"Шломо аукано итаяк? Айно табто" (Как твои дела? У меня все хорошо) - группа учеников старательно повторяет древние арамейские слова, так похожие на иврит и арабский, на которых здесь говорят почти все.

Эти дети, ученики начальной школы в галилейской деревне Джиш, смогли бы поддержать элементарную беседу с современниками Иисуса, если бы у них была такая возможность.

Они - одни из немногих носителей арамейского языка в мире. Две тысячи лет назад арамейский, который когда-то потеснил популярный аккадский язык и клинописное письмо, был своего рода lingua franca Ближнего Востока – на нем говорили, писали, торговались и читали проповеди в древней Иудее, Междуречье и Персии.

Сегодня, по некоторым оценкам, в мире осталось не более 200 тысяч носителей языка, которые используют его в каждодневной жизни. Небольшие общины сосредоточены в Сирии, иракском и иранском Курдистане, однако из-за ассимиляции, а также оттока молодежи на Запад, арамейский язык, язык Иисуса, стремительно теряет свою значимость и распространение.

Шади Халуль, глава ассоциации "Арам Нахараим", его брат – преподаватель арамейского языка, а также несколько маронитских священников из Джиша считают, что язык – это центральная составляющая богатейшего культурного и религиозного наследия христиан-маронитов.

В результате многочисленных встреч и переговоров с главами шведской арамейской общины и израильским министерством образования Халуль добился того, что 110 детей в деревне Джиш, где, как уверяют жители, в свое время жил и проповедовал Иисус, изучают арамейский язык в рамках школьной программы.

Швеция

Учебные материалы по изучению языка поступают из Швеции, где проживает одна из самых больших и влиятельных маронитских общин. Там существуют не только специальные школы, но и телеканал "Суройосат", который ведет вещание на арамейском языке.

Надо ли добавлять, что этот канал пользуется повышенной популярностью среди тех, кто повторяет певучие арамейские слова на занятиях в местой школе. В качестве поощрения ученики выезжают на съезды носителей арамейского языка в Швецию, где они могут познакомиться с жизнью своих собратьев из других общин, а также попрактиковаться в произношении недавно выученных фраз.

Похожий проект по возрождению арамейского языка идет также в палестинской деревне Бейт-Джала в предместьях Вифлеема, где в школе Мар-Афрам арамейский язык изучают 50-70 учеников ежегодно.

Собрать вместе учеников из Джиша и Бейт-Джалы можно разве что в Швеции по причине сложных и запутанных отношений между Израилем и Палестинской автономией.

Но даже если бы путь от одной деревни к другой не был осложнен политикой, ревнителям арамейского языка в обеих общинах ясно, что это всего лишь капля в море.

Шади Халуль подает личный пример и разговаривает со своим двухлетним сыном на арамейском языке, однако и он отдает себе отчет в том, что языковое общение у ребенка будет весьма ограничено. Большинство христиан-маронитов в Ливане и в других странах Ближнего Востока с трудом понимают литургию на арамейском языке и считают его "священным", то есть мало подходящим для каждодневной жизни.

Повторить судьбу ивритаПравда, перед глазами у сторонников возрождения арамейского языка есть пример Элиэзера Бен-Йегуды, отца современного иврита. В конце XIX века лишь немногие тысячи евреев в Иерусалиме, Цфате и Хевроне общались между собой на иврите, остальные считали же его мертвым языком, на котором повторяют молитвы, не понимая их значения.

Своего первенца Бен-Йегуда (настоящая фамилия которого была Перельман) с рождения учил говорить на иврите, а не на идише, русском или английском.

Но специалисты по арамейскому языку сомневаются, что современным бен-йегудам удастся добиться похожего успеха.

"Это прекрасная попытка, однако трудно представить, что ревнителям арамейского удастся воплотить свою мечту в жизнь. Скорее всего, этот язык все-таки не станет "живым" – на нем будут писать, на нем будут разговаривать пожилые люди, но этого недостаточно", - говорит профессор Йона Цабар из Калифорнийского университета в Лос Анжелесе.

Цабар, выходец из иракского Курдистана, говорит на арамейском языке с рождения и преподает арамейский и иврит в университете. Он с грустью отмечает, что на его родине арамейский язык прекратил свое существование.

"Христиане уехали в Европу и Северную Америку, евреи, которые говорили на арамейском, – оказались в Израиле. В иракском Курдистане остались считанные арамеоязычные общины, и несмотря на то что лидеры этой области, которая живет на правах автономной единицы, хотели бы их поддержать, эмиграция и ассимиляция делают свое дело", - говорит Цабар.

Идентичность арамейцев

В Джише также знакомы с печальной статистикой и с многочисленными трудностями, которые сопровождают непростую задачу по возрождению языка.

Тут прекрасно отдают себе отчет в том, что сизифов труд по возрождению иврита увенчался успехом во многом благодаря созданию еврейского государства, которое стимулировало ивритскую культуру и изучение языка, который должен был стать скрепляющим клеем для многочисленных и многоязычных еврейских общин.

Главы ассоциации "Арам Нахараим" также имеют далекоидущие цели. Они считают себя отдельным народом, который имеет право не только на свой язык, но и на признание со стороны других народов и государств.

В Джише говорят об арабизации арамейского Ближнего Востока, процессе, который начался в VII веке и положил конец господству арамейского языка в этом регионе, как о длительном, но все же временном периоде, которому необходимо положить конец.

Шади Халуль, чья семья, также как и праотец Авраам, обитала в Месопотамии, но с XVI века обосновалась в Галилее, арабом себя не считает и требует права для себя и своих соотечествеников быть записанными в израильском удостоверении личности в качестве арамейцев.

Он рассказывает, что уже вел переговоры на эту тему с представителями различных израильских партий и встретил понимание, которое, правда, пока не привело ни к каким конкретным результатам.

Взаимоотношения с Израилем

В отличие от арабов-мусульман, а также от многих христиан, Халуль служил в израильской армии, считает себя гражданином Израиля , а евреев - естественными союзниками арамейцев.

В его архиве хранятся отрывки уникальной хроники, запечатлевшей сотрудничество между двумя народами в сороковые годы, еще до основания государства Израиль, когда ливанские христиане-марониты (они же арамейцы, по словам Халуля) прятали евреев в своих горных деревнях и помогали им добраться до подмандатной Палестины.

Правда, после основания государства Израиль маронитам досталось от новых властей не меньше, чем остальным. Бирим, родная деревня Халуля и его семьи, была разрушена, и, несмотря на решение нескольких израильских правительств предоставить коренному населению право вернуться в свои дома, продолжает пустовать и по сей день.

Единственное здание, которое осталось стоять на своем месте, – это маронитская церковь, где до сих пор регулярно проходят службы. Многие обитатели Бирима переселились в соседнюю деревню Джиш и теперь проезжают мимо пепелища по дороге на работу или учебу.

Однако даже этот трагический инцидент не отразился на настрое христиан-маронитов, которые мечтают о возрождении языка и народа. У многих их соседей – арабов-мусульман, а также христиан, - эти мечты вызывают беспокойство.

Некоторые даже считают, что возрождение арамейского угрожает арабскому языку и самосознанию, однако в "Арам Нахараим" говорят, что всего лишь борются за сохранение языка и культуры своих предков.

На фоне бушующей "арабской весны" и прихода к власти радикального ислама идея о возрождении арамейского народа и языка выглядит полной утопией. С другой стороны, и Элиэзера Бен-Йегуду, чье имя начертано сегодня ивритскими буквами на тысячах дорожных указателей, словарей и книг, в свое время называли безумцем и мечтателем.