических и информационных снарядов сторонники Асада не деморализуются, а напротив, «в некотором роде укрепляются, приобретая мышление ополчения».

Колумнист New York Томас Фридман объясняет эту диалектику сопротивления тем, что в Сирии «нет своего Нельсона Манделы». Фактически в западных СМИ делали пиар множеству местных диссидентов, и одного из них, Рияда Турка, как раз сравнивали с Манделой. Но вот незадача: ореол героя-узника вокруг него не сложился.

Дело не в технологиях: Facebook и Twitter в Дамаске и Хомсе применялись точно так же, как в Каире и Сане; для шокового воздействия на массы так же использовались кадры с самосожжениями, и столь же активно рекрутировался «гендерный авангард». Но из сирийского Хасана Али Аклеха не получился тунисский Саид Буазизи, из Хамзы Али аль-Хатифа – египетский Халед Саид, а из феминистки Сухейр Атасси – йеменская Тавакуль Карман. Сакрализация ритуальных жертв не состоялась, поскольку «демократизаторам» не удалось главное – лишить ореола силы и правды действующую власть.

Зато наемники разоблачили себя по полной программе. Сирийская кампания ввела в оборот новый термин: «торговля расправами». Так корреспондент немецкой Bild Юрген Тоденхофер назвал практику «убийства гражданских лиц только для того, чтобы продемонстрировать трупы и свалить на власти».

5 августа министр обороны Германии Томас де Мезьер заявил, что «завершение дипломатии еще не означает начала пушечной стрельбы» и что Германия по-прежнему против введения войск в Сирию. Это заявление – явный публичный ответ на непубличное давление госдепа. И оно точно так же, как демарш Аннана, выражает нежелание иметь дело с неадекватным мировым начальством и таскать каштаны из огня ради его электоральных баллов.

Европа исправно выполняла пожелания Вашингтона. Податливость обернулась экономическим кризисом, в который особый вклад внесла «арабская весна», подкосившая рынки европейского сбыта. И надолго – ибо ни в одной из «демократизированных» стран не прекращаются политический хаос, голод и террор. И эта зона бедствия могла бы оказаться куда шире, если бы на дороге новых крестоносцев не оказались непокорные лидеры Ливии и Сирии.

Россия на карте Freedom House закрашена в фиолетовый цвет страны, подлежащей демократизации. Этот цвет не изменила ни «перезагрузка», ни голосование в ООН, обрекшее Ливию на расправу, ни вступление России в ВТО, ни содействие афганскому транзиту. Нравится нам это или нет, мы с Сирией в одной лодке. Поэтому помощь этой стране в беде – не вопрос выгоды и не вопрос об аренде порта Тартус, а вопрос самосохранения.

Константин Черемных,"Санкт-Петербургские ведомости", Санкт-Петербург

Комментарии, содержащие оскорбления и человеконенавистнические высказывания, будут удаляться.

Пожалуйста, обсуждайте статьи, а не их авторов.

Статьи можно также обсудить в Фейсбуке