Предполагаемый иранский заговор с целью убийства посредством взрыва саудовского посла в Вашингтоне привел к появлению ярких заголовков даже при том, что он сокрыл более глубокую правду: Иран и Саудовская Аравия ведут другого рода войну на истощение уже последние несколько десятилетий, при этом оружием выступает экономика, а не взрывчатка. Оба режима остро осознают, что хотя пули способны убивать, они не могут обанкротить: только неожиданный крах нефтяных доходов может это сделать.

Скептики, которые считают невероятным, чтобы нефтяные рынки использовались как оружие, и что нефть может превратиться в финансовую сверхбомбу для дестабилизации национальной экономики, должны обратить внимание на слова ведущего члена королевской семьи Саудовской Аравии. Принц Турки аль-Файсал, бывший руководитель разведки своей страны и посол в Вашингтоне, давно пользуется репутацией человека, который говорит откровенно. Три с половиной месяца назад он общался с избранными представителями официальных лиц из НАТО на военно-воздушной базе в британской провинции. В своем выступлении принц сделал, в переносном смысле, предупредительный выстрел по иранскому режиму.

В этом году саудовская королевская семья была застигнута врасплох восстаниями «арабской весны» и серьезно потрясена свержением своих старых друзей и союзников в Египте и Тунисе. Саудовцы обвиняют своего соседа Иран в подстрекательстве и разжигании розни в рамках зловещего заговора с целью внести раздробленность, ослабить и в конечном счете свергнуть консервативные суннитские монархии региона. Принц Турки ясно дал понять, что после шести месяцев пребывания в обороне саудовская королевская семья собралась, взяла себя в руки и готова отстаивать свои интересы при помощи использования самого сильного оружия, имеющегося в ее арсенале - огромных запасов нефти королевства.

Исламская республика Иран (ИРИ), язвительно заметил принц Турки, «с трудом функционирует», «разлаженна» и просто «бумажный тигр», хотя и со «стальными челюстями», чье выживание зависит от возможности получать деньги от высоких цен на нефть «для поддержания уровня экономического процветания, которого было бы достаточно для умиротворения своего народа». Намек был на то, что тот факт, что Иран вынужден полагаться на единственный источник доходов для поддержания склеротичной политической структуры, сделал режим в Тегеране уязвимым для диверсий и вредительства.

Саудовцы, продолжил принц Турки, были достаточно подготовлены к использованию своего влияния как крупнейшего мирового нефтепроизводителя для «давления» на иранскую экономику. Они по-видимому могли сделать это, открыв краны и залив рынок дешевой нефтью, действительно достаточно дешевой нефтью, и в таких объемах, чтобы вынудить цены пойти вниз и лишить иранских правителей миллиардов долларов правительственных доходов, необходимых для покупки общественного спокойствия на родине.

Наводнение рынка нефтью означает экономическую войну в огромных масштабах, это был бы просто эквивалент сбрасывания бомбы на противника, только в нефтяной отрасли. Угроза принца звучит как дьявольский заговор, который больше всего подходил бы для литературного произведения - взять мировую экономику в заложники и требуя выкупа, и сделать это посредством манипулирования ценами на сырье, и все это для того, чтобы свести счеты с соедом - пока не поймешь, что это уже имело место раньше.

Тридцать пять лет назад Организация стран-экспортеров нефти (ОПЕК) была парализована спором о том, одобрять или нет серьезное увеличение цены на нефть. В то время Иран, а не Саудовская Аравия, доминировал в процесс принятия решений картелем, и шах Мохаммед Реза Пахлави (Mohammad Reza Pahlavi) высказался за увеличение цен на нефть до двузначного уровня несмотря на явно выраженное администрацией Форда в Вашингтоне желание обратного.

Недавно обнародованные американские правительственные документы, с которых был снят гриф «секретно», гласят, что летом и осенью 1976 года, в разгар президентской кампании Форда-Картера, экономические советники президента Джеральда Форда выражали обеспокоенность тем, что очередной серьезный рост цен на топливо может вызвать глобальный финансовый крах. Тремя годами ранее шах уже сконструировал «нефтяной шок», благодаря которому цены на нефть взмыли вверх до новых высот и потрясли основы западного процветания. Чтобы заплатить по своим непомерным нефтяным счетам, страны Южной Европы набрали огромные займы у частных кредиторов и банков на Уолл-стрит, включая Bank of America, Citibank, Chase Manhattan и Morgan. Банки дали в долг столь много денег и столь быстро, что к концу 1976 года они опасным образом поистощились, даже при том, что европейские правительства оказались ближе к несостоятельности. Опасения Алана Гринспэна и других представителей администрации Белого дома заключались в том, что Португалия, Италия и Испания могут объявить дефолт по выплатам по своим долговым обязательствам и вызвать разрушительный финансовый кризис.

Когда шах отказался воздержаться от предложенного ОПЕК увеличения цены на нефть в конце года - иранская экономика тоже пребывала не в очень хорошем положении, и свежие вливания нефтяных доходов были необходимы правительству, чтобы платить по своим счетам - Белый дом обратился за помощью к Саудовской Аравии. В ответ на серию услуг, одолжений и проявлений любезности саудовцы согласились сбить более высокую цену, предложенную шахом и остальными членами ОПЕК, наводнив рынок дешевой нефтью. Эта тактика сыграла свою роль во враждебном поглощении картеля, и обернулась разрушительными последствиями для хромающей экономики Ирана.

Саудовцы хотели преподать шаху урок - их пугали его военные и ядерные амбиции - но они получили больше, чем то, на что рассчитывали, когда резкий крах иранских нефтяных доходов в начале 1977 года дестабилизировал экономику страны, вызвал финансовый кризис и потряс политические основы режима Пахлави, и увенчалось все это проявлением народного недовольства и восстанием против шаха. «Мы в крайне стесненных обстоятельствах», - сокрушался шах, когда производство нефти в Иране рухнуло на 38% всего за 9 дней, что эквивалентно примерно двум миллионам баррелей нефти в день. Причины иранской революции 1979 года были комплексными, и их нельзя сводить только к конспирологическим соображениям или объяснить всего одним или двумя факторами, послужившими «спусковым крючком». Тем не менее саудовский нефтяной переворот против шаха внес свой вклад в крах народной поддержки режима Пахлави, и он же дал образец для сегодняшних угроз и махинаций.

Саудовцы всегда понимали то, что мы на Западе никак не можем осознать, а именно то, что нефть - это оружие, а не только сырье. Для саудовцев нефть обеспечивает богатство, дает возможность развивать экономику, и сохраняет власть королевской семьи. Но нефть также и их главный инструмент национальной самообороны, и мощное оружие наступления, и ключ к сохранению безопасности и выживанию.

Международное энергетическое агентство (МЭА) сообщало, что в августе 2011 года Саудовская Аравия вкачала в систему больше нефти, чем когда-либо еще за последние тридцать лет, это были рекордные 9,8 миллиона баррелей в день. Производство слегка упало в сентябре, до 9,59 миллиона баррелей, из-за снижения промышленного спроса. Чего хотят саудовцы? Продолжат ли они качать нефть? Включают ли они тормоза? Как предполагаемый заговор повлияет на их следующий шаг? И если говорить более конкретно, прислушается ли президент Ахмадинежад к урокам истории - или же разделит судьбу шаха, человека, которого он помог сбросить?

Эндрю Скотт Купер, "The Daily Beast", США